Дарья Донцова - Штамп на сердце женщины-вамп

– Бабушка Татьяна, – перебил Михаил. – Она меня всегда конфетой угощала при встрече.

– То ли погибшая к ней на прием шла, то ли уходила, когда Артем на несчастную напал, – пояснил Геннадий. – Подробностей я уже не помню. Неприятная история. Интересно, откуда ее Флора знает? И при чем тут желтая пресса, о которой она кричала? Дело давнее, сейчас никому не интересное. Тебе надо жену невропатологу показать.

– Психиатру! – раздался голос Марии Ивановны. – Моей младшей невестке этот специалист явно необходим.

– Мама? – воскликнул Геннадий. – Ты? Откуда?

– Да я тут живу, – сердито ответила дама.

– Ты же с мигренью слегла, – удивился старший сын. – Зачем вскочила?

– Услышала ваши крики и встала, – отрезала пожилая дама. – Вопите на весь район. Окна открыли! Хотите, чтобы соседи услышали и в нашем семейном скандале поучаствовали?

Раздался стук, окно, неподалеку от которого сидела я на корточках, захлопнули. Я поспешила назад к калитке. Некрасиво подслушивать, но у меня есть оправдание: я совершенно уверена, что смерть Вики с Катей и нынешнее тяжелое состояние Марфы – звенья одной цепи. Каким-то образом медальон убил Трикси, Федоровых и уложил в кому Марфу Демидову. Дегтярев считает меня дурочкой, он не видит в произошедшем криминала: Александр Михайлович уверен, что Вика скончалась от употребления наркотиков, Катю загнал в гроб алкоголь, а Марфа объелась антидепрессантами, которые брала у подруги. Полковнику все ясно, а у меня много вопросов, и один из них такой: может, подвеска отравлена и кто-то в семье Демидовых решил избавиться от Марфы, которую считает незаконнорожденной? Мария Ивановна недолюбливает внучку, Геннадий девочку терпеть не может, Михаил тоже не проявляет по отношению к ней горячей любви. И обратите внимание: сначала стало плохо Вике и Кате, а Марфа впала в кому не сразу. Что, если кто-то из милых родственников отравил девочку, надеясь на то, что ее смерть объяснят дружбой с Катей? Федорова пила, глотала таблетки, подбила делать то же самое Марфу… Я уверена: в семье Демидовых что-то не так. Мне очень хочется выяснить правду, вот и пришлось притаиться под окном. Интересно, почему Флора так уверена, что Геннадий оставит Марфу в Москве, если она не станет рассказывать прессе о Светлане Зинкиной? Жена Михаила сделала свое заявление таким голосом, что было понятно: информация о бывшей соседке Демидовых – ее козырной туз.

Я вернулась домой, сняла балетки, увидела, что они выпачканы какой-то странной темно-синей пылью, вытерла их, позвонила Гале Волобуевой и начала разговор издалека.

– Как дела?

– Лучше сразу спрашивай, что надо, – ответила эксперт.

– Просто так звякнула, – ответила я. – Еду сейчас в город по делам, буду в пяти минутах от вашего офиса. Давай пообедаем вместе?

– Сижу на диете, – грустно сказала Галина, – на жесткой!

– Очень неудобно, – хихикнула я. – Может, на один день возьмешь мягкую подушечку? Чтобы сидеть комфортнее стало? Сейчас все диетологи говорят: если человек лишает себя вкусного, у него развивается депрессия.

Послышался громкий стук.

– Черт! Убедила, – рассердилась Галя. – Но раньше четырех я не вырвусь.

– Шестнадцать часов – прекрасное время для чая с пирожными, – заверила я, – займу столик в нашем любимом кафе. Идет? Если опоздаешь, я подожду.

– Ладно, – согласилась подруга. – Дегтярева прихватить? Он от сладкого не откажется!

– Нет! – испугалась я.

Галя рассмеялась и отключилась.

– К вам пришли, – сообщила Люся.

Я никого не ждала, да и в первой половине дня не принято забегать на огонек. В недоумении я вышла в прихожую и увидела Марию Ивановну.

– Дашенька, – заулыбалась соседка, – пришла сказать вам спасибо за Марфу. Очень благодарна, что вы приголубили девочку, не обиделись на нее. Вы моей внучке жизнь спасли.

– Ну что вы, – забормотала я, – просто пожалела ее, сама мигренью страдаю, понимаю, каково это.

– Нет, – решительно остановила меня Демидова. – Выгони вы девочку, она могла бы на улице упасть, бог весть сколько времени пролежать и умереть.

– Как себя чувствует Марфа? – спросила я.

– Пока не пришла в себя, – ответила бабушка. – Семья в тревоге, но врачи говорят: надо надеяться. Если откровенно, я в глубоком шоке. Гена рассказал историю про медальон и подлую Екатерину Федорову. Так я себя корю! Понятия не имела, с кем внучка дружит. Домой она эту Катю не приводила, я ни о ней, ни о ее матери ничего не знала! Даже фамилию их не слышала!

– О госпоже Федоровой постоянно писала желтая пресса, – вздохнула я.

Мария Ивановна развела руками.

– Так я не читаю подобных изданий. Очень плохо сейчас себя чувствую. Морально. Следовало интересоваться, с кем Марфа общается. Но ей пятнадцать лет! Задашь вопрос про личную жизнь, сразу колючки, словно еж, выставляет. Дарья, дорогая, хочу преподнести вам небольшой подарок. У вас из‑за нас столько переживаний, хлопот.

– Ну что вы, мы же соседи, – смутилась я.

– Прекрасно понимаю, что вы можете купить все, что вам понравится, – продолжала пожилая дама. – Но это эксклюзив.

Мария Ивановна протянула мне пакет с надписью «Дом моды «Демидов».

– Сейчас не открывайте, полюбуетесь, когда я уйду. Там коробочка в дизайнерской упаковке, в ней потрясающей красоты домашние тапочки. Их сделал Миша. Сын удивительно талантлив, клиенты к нему рекой текут, но он не хочет расширять бизнес, говорит, если поставить производство вещей на поток, пропадет их индивидуальность. Мишенька специализируется на домашней одежде: халаты, пижамы, ночные сорочки, пеньюары – все только под заказ, поэтому в единственном экземпляре. Домашние наряды от Михаила Демидова – это как «Роллс-Ройс», у сына в заказчиках звезды, политики, спортсмены с мировым именем. Мишенька понял, что вы очень любите животных, поэтому ваши пантофли украшены особой вышивкой. На правом изображение кошки, на левом собаки. Носите на здоровье.

Я начала рассыпаться в благодарности.

– Надеюсь, вам понравятся! – захлопала в ладоши бабушка Марфы. – Носите с удовольствием, как истаскаются, Миша вам новые сделает. Ну, мне пора.

Пожилая дама ушла, я направилась в свою спальню, куда через пять минут заглянула Людмила.

– Вот, нашла! – ответила домработница.

– Что? – не поняла я.

– Вашу сумочку, – продолжала Люся, – красную, маленькую, на ремешке длинном, вы всегда с ней ходите и постоянно где-то бросаете.

– Всего пару раз казус случался, – возразила я, взяв потерю. – В среду забыла ридикюль в офисе коменданта поселка, охрана ее принесла. Я платила за газ, воду, электричество, ну и оставила у кассы. Ой! В чем у меня ладони? Какая-то синяя пыль! Она на сумке, я испачкалась.

Люся взяла кожаную сумочку.