Дарья Донцова - Штамп на сердце женщины-вамп

Мальчик, прикатив в очередной раз, узнал, что сегодня им негде уединиться, потому что в одной комнате поселилась подруга Гали. Сначала он расстроился, а потом сказал:

– Знаю, где устроиться. В нашем подъезде есть комната для лифтера, она закрыта на замок. Там стоит топчан.

– Отлично, – обрадовалась Федорова, она обожала приключения. – Я умею открывать запоры шпилькой.

И на самом деле Вика без проблем справилась с примитивным замком. Парочка весело проводила время и так увлеклась, что забыла об электричке, на которой парню предстояло вернуться к бабушке.

Мальчик опомнился первым.

– Я опоздаю на поезд.

Вика отреагировала пофигистски:

– Ерунда, утром поедешь.

– Ты чего, бабка шум поднимет, – испугался любовник.

Вика засмеялась.

– Миша Демидов, бабушкин внучок!

Услышав последнюю фразу, Мария Ивановна воскликнула:

– Что? Михаил! Это правда? Не верю!

Модельер начал судорожно чесать шею.

– Ну… э… я…

Мать заломила руки:

– На грязной койке! В подъезде! Со шлюхой! Да от нее можно было сифилис подцепить!

Галина Тимофеевна перекрестилась:

– Ненавидящих и обидящих нас прости, Господь Человеколюбец. Не дай погибнуть их душам из‑за нас, грешных.

– Перестань чушь нести, – закричала Демидова. – Не в церкви. Михаил, как ты мог? А?

Младший сын опустил голову.

– Бессмысленно задавать вопросы, на которые нет ответа, – вздохнула я. – Галина, расскажите, что было потом.

Федорова продолжила:

– Послышались голоса. Вика подпрыгнула на топчане:

«Что она тут делает?»

«Кто? – не понял паренек».

«Кукасян, – еле слышно ответила подруга. – Ну-ка, погоди».

Виктория слегка приоткрыла дверь, и они с Мишей увидели, как Геннадий побил, изнасиловал, а затем ударил Лауру ножом и убежал. Миша и Вика бросились к Лауре.

Кукасян заплакала.

«Помогите мне, вызовите милицию, он…»

Договорить она не успела, Михаил схватил ее за шею и задушил. Все произошло так быстро, что перепуганная Федорова остолбенела, она и подумать не могла, что Миша способен на такой поступок. Он, похоже, и сам растерялся, тут на лестнице послышались шаги. Кто-то спускался. Вика схватила любовника за руку, втащила в чулан, и они опять стали подглядывать в щель.

У лифта показались Мария Ивановна и Гена.

Галина Тимофеевна замолчала.

– Остальное мы уже знаем, – подытожил Виктор. – Госпожа Демидова спасала своего сына, вот только убил Лауру не Геннадий.

В гостиной стало тихо. Когда молчание стало тягостным, Мария Ивановна хриплым голосом спросила:

– Миша?

Младший сын отвернулся к жене.

– Ну и ну, – пробормотала Флора, – ну и ну.

Геннадий Борисович ослабил галстук.

– Я все годы считал себя убийцей Лауры. Она мне снилась. Аффект быстро прошел, уже на следующий день мне стало плохо. Я изнасиловал и убил женщину! Кукасян дрянь, явилась к нам в дом, вела себя мерзко, соблазнила нашего отца, хотела разбить семью. Но кто дал мне право отнимать у нее жизнь? Кто? Я мучился. Очень. На самом деле не мог войти в подъезд. И оказывается… это не я… а ты! Ты все знал про меня с Лаурой и молчал? Ни разу не шепнул: «Брат, успокойся. Ты ее изнасиловал, ножом ударил, но не убил! Ее я прикончил!» Как ты мог?

Демидов встал и подошел ко мне.

– Вы меня недавно спросили, не душил ли я Лауру? Уже знали правду. Хотели дать Мишке шанс признаться? Почему мне следователь не сказал, что Кукасян задушили? Я бы тогда понял, что ни при чем. Да, насиловал, да, ножом бил, но за шею не хватал. Почему все так вышло? За что?

– Я это сделал ради тебя, – прошептал Михаил. – Испугался, что баба в милицию побежит и тебя посадят. Ни о чем не думал, убивать не собирался, просто хотел, чтобы она замолчала. Не говорила безостановочно: «Милиция, милиция, позовите милицию, идите в милицию». И все уладилось. Посадили психа.

В комнате опять стало тихо.

– Постойте, – пробормотала Мария Ивановна. – Миша, только что Флора рассказала, что ваш брак устроила Виктория. Ты хотел создать Дом моды, Гена тебе денег не дал, а Федорова сделала заманчивое предложение: женись на Флоре, узаконь ее ребенка и получишь необходимую сумму на бизнес. Это правда?

– Да, – выдавил из себя сын.

– Но ты уже был не мальчик, – продолжала мать, – взрослый человек. Никак в толк не возьму. Ты с ней общался? С этой девкой?

Миша опустил голову.

– Я обожал ее. Она была лучшей. Веселая, красивая, умная, никого и ничего не боялась. Жила как хотела. Она меня тоже любила, но потом удачно вышла замуж и сказала: «Теперь мы только друзья. Надоело, наелась я секса с тобой». И мы стали хорошими друзьями.

– …! – выругалась Мария Ивановна.

– Во дает! – разинула рот Флора. – Вон какие слова знает. Чего тогда вы, свекровь дорогая, кривились, если я кого дурой обзывала? Сами похлеще выражаться способны.

– Заткнись, – велел Геннадий.

Флора встала, подбоченилась, но вдруг села назад в кресло и замолчала.

– Вика меня с Флоркой свела, и у меня счастливая семейная жизнь началась, – шептал Миша. – Я жену полюбил, она из моего сердца Вику вытеснила. Слышал, что Федорова зажигает не по-детски, но ко мне это больше не относилось. Я ею переболел, как корью, иммунитет стойкий приобрел. Ничего в душе не вибрировало, когда ее имя слышал. Умерла старая любовь, новая возникла. И Вика про меня забыла, последние пятнадцать лет мы друг друга ни с днем рождения, ни с Новым годом не поздравляли. И вдруг она мне позвонила, сказала: «Нужно поговорить». Мы встретились в кафе, народу там полно было. Вика без предисловий потребовала дать ей охренительную сумму денег, просто так, в подарок!

Я засмеялся.

«Для начала у меня и сотой части этих бабок нет. И с какого перепугу я должен такие презенты делать?»

Она прищурилась и как закричит:

«Люди! Он женщину задушил! Я видела!»

Народ к нам повернулся, я из зала выбежал, она за мной.

«Не дашь бабки? Пеняй на себя. Все правду узнают! «Желтухе» расскажу, по телевидению выступлю».

Михаил потер рукой затылок, потом жалобно сказал:

– Понимаете, она без башни была. Уж я‑то Вику отлично знал. Если ей чего надо, с небоскреба прыгнет, а своего добьется. Заорала же в харчевне! Не смутилась, не испугалась.

Я ей сказал:

«Давай спокойно в машине поговорим, как друзья».

Влез к ней в «Порше», Федорова из бардачка пакетик вытащила, кокаин занюхала и улыбается:

«Ну? Завтра денежки принесешь?»

И я понял, Вика – наркоманка, а это полный трындец. Надо что-то делать.

Михаил закашлялся.

– Боже, что ты придумал? – прошептала Мария Ивановна. – Сыночек?!

Младший Демидов закрыл глаза.

– Когда Марфа попала в реанимацию, – сказала я, – мне пришло в голову, что медальон, который девочки взяли без спроса, был отравлен. Но потом, поговорив с разными людьми и узнав, что случилось много лет назад в подъезде, я сообразила, что украшение ни при чем. Это совпадение, подвеска болталась на ошейнике йорка, потом побывала в руках Марфы, Кати, на шее Вики… Но ведь я тоже ее трогала, и ничего. Может, конечно, у меня мощная иммунная система, но дело не в этом. Геннадий и Борис Константинович зарыли коробочку с порошком на огороде под кривой яблоней. Но ведь Миша в то время жил у бабушки. Так?