Александра Малинина - Охота на Ведьм

— Я отвезу тебя домой, а сам поеду с Карповым.

— Но…

— Янке ты сейчас ничем не поможешь, — перебил он, — Как будут новости, я сразу приеду. А сейчас будет лучше, если ты останешься дома и мне не придется за тебя волноваться так, как вчера, Кира.

Чертов манипулятор, ударил-таки в больное место.

— Они хотя бы подозревают Костика?

— Его уже нашли и везут на допрос. Вытянут все, можешь не сомневаться, и про Янку тоже. Миша говорит, что там полно отпечатков, так что прижать его будет легко. И если он приложил руку к ее пропаже…

— Хорошо, я буду ждать новостей, — покорно кивнула я.

Не думаю, что он поверил, но кивнул. А зря, я на самом деле собиралась не паниковать и хорошенько все обдумать. Все было слишком запутано, и если я хотела спасти Янку, мне нужно было работать головой, а не бегать как с шилом в одном месте. Филипп отвез меня домой, напомнив, что я под охраной и был таков.

Буквально через пять минут после его отъезда в дверь позвонили. Он что, забыл что-то? Меня например? Я насторожилась и для начала выглянула в окно: охрана моя топталась на месте и никаких признаков паники не выказывала. Потом осторожно прошла к двери и заглянула в глазок: на площадке стоял Ковалев-младший и хмурился. А этому какого черта здесь надо?

— Ангел, тебе лучше открыть дверь, — заявил он, видимо услышав мое копошение за дверью и широко и неискренне улыбнулся.

— Почему это лучше? — неожиданно для самой себя задала я вопрос.

— Потому что в любом случае я ее открою. У меня есть ключи, — он поднял руку, демонстрируя связку ключей, смутно напоминающих мои собственные.

Я похолодела. Мои ключи должны были быть у Янки на момент ее исчезновения, а значит… судорожно сглотнув, я протянула руки к замку и сразу их одернула. Если у него есть ключи, то легко предположить, откуда они взялись, но во-первых, могут быть варианты, а во-вторых, не я ли сама вчера его обвиняла? И если я была права, то открыть я обязана: это означало призрачный шанс спасти Янку, так что не о чем тут и думать. Все эти мысли вихрем пронеслись в моей явно нездоровой голове, когда я быстро щелкнула замком и распахнула дверь, приглашая его пройти.

— Не ожидал, — хмыкнул он.

— Ты же сказал, что в любом случае зайдешь, так к чему политесы?

— А ты ничего, сообразительная. И безрассудная, — шепнул он и прошел в сторону гостиной. Я поплелась за ним, отчаянно соображая, как лучше себя вести.

В ответ получилось лишь промычать нечто нечленораздельное, что-то среднее между «да» и «ага». Ковалев рухнул на мой диван, жестом приглашая меня присесть рядом. Само собой, это заманчивое приглашение я проигнорировала и села в кресло напротив. После моего невнятного «ага» повисла тишина, но ни одному из нас она неловкой не казалась: Ковалев разглядывал меня своими черными глазами, очень напоминая при этом своего брата, а я просто ждала, пока он сам объяснит, зачем пожаловал.

— Ты что-то побелела, — после пяти минут молчания наконец-то он начал разговор.

— Наверное, потому что ты заявился ко мне, угрожая моими же ключами.

Он рассмеялся:

— Ангел, ты слишком доверчива. Это мои ключи, я просто подозревал, что ты откажешься открыть мне дверь.

— Покажи!

Он протянул мне связку ключей, очень похожую на мою.

— Ты рисковал, я могла бы не поверить.

— Гадаешь, зачем я здесь?

— Гадаю, откуда у тебя мои ключи, так похожие на мои.

— Проверил вчера твою сумку, на всякий случай.

— У меня не было сумки.

— У твоей подруги была, — скучающим тоном поведал Ковалев.

— И как ты определил, чьи это ключи?!

— Главное, что определил.

— И зачем все это?!

— Люблю знать о человеке все, ну и перестраховаться конечно тоже, — пожал он плечами, в глазах его плясали самые настоящие черти.

— Можно же было просто позвонить в дверь?

— Но тогда я бы не чувствовал себя Джеймсом Бондом.

— Не думаю, что Бонд когда-либо так делал, — усомнилась я, причем не только в части об агенте 007, но и во всей истории в целом.

— Отлично повеселились, но теперь нам лучше перейти к той части, где ты мне объясняешь, какого черта вчера произошло, — внезапно сменил он тему, причем выражение лица поменялось так же стремительно, как и тон: весь вид показывал, что теперь шутки лучше не шутить.

«Спокойно» — приказала я себе.

— Прошли чуть ли не сутки, а ты до сих пор не в курсе? Быть может, ты не такой страшный и всемогущий, как о тебе рассказывают, а?

— Нападение — лучшая защита, а?

— А мне стоит защищаться?

— Я в тебе не ошибся, — хмыкнул он.

— И что это должно означать?

— Именно то, что я и сказал.

— Не думаю, что у нас много времени, потому что Филипп приедет довольно скоро. Так что выкладывай, чего хотел и проваливай к черту, — облегчать задачу он не собирался, потому я сделала это за него: вокруг да около он ходить очень любит, это я помню по вчерашней беседе. Если как следует подумать, что я сделала сегодня с утра, то выходит, что он ничего толком не сказал, просто мне подыгрывал.

— Значит, ты дружна с моим братцем?

— Ты специально придираешься именно к той части моих слов, которая тебя не касается?

— Ну ты же сама сказала… — обиделся он.

— Проваливай!

— Что?!

— Ты слышал меня, — я окончательно вышла из себя, потеряв жалкие остатки самообладания. Глаза уже были на мокром месте, на меня медленно но верно накатывала истерика. Черт, ведь успокоительное мне помогало с утра, а теперь его действие начинало проходить. И где носит Филиппа?

— Эй, — Ковалев схватил меня за запястья и сжал, — Спокойно. Ты должна успокоиться, хорошо? Я честно не хочу бить тебя по щекам, так что тебе лучше как-то прийти в себя самостоятельно.

— Уверена, рукоприкладство тебя еще никогда не останавливало.

— Нет. Но твое красивое личико будет жаль.

— Чертов садист, — буркнула я.

— Смотрю, истерика позади, — он выпустил мои руки и вернулся на диван, — На самом деле я здесь, потому что на самом деле кое-что узнал о тебе. Теперь понятно, почему ты так странно вела себя вчера.

— Это я то странно себя вела?!

— Я решил, что тебе от меня что-то понадобилось и поэтому вы с подругой разыграли знакомство. Боже, да это было понятно, стоило только посмотреть как твоя чокнутая подружка строит глазки этому придурку.

— Не смей говорить о Янке.

— Ангел, хватит мне грубить. Мое терпение тоже не железное, так что я советую тебе сдерживать себя.

Я лишь усмехнулась в ответ.

— Понятия не имею, почему мой братец с тобой возится, но он всегда бы странным… Так или иначе, я здесь, чтобы отдать должок, — заявил он.

— Что?!

— Не прикидывайся. Мы оба знаем, что ты вытащила меня с того света, хотя и не была обязана. Теперь я твой должник, а я терпеть не могу быть кому-то должным.