Татьяна Луганцева - Пуд соли на сердечную рану

Сегодня «хозяин морга» опоздал на час и опять получил нагоняй от главного. Работать доктор не мог – его мучило жестокое похмелье. Голова страшно болела, руки дрожали, а в мозгу билась только одна мысль: «Выпить!» Он понимал, что в таком состоянии не работник, поэтому разбавил полстакана медицинского спирта на треть водой и влил в себя. Сразу возникло ощущение тепла, разливающегося внутри, а организм начал возвращаться в более-менее нормальное и даже благостное состояние.

– Хорошо! – довольно выдохнул Виктор Викторович.

И работы у него сегодня было немного – в морг привезли тела двух умерших стариков, находившихся уже при смерти при поступлении в больницу. Родственники заранее примирились с печальным концом и не требовали никаких вскрытий и исследований причин ухода в мир иной, поскольку оная была им известна.

Вдруг в дверь морга постучали, а потом створка начала открываться – как обычно, Виктор Викторович забыл закрыться изнутри.

– Кого еще черт несет?! – рявкнул патологоанатом. Его настроение поднималось с каждой секундой, и пьянчужка не хотел, чтоб ему мешали.

В помещение вдвинулась очень странная процессия. Двое мужчин несли пожилую женщину со странной конструкцией на ноге. Это было нечто белое, неправильной формы, оконечность чего украшала плитка из яркой мозаики.

– Карнавал в Бразилии? – строго спросил недовольный Виктор Викторович.

– Нет, нам помощь нужна, – ответила замыкающая шествие молодая женщина.

– Психиатрическая? – уточнил патологоанатом, настроение которого уже значительно улучшилось. – Так вы не по адресу.

– Нет, нам бы гипс снять с ноги…

– Это гипс? Спасибо, что пояснили. – Виктор Викторович удивился и взъерошил густые волосы.

– Накладывали как гипс… – вздохнула Глафира, ибо, конечно, то была она.

Мужчины посадили старушку на стол для препарирования.

– А что там за гламурный аксессуар? – осведомился патологоанатом, указывая на обломок плитки. – С ним же неудобно ходить.

– Понимаете, все получилось случайно. И нам надо освободить ногу, не повредив красоту.

– Хм, нога вполне симпатичная… – отозвался доктор, не глядя на Глафиру.

– Наглец! Про красоту – это про плитку, – покраснела Антонина.

– Ладно, понял. А с ногой-то что? Для чего вообще сие сооружение, да еще и с плиткой, так сказать, с фундаментом? – поинтересовался Виктор Викторович и истерично засмеялся. – Извините, что-то мне нехорошо.

– Еще бы! – многозначительно отметила Глафира и помахала рукой, разгоняя воздух с перегаром.

– Перелом, – сказал Матвей.

– Ну, так женщине больно может быть, когда снимать-то будем, – почесал затылок Виктор Викторович.

– А у нас есть выбор? И надо бы нормальный гипс наложить, чтобы кость срослась, – пояснила Глаша.

– А вас не смущает, что вы находитесь в морге? – усмехнулся патологоанатом.

– Нет, – спокойно ответила Антонина. – Мы вообще-то тут ночевали.

– Что?! – не понял тот.

– Здесь, в морге, сегодня ночевали, – подтвердила Тоша. – Не очень удобно, кстати.

Виктор Викторович ощупал свое лицо, словно какие-то части могли от него отвалиться. Скажем, например, нижняя челюсть.

– Скажите честно, вы случайно не больны белой горячкой? Я в психиатрии небольшой специалист и, может быть, зря трачу свое драгоценное время?

– Да вроде бы нет, мы ничем не больны, – ответил за всех Матвей, взявший на себя роль старшего в группе.

– Так какого хрена вы пришли именно сюда? Шутки шутками, но…

– На работе надо чаще бывать! – воскликнула Глафира. – Говорю же, морг – знакомое нам место, тянет нас сюда.

– А… Понял, – расплылся в улыбке патологоанатом, – это розыгрыш. Аркадий Германович решил меня разыграть?

– Он нас видел и, можно сказать, прогнал. Но мы вернулись, потому что случился казус. Окажите нам нормальную помощь, и мы уйдем, – попросила Глаша.

– Вы серьезно?

– Более чем. Гипс в вашей больнице оказался с брачком.

– Бред какой-то… – вздохнул «хозяин морга». И покорился судьбе: – Хорошо, оставайтесь, сейчас все улажу.

Уладил Виктор Викторович с помощью главного врача Аркадия Германовича и хирурга Сергея Николаевича, который уже не выглядел слишком пьяным.

Главврачу пришлось рассказать всю правду. Тот только сокрушался:

– Надо же, обманули, скоты! Гипс некачественный подсунули – вроде твердеет, но легко тает. Ужас! Ну ничего, сейчас я оформлю депешу… Они у меня попляшут…

А Сергей Николаевич пытался снять уродливый «сапог» с ноги многострадальной Антонины. Но гипс опять стал каменно-твердым, мертвой хваткой вцепившись в стопу.

За спиной хирурга нервно суетился Юра:

– Только плитку не повредите! Только чтоб она не треснула! Пожалуйста, аккуратнее!

Сергей Николаевич сердито обернулся к нему:

– Слушай, друг, не мельтеши! Чего ты беснуешься? Выбор тут невелик – или я не буду обращать внимание на плитку и могу разбить ее, или рискую сломать ногу женщине еще раз.

Юра сокрушенно покачал головой. Ему стало ясно, что дела его плохи.

– Все! Точно уволят! Не расплачусь!

– Да заплачу я за плитку! Скажешь, сколько с тебя потребуют, и я дам деньги, – не выдержал Матвей.

– Честно? Вот спасибо! Вот не ожидал! – возликовал парень и немного расслабился. Но держался теперь поближе к Матвею, словно боясь отойти от благодетеля и спасителя.

– Ой! – вдруг воскликнула Антонина.

Ее нога наконец освободилась от гипса, и тот упал на пол, а плитка, как и говорил хирург, разлетелась на мелкие осколки. На Юру было страшно смотреть, он даже рот закрыл ладонью, чтобы не выругаться вслух.

– Сейчас наложим новый гипс, – продолжал возиться с ногой врач.

– Надеюсь, больше я ни к чему не прилеплюсь? – обратилась к нему Тоша.

– Нет, я принесу из старых запасов, – заверил Сергей Николаевич, – проверенный и качественный.

В этот момент двери морга распахнулись, и в помещение ввезли на каталке тело, накрытое простыней.

– Труп? – оживился патологоанатом, до сих пор молча сидевший в стороне, видимо, не привыкший иметь дело с живыми людьми и уже соскучившийся по работе. – Совсем некстати…

– Ничего, он нам не помешает, – ответила за всех Глафира. – Заканчивайте работу с живыми, а затем приступите к мертвому, ему уже не к спеху.

– Какая молодчина! Как здорово сказала! – восхитился Виктор Викторович. – Но я не могу согласиться. Трупы, к сожалению, имеют привычку портиться, так что извините…

– Ох, увольте меня от таких ужасов! Меня скоро вырвет! – закатила глаза Антонина. – И так нога ноет…

Патологоанатом, уже оказавшийся рядом с телом, приподнял простыню. Глафира невольно посмотрела на покойника и схватила Матвея за руку.

– Что? Мертвецов боишься? Иди ко мне, я тебя успокою, – попытался шутливо приобнять ее Матвей.