Наталья Александрова - Двое из ларца

– Ну, пока не похоже, чтобы он лысел… – примирительно проговорил Маркиз, почесывая за ухом песика, который явился поприветствовать Маркиза, но тапочки не вернул.

– Когда это произойдет, будет поздно! Гораздо легче предотвратить болезнь, чем вылечить!

– Короче, чего ты от меня хочешь? – Леня понял, что от Лолки сегодня не отвертеться.

– Ты должен съездить в магазин, где продается корм, содержащий этот самый молибден! Это единственный магазин в городе, находится он в переулке Десятого Февраля…

– Что? – переспросил Леня. – Нет такого переулка!

– Да что ты такое говоришь? – Лола снова раскрыла глянцевый журнал. – Вечно ты споришь! Вот же, тут написано черным по желтому: переулок Девятого Января…

– А ты что сказала? – машинально проворчал Леня. – Ты сказала, десятого…

– Опять ты цепляешься к словам! Какая разница – девятое или десятое…

– Постой, – насторожился Леня. – Как ты сказала? Переулок Девятого Января?

– Ну да!

– А где этот переулок расположен?

– Да где-то на Петроградской стороне…

– Вот оно что! – воскликнул Леня. – Вот в чем дело! Он звонил из этого самого переулка!

– Кто?

– Вербицкий… Не сбивай меня с мысли! У тебя есть крупномасштабная карта города?

– Леня, какой ты дикий и отсталый! Ты же не в каменном веке живешь! Любая карта есть в Интернете!

– Да, действительно… – Леня включил компьютер, в то же время рассуждая вслух: – Вербицкий звонил секретарше, но не сказал ей ничего стоящего, только спросил, когда у нее день рождения. Притом, что он это прекрасно знал…

– А что, у них был роман? – тут же оживилась Лола. – Так может, это она его прикончила – из ревности? Или жена, тоже из ревности? Убили и закопали, а ты будешь его годами искать… Ты же знаешь, что для убийства бывают только три причины, и ревность – одна из них…

– Да не было никакого романа! – рассердился Маркиз. – И вообще он не женат! Какой-то неуловимый мужчина, никто про него ничего толком не знает! Секретарша сказала, что он звонил с Петроградской стороны и спрашивал, когда у нее день рождения. Она ему сказала, что девятого января…

– А какого года? – тут же поинтересовалась Лола.

– Да не знаю я! – рассердился Леня. – Ну на вид ей лет сорок… ну, плюс-минус два года…

– Ах вот как… – многозначительно протянула Лола, но Маркиз не обратил ни малейшего внимания на ее тон.

На экране компьютера появилась крупномасштабная карта Петербурга. Маркиз выделил на ней Петроградскую сторону и радостно воскликнул:

– Вот он, переулок Девятого Января! Расположен между улицей Подрезова и Бармалеевой! И отсюда совсем близко до Петропавловской крепости!

– Бармалеева улица? – удивленно переспросила Лола. – Она что, названа в честь разбойника Бармалея?

– Да нет, Лолка, наоборот, Корней Чуковский назвал своего разбойника Бармалеем, когда увидел название этой улицы. А Бармалеева улица была задолго до того. Там и не такие названия есть – Полозова, Подрезова, Подковырова…

– По-моему, ты меня разыгрываешь! – Лола покачала головой. – И вообще, что это тебя так заинтересовали улицы Петроградской стороны? Ты что, хочешь переквалифицироваться в экскурсоводы? Что, наши дела настолько плохи?

– Лолка, дело в том, что Олег Вербицкий, которого нам нужно найти, в день исчезновения звонил секретарше Виктории Андреевне с Петроградской стороны, она это поняла по выстрелу пушки. Ну, знаешь, той самой, которая стреляет каждый день в полдень. И он спросил, когда у нее день рождения. А день рождения у нее как раз девятого января. И Вербицкий это точно знал, потому что всегда поздравлял ее.

– Ты это уже говорил… – пробормотала Лола, и тут глаза ее буквально вылезли из орбит.

Но Леня смотрел в это время на карту, так что ничего не заметил и продолжал:

– Выходит, он специально задал этот вопрос, чтобы оставить зашифрованное сообщение. А именно – сообщить, где находится… Что такое, что ты так вылупилась?

Лола попыталась что-то сказать, но не смогла, только открыла широко рот. Зато глаза вернулись на прежнее место.

– Ну вот, – с досадой бросил Леня, – теперь другая беда. Закрой рот, ворона влетит!

Его грубость можно было объяснить только крайним возбуждением. В самом деле, он наконец-то напал на какой-то след, а эта тетеха Лолка вздумала тут выпендриваться! К его чести, Маркиз сумел обуздать едва не сорвавшееся неприличное слово, взял себя в руки и спросил как можно ласковее:

– Лола, что случилось? Тебе плохо?

Лола с трудом сглотнула и захлопнула рот.

– Ну вот! – обрадовался Леня. – Теперь к делу!

– Что? – выдохнула Лола. – Что ты сказал?

– Я сказал – дел много, некогда с тобой возиться! – рявкнул потерявший терпение Маркиз.

– Нет, до этого, как ты ее назвал?

– Ну… Виктория Андреевна… А что?

Тут Леня все понял и втянул голову в плечи, потому что сообразил, что сейчас на него налетит небольшой такой тайфунчик с женским именем Лола.

А Лола не торопилась. Куда спешить, когда этот ужасный тип сидит перед ней с повинной головой, и она может сделать с ним все, что захочет. Нет, Лола будет делать все медленно, как говорит ее черноморская тетя Каля – с чувством, с толком, с расстановкой.

Лола сложила руки на груди, как Наполеон перед битвой, и отошла в сторону. Не потому, что боялась Леньки, этого растленного типа, а потому, что ей хотелось поглядеть на него издали. Вид у Леньки был побитый, так что Лола от души насладилась этим зрелищем.

– Значит, вот как, – начала она. – Значит, эта самая баба заморочила тебе голову насчет несуществующего камня, так? Отвечай, когда тебя спрашивают!

– Ну, так… – буркнул Леня, отвернувшись.

– Никакая она не актриса, а обыкновенная женщина, так?

– Так… – едва слышно сказал Леня.

– В глаза мне смотри! – рявкнула Лола. – Значит, тебя обманула, обвела вокруг пальца, объехала на кривой козе не аферистка, не ловкая мошенница, а самая обыкновенная секретарша, какие на ярмарке вакансий идут по рублю пучок?

Эта зараза Лолка всегда умела ударить по самому больному. Леня и сам удивлялся, как это он мог поверить Виктории Андреевне. Но решил оставить этот вопрос на потом, а сейчас заняться делом. Но вот не дают ему работать!

– Хватит! – сказал он, вставая. – Я принял решение взять это дело в работу, со всем остальным разберусь потом. Так что обсуждение моего поведения мы прекращаем. Не хочешь мне помогать – не надо, сам справлюсь. Тебе скучно? Ну, займись чем-нибудь, с собачкой погуляй или вот суп свари. Все польза будет…

И быстро ушел в свою комнату, так что Лола не успела ничего ответить. Точнее, в первый момент она просто онемела от возмущения. Ей скучно? Она мается от безделья? Как вам это нравится! Да как смеет этот доверчивый растяпа и дуралей разговаривать с ней таким тоном! Как будто Лола – это не Лола, а толстая неопрятная жена, надоевшая ему до чертиков своим видом и пилежом!