Дарья Донцова - Сон дядюшки Фрейда

Гарри сел в кресло.

– Дорогая, не нервничайте. Советую вам смириться и понять: вы являетесь частью эксперимента великого психолога, из-за вас он изменит концепцию новой книги. Оцените оказанную вам честь. Вы умрете, а нетленный труд Эпохова переживет века, он вас прославит.

Я встала и отошла к окну.

– Я не договорила. Меня заинтересовало, почему вы, Гарри, в самые напряженные моменты начинаете чихать и кашлять. Якунин предложил начать расследование? Вы издаете: кхе-кхе, и Эпохов соглашается сделать Владимира следователем. Обнаглевший эксперт требует за услугу свободу и подъемные? Апчхи, апчхи – чихаете вы. И снова Борис произносит: «Хорошо». И еще интересная деталь. Пару часов назад все сидели за завтраком. Вдруг вошла Лика, прошептала что-то Эпохову на ухо, тот занервничал, спросил: «Гарри, где книга?» Вы стали что-то мямлить, хозяин велел вам идти с ним. Дальше события разворачиваются стремительно. Вы возвращаетесь, рассказываете, что забыли на балконе книгу, фолиант погиб. Но до сего утра Борис Валентинович отчитывал провинившихся при всех, его метод: гнобить человека прилюдно. Зачем он на самом деле увел вас из столовой? Борису Валентиновичу требовалось о чем-то тайком пошептаться с дедулей, поэтому спешно была придумана сказка про книгу. И давайте вспомним, что вы живете в доме с незапамятных времен, вам одному оказана честь трапезничать вместе с хозяином и членами группы. Почему психотерапевт усаживается за один стол с лабораторными свинками, понятно, за едой он сталкивает присутствующих лбами. Но зачем ему вы, Гарри? На роль опытного образца вы не годитесь. Я уже говорила, что обладаю цепкой памятью. Может, не сразу способна правильно оценить информацию, но рано или поздно делаю выводы и задаю вопросы. Итак, вопрос. Почему вы в начале нашей беседы воскликнули: «Только беда могла заставить Лику сесть за руль». Откуда вы знаете, что Анжелика повела машину? В имении есть водитель Федор. Значит, вам известно, что Федора нет дома. И кто вам это сообщил? Да Борис Валентинович, который сам узнал о ДТП за завтраком. Федор сбил ребенка, это очень серьезно. Эпохову потребовалось проконсультироваться с вами. Почему же срочно понадобился совет наивного, чуть глуповатого старика, страдающего стокгольмским синдромом? Вы же знаете про этот синдром? Или объяснить? Жертва начинает любить того, кто ее похитил, помогает ему изо всех сил. Гарри, вы только кажетесь дряхлым, трясете руками, но имитировать дрожь легко. Вы были относительно спокойны, когда Ферапонтова якобы погибла.

Я посмотрела прямо в глаза Гарри.

– Все сказанное, и то, как сейчас протекает наш разговор, то, что вы не заперты в своей спальне, а сидите в библиотеке, – все это подсказало мне: Борис Валентинович – это вы, Гарри. А тот, кто талантливо изображает перед нами профессора, специально обученный вами человек. Даже Лика, которая не первый год спит с самозванцем, не подозревает, с кем делит постель.

Гарри молча встал и пошел к старинному секретеру в глубине библиотеки.

– Можете ничего не отвечать, – сказала я ему в спину, – молчание только подтверждает правоту моих слов. Не задался у вас последний эксперимент. Помню, какое лицо было у лже-Эпохова, когда он понял, что где-то в катакомбах спрятан клад, и у вас в глазах появилось неприкрытое изумление, правда, вы его мгновенно погасили. Не знали вы про захоронки! Понятия не имели, что под вашими ногами несметные сокровища. И настоящего плана подземелья у вас нет. У меня хорошая память, а вот вас ваша, похоже, стала подводить. Минут десять назад вы сказали, что босс придумал для подопечных сказку про Франциска Толедского, графа никогда, мол, не существовало, замок принадлежал другому аристократу. Гарри, вы забыли, что хозяин, рассказывая новеньким о катакомбах, назвал графа Атосом? Ну да, нам не собирались сообщать правду, не хотели, чтобы преступники поняли, где они находятся, кто-то ведь может знать историю и сразу поймет, что к чему. О Франциске я услышала из другого источника, и по тому, как вы сейчас попытались объяснить мне, что Толедского вообще не существовало, я лишний раз убедилась: замок в горах возвел именно этот граф.

Гарри откинул резную крышку секретера и достал оттуда небольшой пакетик.

– Дорогая, вы мне симпатичны, но вам придется проглотить это. Бояться не надо, зелье действует быстро и безболезненно.

– Да никогда, – ответила я, – если попытаетесь накормить меня ядом насильно, я буду драться. Победить меня вам будет трудно, я хожу в фитнес, поднимаю гантели по семь кило, а вы пожилой человек, совсем не спортивный.

Я схватила со стола нож для вскрытия конвертов.

– Только сделайте шаг.

– Дорогая, он тупой, – усмехнулся Гарри.

– Если в глаз ткнуть, нормально получится, – возразила я.

Старик поднял руки.

– О! В Дарье проснулся убийца! Это интересно. Успокойтесь. Я не планировал именно сейчас запихнуть вам в рот отраву. Ее спустя время подложат вам в еду или питье. Когда это случится, не знаю. Может, завтра, а может, через год. Будете жить здесь и бояться есть-пить. Любопытно понаблюдать за такой ситуацией.

– Меня найдут! – воскликнула я. – Непременно! Уже ищут. Я уверена, Маша пыталась позвонить мне, не смогла связаться, побежала к полковнику Дегтяреву, тот встревожился… Сейчас по моему следу бегут лучшие полицейские. Ваших подопечных никто никогда не искал, о них родственники хотели поскорей забыть, а со мной все иначе.

Гарри грустно улыбнулся.

– Ох уж эта женская манера безостановочно болтать. Вы же понимаете…

Раздался грохот, дверь в библиотеку распахнулась, появились пять парней в форме.

– Это что? – опешил Гарри. – Какое право вы имеете…

– Дегтярев, – завопила я, увидев маячившего за стройными полицейскими толстяка, – милый, любимый! Ну зачем ты натянул на себя свитер с рельефным рисунком? Сколько раз объяснять, что этот узор делает тебя похожим на беременного енота!

– Вы в порядке? – спросил меня на французском мужчина лет пятидесяти, сидевший в столовой. – Может, вам нужен врач?

Я, до этого говорившая без умолку больше часа, перевела дух.

– Спасибо, все нормально… э… господин…

– Я не представил вас друг другу, – опомнился Дегтярев, – Ксавье Бушерон, начальник полиции города Бартолоно, хороший знакомый Жоржа Перье [11].

– Мы во Франции! – осенило меня.

– Да, – кивнул полковник, – поэтому мне и удалось все быстро провернуть. Ну и спасибо, что Маша спасла собаку Денизы.

Я молча слушала толстяка. Год назад, когда Манюня жила в Париже и работала в клинике у одного из лучших ветеринаров, туда принесли сбитую машиной крошечную чихуахуа. Доктор развел руками и сказал рыдающей владелице: