Дарья Донцова - Сон дядюшки Фрейда

– Вадим! – закричала я. – Валентина – это Вадим.

Спустя две недели мы с Дегтяревым сидели вечером в Ложкине у камина, смотрели на горящие поленья, пили какао и вели беседу.

– Я должна была догадаться раньше, что модельер – женщина, – покаялась я. – Во-первых, пятно на брюках! И ведь я забеспокоилась, когда Леонид после того, как я его облила кофе из сброшенного мной чайника, воскликнул: «Сижу, как Вадим с обоссанной задницей». Мне его грубое замечание показалось очень важным, но потом что-то отвлекло мое внимание, и я перестала думать о мокрых брюках модельера. Гуськов выглядел не особенно мужественным, его фиолетовые волосы вызывали оторопь, в его походке, жестах было много женственного, но все посчитали его геем. И поскольку Вадим – представитель фэшн-бизнеса, его гомосексуальность никого не удивила. Валентина сильно рисковала, выдавая себя за мужчину. Она же не знала, что Эпохов не устраивает вновь прибывшим личный досмотр. Как она не побоялась, что ее заставят раздеться догола и тут же выяснится, что новая подопечная – женщина? Она замечательная актриса, ловко прикидывалась парнем. Слушай, у нее росла борода! Как это могло получиться?

Дегтярев отхлебнул какао и поставил кружку на столик.

– Старшая дочь Игоря Гавриловича ростом метр семьдесят три. Не очень высокий мужчина, но он не вызывает удивления. Валентина худая, бюстом похвастаться не может, груди у нее практически нет, кость широкая, черты лица грубые: тяжелый подбородок, крупный нос, глубоко посаженные глаза. Красавицей ее не назовешь. Валя очень коротко постриглась, покрасилась (дурацкий цвет волос отвлекал от ее лица, люди пялились в основном на идиотскую шевелюру), оделась как парень. Кроме того, она прошла несколько курсов гормонотерапии. Все вышеперечисленное помогло ей выглядеть представителем сильного пола. Правда, мужик из нее вышел женоподобный, но у всех, слышавших слово «модельер», мигом возникала мысль: «Гуськов – гей», и вопросов не возникало.

– А борода? – перебила я. – Щетина у Вадима редкая, но она есть. Хотя… может, Валя нарастила ее на щеках? Делают же женщины брови и ресницы, приклеивают тоненькие волоски. Правда, держатся они недели две-три, потом отваливаются. И ведь не побоялась колоть себе гормоны, это же вредно для здоровья.

Дегтярев открыл принесенную с собой папку и протянул мне лист.

– В отличие от гениального профессора, который от большого ума не устраивает личный досмотр подопечных, у Бушерона в СИЗО идеально соблюдаются необходимые меры. Вот протокол осмотра задержанного Гуськова.

Я начала читать и ахнула.

– Не может быть!

– Теперь понимаешь, почему Валентина не боялась никаких обысков? – уточнил полковник.

– Да, – кивнула я.

Александр Михайлович погладил лежавшего у него на коленях Хуча.

– Когда мы, находясь в Волчьей пасти, прижали Вадима к стене, тот уперся, начал все отрицать, и Ксавье задержал модельера, как, впрочем, и всех остальных подопытных Эпохова. Одних за нарушение визового режима, а других как основных свидетелей. Во время осмотра врача выяснилось, что Вадим гермафродит, он имеет внешние мужские признаки и внутренние женские.

– С ума сойти, – пробормотала я.

– Редкая патология, – согласился полковник, – в раннем возрасте таким детям проводят операцию, врачи с помощью анализов определяют, по какому типу будет развиваться организм: по женскому или мужскому, и убирают ненужное. Но Игорь Гаврилович и его жена оказались из другой стаи. Я беседовал с кладоискателем и совершенно уверен, что он псих. Нет, мужик вполне адекватен в быту, нормально одет, пристойно себя ведет, соблюдает гигиену, выглядит обычным человеком, спокойно поддерживает беседу на разные темы, читает лекции. Студенты любят Попова, он не вредный, ставит на экзаменах в основном пятерки. И ребята знают: когда группа собирается для сдачи зачета, надо задать педагогу вопрос: «Скажите, пожалуйста, правда, что большинство кладов, зарытых в прежние времена, до сих пор не найдено?» И все! Дальше можно расслабиться, педагог станет вещать о сокровищах, потом спохватится и живо распишется во всех зачетках. А на вопрос о вероисповедании Игорь Гаврилович гордо отвечает:

– Я эллин! Верю в Зевса и всех богов Олимпа.

– В греческой мифологии Гермафродит – сын Гермеса и Афродиты, – перебила я, – в него влюбилась нимфа Салмакида, но юноша не ответил ей взаимностью. Тогда Салмакида попросила богов навсегда соединить ее с любимым, и получился двуполый человек. Если в семье греков рождался особенный младенец, его почитали, считали даром богов.

– Вот-вот, – закивал Дегтярев, – ту же сказочку преподнес мне и господин Попов. Он запретил делать старшему ребенку операцию, единственное, на что согласился, это анализы. Доктора сказали, что младенец девочка, ее мочеполовая система работала по женскому типу и до сих пор так работает, поэтому брюки Вадима намокли сзади, а не спереди. Малышку назвали Валентиной.

– Господи! – ахнула я. – Как же жила несчастная? Детский сад, школа, везде же надо раздеваться, ну, например, на уроке физкультуры. Дети жестоки, несчастную могли задразнить.

– До двенадцати лет Валя воспитывалась дома, – пояснил полковник, – потом стала посещать частное учебное заведение, в котором обучаются, скажем так, необычные дети с разными дефектами. Там не обнажаются прилюдно, в классе по два-три человека. Младшая сестра понятия не имела о проблеме старшей, девочки всегда жили в разных спальнях, Валентина никогда не ходила по дому в халате, не посещала пляж, СПА, баню.

– Вот почему старшая сестра бросила в младшую бутылку с шампунем, когда та без спроса вошла в ванную, – перебила его я. – Валя панически боялась, что ее тайна раскроется.

– Отец испортил дочери судьбу, – согласился полковник, – лишил ее личной жизни. Но совсем худо иное. Лет с десяти Валя возненавидела родителей, ведь это они произвели на свет странного младенца, из-за них она мучается.

– Да, – вздохнула я, – Валентина говорила Мышке о своем негативном отношении к взрослым, но его причину не открыла.

Дегтярев продолжил:

– Лет в тринадцать девочка стала себя отвратительно вести, дралась с детьми, не желала учиться. Ей требовалась помощь психолога, но взрослые лишь наказывали дочь. Бунтовала Валя до двадцати лет, потом ей в голову пришла мысль: ее недовольство собой, ощущение себя уродом появилось потому, что пол ей определили неверно. Как только она станет парнем, жизнь мигом наладится. Девушка просила отца:

– Дай денег на операцию, хочу стать юношей, убрать все женские признаки, пройти гормональную терапию.

Но Игорь Гаврилович пришел в ярость.

– Зевс создал тебя особенной. Ты избрана богом, гордись этим.