Дарья Донцова - Шуры-муры с призраком

– Как только Федина не побоялась вывесить подделку? – удивилась я.

Олеся пожала плечами.

– Бумага качественная, выглядит солидно, большинство людей верит «рекламным материалам» в кабинетах врачей. И проверить подлинность диплома непросто, не у всякого получится это сделать. Но даже будь Майя настоящим психотерапевтом, она Никите помочь не могла. Если с Обжориным случилась такая беда, душевные разговоры его не могли вылечить.

– Людям становится легче, когда кто-то с ними беседует, – вздохнула я. – Может, Федина подумала: поговорю с мужчиной, вселю ему веру в свои силы.

– Пусть так, – согласилась Олеся. – Но вот вопрос: зачем это делать тайком поздно вечером? И почему Никита врал жене?

– Очень хочется поговорить с Майей Григорьевной, – вздохнула я, – но в клинике ее нет, а мобильный выключен. Если в ближайшее время не смогу связаться с хозяйкой клиники, отправлюсь без приглашения к ней домой.

– Подождите пару деньков, – посоветовала Олеся, – у Майи беда с зубами, она сломала их, кусая шоколадный батончик, в котором оказался гвоздь. Просто катастрофа! Рухнули передние коронки, штифты сломались, Фединой за один прием поставили пять имплантов, она почти весь день у дантиста провела. На следующий день у нее температура поднялась, короче, сейчас она снова у дантиста. Думаю, ей и говорить-то больно.

– Слышала эту историю, – вздохнула я. – Вот уж не повезло, так не повезло!

На следующее утро я проснулась около шести и сразу побежала в ванную. Вчера Анна, вооружившись какой-то острой штучкой, очень аккуратно разъединила мои ресницы и брови, а потом посоветовала:

– Купите завиватель и перед выходом на работу раз в сутки пользуйтесь им. Вы, конечно, не признаетесь, что сходили в баню и испортили результат прекрасной, качественно сделанной мною процедурки.

– Давайте уберем нарощенные части, – попросила я, – если честно, мне с ними неудобно спать, я ложусь лицом в подушку и ощущаю неприятное покалывание.

– Снять волосики невозможно, – отрезала Анна, – они приделаны к родным ресницам-бровям, надо подождать, пока сами выпадут. Измените привычную позу. Вы стали красавицей, а ради прекрасной внешности можно и потерпеть. Ну-ка, гляньте, как сейчас?

Я посмотрела в услужливо поданное зеркало.

– Здорово.

– Вот видите, даже ошибка клиента легко исправляется профессионалом, – заявила Аня, – завиватель ваш друг, без него все опять сцепится. С вас три тысячи.

– За что? – робко поинтересовалась я.

Анна прищурилась.

– Разблокировка волосистой части окологлазного пространства, придание формы…

– Спасибо, – остановила я медсестру, вынимая деньги.

Приехав домой, я спросила у няни:

– У вас вроде есть такая штука, прикладываешь ее к веку, нажимаешь, и ресницы загибаются.

– Завивка, – кивнула Краузе, – иногда ею пользуюсь.

– Можете одолжить ее мне на время? – попросила я. – Сегодня магазины уже закрыты, а мне утром эта штучка очень понадобится. Завтра куплю вам новую.

– Пользуйтесь на здоровье, – разрешила щедрая Краузе.

И вот сейчас мне предстоит воспользоваться загадочным прибором. Сначала я залезла под душ, старательно вымыла ярко-красные волосы шампунем, который приобрела в торговом центре до встречи с Олесей. Продавщица, посоветовав взять именно это средство, заверила меня:

– Два раза воспользуетесь и вновь станете блондинкой.

– Содержимое бутылки черного цвета, – засомневалась я.

– И что? – удивилась торговка. – Если сомневаетесь, то не берите, но оно супер.

Я поверила девушке, вечером помыла голову и обрадовалась, ярко-красный цвет волос вроде поблек, поэтому я снова воспользовалась шампунем, закрутила на голове тюрбан из полотенца и подошла к зеркалу. Ресницы после соприкосновения с водой потеряли красивый изгиб и напоминали колья деревенской изгороди, брови торчали в разные стороны.

– Ничего, ничего, – забормотала я, хватая никелированную вещицу, – сейчас стану красавицей. Главное, понять, что делать.

Минут пять я безуспешно пыталась завивать ресницы, и в конце концов позвала няню.

– О! Это очень просто, – улыбнулась Краузе, – ну-ка сядьте на пуфик, не шевелитесь. Опля! Любуйтесь! Фея! Принцесса!

– Вы гений! – восхитилась я, изучая свое отражение.

– Скажете тоже, – смутилась Краузе. – Это может сделать любая женщина.

– Кроме меня, – вздохнула я. – А что с бровями делать?

– Закрепите их гелем, – посоветовала Роза Леопольдовна.

– Такого средства в косметичке нет, – расстроилась я.

– Сейчас принесу, – обрадовала меня няня.

Следующие минут десять я пыталась укротить брови, но не достигла успеха, фиксирующая масса оказалась бессильна. Нарощенные волоски торчали как иголки перепуганного насмерть дикобраза.

– Придумала! – неожиданно закричала Краузе. – Дайте мне машинку и сидите смирно. Раз! Два! Три! Вы неотразимы.

Я перевела взгляд в зеркало. В порыве вдохновения Роза Леопольдовна вновь использовала завиватель, и ей удалось придать моим бровям некое подобие формы. И что получилось? Видели когда-нибудь карликовых пуделей? Таких маленьких собачек, покрытых мелко вьющейся шерстью, они бегают на мохнатых лапках. И сейчас мне на секунду показалось, что к моему лбу приклеены две лапы пуделя. Брови теперь не топорщились, они задорно кудрявились.

– Немного странно, – пробормотала я. – Никогда не видели женщин с таким макияжем. Вьющиеся брови ни у кого не видела.

Роза Леопольдовна подбоченилась.

– Великие открытия в мире моды совершали люди, которые не боялись рушить стереотипы. Народ посмотрит на вас и то же самое соорудит. Дорогая Лампа, сейчас ваше лицо имеет ухоженный вид, а пять минут назад вы напоминали ежа после недельного запоя. Вышел он еле живой из дома и побрел к метро, ахая и охая!

Перед моим мысленным взором на секунду появился ежик. Шевеля кудрявыми бровями, он семенил к подземке, но я живо прогнала видение.

– Думаете, так лучше?

– Несомненно! – отчеканила Краузе.

– Ну ладно, – вздохнула я, размотала тюрбан и лишилась дара речи.

– Матерь божья, – попятилась няня. – Почему у вас волосы ярко-зеленые?

– Шампунь, – выдавила я из себя, – вчера он смыл часть красного слоя, а сегодня почему-то… вот… так… И что делать?

Лежащий на рукомойнике мобильный затрезвонил, меня разыскивал Костин, он, забыв поздороваться, тут же спросил:

– Когда приедешь? У Епифанцева есть информация по личности Сыркина.

– Уже несусь, – ответила я, положила трубку на пуфик и растерялась. – Надо спешить в офис. Представляю, как отреагируют коллеги, увидев меня в образе салата латук.

– Из любой ситуации всегда есть выход, – оптимистично воскликнула Краузе, – на улице дождь, ветер, никто не удивится, если вы натянете шапочку.