Дарья Донцова - Три желания женщины-мечты

— Кого? — удивился Андрей.

Я рассказала о «путешествии» бутербродов с паштетом и завершила повествование словами:

— Елизавета Гавриловна отравила Катю коврижкой. При вскрытии в желудке девушки нашли остатки сладкого пирога. Наверное, внучка принесла старухе блюдо, а та предложила: «Съешь сама кусочек, только руки вымой». Беременную Катю замкнуло на сладостях, она побежала в ванную, а добрая бабуля подсыпала в коврижку Иванову смерть.

— Ну… это возможно, — с неохотой согласился Платонов, — допустимо.

Я воодушевилась.

— Следующей ее жертвой предстояло стать Олегу.

— Прямо истребительница внуков, — хмыкнул Андрей.

— Они ей не родные, — напомнила я, — это дети зятя от первого брака. Бабка смешала порошок с паштетом, думала, что Олег им за завтраком полакомится, но он взял сэндвичи на работу, оставил их в кабинете. Туда влезли Алеша Кузнецов и Гарик Расторгуев, подростки украли телефон режиссера и бутерброды. Сын кондитерши не стал есть — у него аллергия на свинину, он не знал, что патэ из гусиной печени, а вечно голодный сын пьянчужки слопал бутерброды. Потом Гарик пообедал супом в гостях у друга, и ему сразу стало плохо, похлебка активировала Иванову смерть.

— Мда… — протянул Платонов. — А почему старуха решила убить Олега?

— Не знаю. Но наверняка причина есть.

— Где она взяла порошок? — продолжал Андрей.

Я развела руками:

— Может, хранит коробку, взятую когда-то у деда? Хотя… Погоди-ка, я вспомнила кое-что интересное! Элла замечательный цветовод, часто побеждает на местных конкурсах орхидей, у Николаевых есть теплица. Правда, я туда ни разу не заходила, она заперта. Что, если Елизавета Гавриловна велела Элле выращивать страшное растение? Но не сказала ей, за чем она ухаживает. Откуда около генератора взялись синие стебли? Их кто-то уронил, и…

— Вилка, — перебил Платонов, — у меня возник вопрос.

— Дай договорю, — возмутилась я.

— Виола, остановись! — повысил голос Андрей. — Ты пару секунд назад сказала: «Олег взял приготовленные для старухи сэндвичи». Не понял, для кого их сделали и кто?

Я рассердилась:

— Ты не сообразил?

— Нет, — пожал плечами Платонов. — Сначала решил, что бабка сама своему внучку завтрак приготовила, а потом услышал от тебя, что бутеры вроде ей предназначались.

— Наверное, я плохо объяснила, — согласилась я. — Елизавета Гавриловна ни к плите, ни к холодильнику не приближается. Она вообще на кухню не заходит, ей все подают. Если она не желает в столовую спуститься, ей на подносе трапезу доставят. Старуха не соблюдает диету, ест что хочет.

— Если я до ее возраста доживу, в чем сильно сомневаюсь, тоже все подряд лопать и пить буду, — хмыкнул Платонов. — Когда к ста годам подкатывает, уже все по барабану, наверное.

— Елизавета Гавриловна обожает фуа-гра, — продолжала я, — и заботливая Элла приготовила для нее вкусные сэндвичи, а чтобы они не засохли, завернула их в фольгу и убрала в холодильник. Олег, собираясь на работу, решил прихватить что-нибудь пожевать и взял сверток. Но сэндвичи оказались с Ивановой смертью. Режиссер сразу их не съел, оставил в кабинете, а туда влезли подростки…

— Дальше не надо, — остановил меня Андрей. — Итак, на основании твоего рассказа можно сделать два вывода. Олег решил с помощью Ивановой смерти покончить с собой…

— Что за бред? — закричала я. — У него нет и намека на депрессию. Он сейчас на коне, снимает свой первый сериал и ходит по дому гоголем, на мать с женой покрикивает и страшно переживает, что пресса пока на гениального творца внимания не обращает. Версия о желании Олега совершить суицид тупее всех тупых.

— Ладно, — не стал спорить Андрей, — значит, убить хотели бабку.

Я подскочила на скамейке.

— С ума сошел?

Платонов смял пустой пакет из-под пирожков.

— Я буду задавать вопросы, а ты отвечай только «да» или «нет». Старуха не заходит на кухню?

— Да! То есть нет. В смысле да. — Я запуталась и пустилась в пояснения: — Елизавета Гавриловна не готовит еду, не моет посуду, не шарит в холодильнике, просто говорит: «Хочу сыра». И ей с поклоном его подают.

— Значит, бабулька сама паштет на хлеб не намазывала?

— Ты меня вообще не слушаешь? — разозлилась я. — Четко сказала: сэндвичи делала Элла. Элла!

— О’кей, не нервничай. В фольгу их завернула невестка?

— Да.

— Старуха спустилась в столовую, когда ее завтрак уже был в холодильнике?

— Да. Более того, Олег успел спереть сверток, поэтому Елизавета устроила разбор полетов. Элла бросилась звонить мужу, хотела забрать у него сэндвичи…

— Стоп! — скомандовал Платонов. — И когда же бабулька в фуа-гра Иванову смерть натрясла? Бутеры приготовила и убрала Элла, с полки их Олег забрал до того, как старуха спустилась. Если в них была отрава, то логично предположить, что она предназначалась Елизавете Гавриловне.

Я заморгала:

— Ну… может, Элла выходила из кухни… в чулан, например… или пошла не знаю куда… А Елизавета Гавриловна в это время…

— Тайком, на цыпочках спустилась на первый этаж и всыпала в свой собственный завтрак отраву? — Андрей засмеялся. — Откуда бабка могла знать, что сверток именно Олег возьмет? Вдруг его Виктор прихватит, Нина Анатольевна или ты… Или ей все равно, кого на тот свет отправить?

— Я не захожу на кухню, и у меня нет привычки без спроса шарить в хозяйских припасах, — пробормотала я. — В отведенной мне комнате есть чайник, холодильник, шкафчик с посудой. Если нет желания сидеть с хозяевами в столовой, я могу купить в городе любую еду и слопать ее в одиночестве. Геннадий Петрович так же поступал.

Андрей стряхнул с брюк крошки.

— Либо Элла замыслила свести старуху в могилу, либо в бутербродах ничего ядовитого не было, мальчик отравился супом, которым его в гостях попотчевали. Сейчас же велю Женьке заняться трупом подростка…

— Угу, — пробормотала я, пытаясь сложить вместе куски пазла.

Элла повезла на «Кинофабрику» папку со сценарием, обнаружив, что муж забыл ее в прихожей. Такую розовую в зеленую клеточку… Кто еще о папочке, кроме невестки Нины, говорил? Почему это кажется мне важным?

— Слушай, а как ты догадалась, что тайник в часах? — с запозданием удивился Андрей, названивавший помощнику.

Я выбросила из головы мысли о папке режиссера.

— Попугай подсказал.

— Кто? — не понял Платонов.

Я рассказала приятелю о Боне и о том, как ударившись спиной о полочку в ванной, случайно нашла ключ-ложку.

— Вилка, ты — мозг! — восхитился Андрей.

— Когда тайник открывался, раздался очень характерный звук, — пояснила я. — Мне вспомнилось, что Боня его ловко имитирует: «щелк-щелк». А потом попугай говорил «ложечка-корежечка» и два раза «бом-бом»… Ну я и сообразила, что к чему. Полагаю, никто в доме о захоронке понятия не имеет. А у попугаев хорошая память. У моей знакомой Лейлы Гашимовой живет ара, и когда кто-то звонит в дверь, он кричит: «Мамочка пришла! Топ-топ, дрык-дрык, чмок-чмок». Понимаешь? Птица повторяет то, что делает Лейла. А поступает Гашимова всякий раз одинаково — сначала вслух радуется: «Мамочка пришла!», затем несется к двери. Лейла худенькая, но шаг у нее тяжелый: топ-топ. Открывается замок: дрык-дрык. Мать с дочкой целуются: чмок-чмок. Церемония повторяется ежедневно, ара ее зазубрил. С Боней произошло то же самое. Геннадий Петрович постоянно открывал тайник. Щелк-щелк — это ученый поднимал полочку. Брал ключ и бубнил про ложечку-корежечку. Бом-бом — профессор ставил стрелки на два часа, открывалась скважина. Шшш-шшш — выдвигался ящик. Геннадий Петрович доставал гроссбух и начинал записывать расходы, снабжая бухгалтерский отчет едкими замечаниями в адрес членов семьи.