Татьяна Луганцева - Попугай – птичка райская

– Я тоже. Так вот, девочки учились в школе, одна хорошо, другая не то чтобы плохо – средненько, но первая девочка все время давала ей списывать, делала за нее домашние задания. Они вместе ходили в танцевальный кружок, но и там у одной все получалось, а вторая девочка была весьма нескладная. А еще они занимались музыкой, и опять же, у одной девочки проявился талант, у другой нет.

– Я даже знаю у какой, – язвительно заметила Маша.

Анжелика вопросительно посмотрела на подругу.

– Ты так складно рассказываешь, прямо про нас. У нас же все так и было! Только к чему это? – спросила Мария.

– Да так. Девочка, у которой все получалось, любила свою подругу, остающуюся в тени, никогда не кичилась своей значимостью и не унижала не столь успешную девочку. Только она и представить не могла, что в этом сердце прорастали злоба и зависть. Наверное, подруга пыталась себя сдерживать, и долгое время у нее это получалось, но однажды нарыв прорвался, и это приняло уродливые формы.

– Анжелика, ты о чем? Ты случайно не стукнулась головой? Ты вообще сейчас не об этом думать должна! У тебя любимый человек разбился!

– Спасибо, что напомнила! Он и разбился благодаря тебе! – ответила Анжелика, не в силах больше прикидываться.

– Ты что говоришь? Ты умом тронулась? – отшатнулась от нее Мария.

– Я нет, а вот ты – не знаю. Ты ввергла меня в ад. Ты прекрасно знала, что для меня самое страшное – лишиться голоса, а следовательно, и любимой профессии! И все-таки ты это сделала! Ударила меня в самое больное место. А знаешь, как я поняла? Пару дней назад я ходила прослушиваться в театр оперетты, об этом я тебе не сказала. Так вот, я свободно пела, ни усталости, ни боли в горле, ничего. Но стоило мне прийти сюда, как мой голос словно подменили, – сказала Анжелика.

– Ты пробовалась в оперетту? – спросила Маша с каким-то странным выражением лица. Оно было словно маска, шевелились только губы.

– Да, а тебе не сказала, чтобы не расстраивать, ты так хотела, чтобы я была здесь с тобой. Я была совершенно уверена, что меня возьмут. С оперным голосом уж оперетту я точно потяну. И тогда я задумалась: что же происходило с моим голосом здесь?

– Мало ли что может быть! Может, у тебя климакс ранний! – выпалила Мария.

– Как же тебе этого хотелось, но смею тебя разочаровать. Я отнесла на анализы тот чай и минеральную воду, что ты так любезно всегда оставляла мне здесь, как и когда-то в театре. И знаешь, что выяснили эксперты? И в чае, и в минеральной воде они нашли токсин, который вызывает отек, а в некоторых тяжелых случаях и некроз голосовых связок. Он пагубно влияет на гортань! Зачем тебе это?

– Я… я… при чем здесь я? Может, вода такая попалась?

– Проверили всё. Этот токсин был только в жидкости, предназначавшейся мне! А отравить ее и здесь, и в театре могла только ты! Да, кстати, и у меня дома эта отрава была добавлена в кофе, в заварку, в красное вино. Человеку достаточно выпить одну чашку жидкости с этим веществом, чтобы потерять голос на несколько суток. Поэтому тебе периодически приходилось меня подтравливать. Ты и сюда меня позвала на работу, чтобы держать меня под контролем, чтобы я никогда не почувствовала, что снова могу петь. Ну это, что называется, техническая сторона вопроса. А теперь поговорим с точки зрения морали – зачем ты это делала? Неужели из зависти?

– Ты сама не знаешь что говоришь, – опустила глаза Мария. – Ты не здорова.

– Почему, Маша, ты не хотела, чтобы я была счастливой? Ты расскажешь мне? Ведь мы спровоцировали тебя!

– Что? – Мария непонимающе хлопала глазами.

В комнату вошел Станислав Андреевич и хмуро посмотрел на Машу.

– Ты?! – побледнела она. – Ты жив? Как же так? – Мария попятилась назад и уперлась в стену. Дальше отступать было некуда.

– Мы тебя обманули, – ответила за него Анжелика. – Как ты отреагируешь на мое счастье? Вот и разыграли счастливых влюбленных. А ты это вынести не смогла. Ты испугалась, что я от тебя ускользаю. Так? Ведь к замужней женщине уже не каждый день придешь домой в гости. Молодым надо побыть вдвоем. Да и потом, уедем с любимым куда-нибудь отдыхать явно без тебя. А значит, когда ко мне вернется голос, я смогу что-то заподозрить. Что, собственно, и произошло на пробах в оперетту. Дело в том, что я последнее время нормально фактически не питалась, столько было неприятностей… Так, перекусывала что-то на ходу. А значит, этой гадостью ты могла накачать меня только здесь. Решила таким образом лишить меня мечты о хорошей жизни, тем самым ввергнув в депрессию. Тогда-то я уж точно отсюда никуда не денусь! Хороший план! А Стаса на дорожку ты напоила еще более интересным напитком.

– Только я его не выпил, – буркнул Молотов, – я его вылил в бутылку и отвез на исследование. Эксперты еще будут разбираться, но по предварительным данным в чае, которым ты так любезно угостила меня, находилась просто лошадиная доза снотворного и сердечного лекарства – смертельного для людей с нормальным сердечным ритмом.

– Что скажешь, Мария? – спросила Анжелика дрогнувшим голосом. – Зачем ты сделала это? Ты же пошла на убийство человека! Ты понимаешь?! Убила бы меня, раз я тебя так бесила! Но Стас тут при чем? – В глазах Анжелики застыло отчаяние.

Мария с презрением посмотрела на них.

– Разыграли? Обманули? Молодцы! Просто браво! Справились. Спрашиваешь, почему я решила убить не тебя? Нет уж! Так ты бы легко отделалась! Я хотела, чтобы ты жила полным ничтожеством, бездарностью и понимала, каково это. Ты не знаешь, что я чувствовала! Почему одним все, а другим ничего?! – вышла из себя Маша, сжимая руки в кулачки. – Ты всегда была умная, тебе все давалось легко. Только и слышалось со всех сторон: «Анжелика умничка!», «Анжелика – молодец!», «Анжелика – наш свет в окне!» А моим родителям только и говорили, что девочка слабенькая, девочка посредственная… – Лицо Марии исказила жуткая гримаса. – А самое обидное знаешь что? Что тебе все по жизни давалось легко! Ты схватывала все на лету, раз-два – и пятерка! А я зубрила-зубрила, из учебников не вылезала, перед экзаменами не спала, и бац – тройка! Разве это справедливо? Да, ты помогала мне, и я этим пользовалась. Но что у меня было на душе? Ты хоть раз поинтересовалась? Нет, ты улыбалась и радовалась жизни! Конечно, а что тебе париться?

– Что ты говоришь, Маша! Ты же знаешь мою историю! Мне в жизни тоже было не легко! У всех свои трудности и сложности!

– Конечно! Только твои сложности не идут ни в какое сравнение с моими! Ведь к уму у тебя еще и талант прилагался! Танцевала как богиня, пела как соловей! Везде в первом ряду! Что тебе до подруги, сопевшей в заднем ряду от натуги, что у нее ничего не получается. Корявые руки и ноги, полная раскоординация? Смешно, да и только! А когда я стала портить общую картину на танцах и меня посадили на скамейку, ты заметила это? Ах, да! Я помню твою грустную улыбку…