Дарья Калинина - Смех и смертный грех

Так что девушки мгновенно повеселели, налили себе по чашке кофе и подсели к мужчинам. Ни Эдика, ни Лисицу, похоже, похмелье не мучило. Они оба ели с завидным аппетитом, уминая дары здешнего шведского стола. Подруги посидели немного рядом, а потом пошли и взяли себе по кусочку омлета и тарелочке каши. Только такая легкая пища могла поместиться в них после вчерашнего праздника.

За соседним столом сидели родители Эдика. Покончив с омлетом, Леся подошла к ним.

— Скажите, это ведь Лариса? — спросила она, выкладывая фотографию из бумажника Николо перед Арсением Ивановичем.

Тот взглянул и безразлично кивнул головой.

— Она самая и есть.

Его жена заинтересовалась куда больше. Взяв обрывки фотографии в руки, она принялась восхищаться:

— Ой, какая же тут твоя мама молоденькая!

— Мама? — удивилась Леся. — Чья мама?

— Как это чья? Арсения Ивановича.

— Вы хотите сказать, что на фотографии Надежда Сергеевна?

— Она самая.

— А ребенок у нее на руках? Лариса?

— Совершенно верно.

Не обращая внимания на изумление Леси, которая теперь с еще более повышенным интересом разглядывала фотографию, мама Эдика продолжала допытываться у мужа:

— Как ты думаешь, где это они могли фотографироваться?

У Арсения Ивановича предположений не было. Он вообще куда больше внимания уделял куску окорока у себя на тарелке, чем фотографиям женщины и ребенка у нее на руках.

— Понятия не имею, — пробормотал он с набитым ртом. — Наверное, на даче.

— Ну… скажешь тоже, на даче! Вашу дачу и обстановку на ней я прекрасно помню. Такой мебели у вас отродясь не было. И ковер на стене… разве это ваш ковер?

Арсений Иванович пожал плечами.

— Это восточный ковер, явно очень дорогой. Может быть, он даже ручной работы. Нет, у вас такого ковра никогда не было, я бы знала!

— Значит, в гостях.

На этом Екатерине Леопольдовне пришлось успокоиться. Она вернула обрывки фотографии Лесе, даже не поинтересовавшись, откуда они у нее взялись. В отличие от своей матери, Эдик оказался более любознателен. Подругам пришлось признаться, что фотографии они нашли в бумажнике Николо.

— Ни фига себе! — поразился Эдик. — А вы не врете?

— Зачем нам врать тебе?

— Не знаю… Но странно, откуда у этого гея могут быть наши семейные фотографии? Мама ведь признала в этой женщине бабку, а в ее ребенке — Ларису?

— Да.

— Странно, — повторил Эдик. — А больше вы ничего не нашли?

— Монету. По виду, фальшивую.

Именно к такому выводу пришел и Эдик, рассмотрев монетку хорошенько со всех сторон. Он даже не поленился и слазил в карман за крохотной лупой, с помощью которой и изучил находку.

— Фальшак — сто процентов! — безапелляционно заявил он. — Небось на 3D-принтере сделана. Есть сейчас такие технологии.

— Да ты что? Но ведь это очень дорого.

— Сама монета тоже не дешевая. Я такой никогда и не видел. Оригинал может стоить много десятков или даже сотен тысяч.

— А ты уверен, что это не оригинал?

— Конечно! Видите, какие у нее острые края? Прямо порезаться можно. А сама поверхность монеты идеальна. Несколько крохотных царапинок, вот и все ее дефекты. Остальное поле выглядит так, словно она только вчера из-под пресса. Монета такого почтенного возраста просто не может быть в таком идеальном состоянии. Даже если она лежала в чьей-то коллекции, ее время от времени должны были доставать, любоваться ею, монета должна была менять хозяев, а каждый новый владелец неизбежно должен бы оставить на ней свой след. И вообще, на любой старинной монете обязательно должен быть внушительный слой окислов. А тут ничего нет.

— А что это за металл?

— Похоже на серебро, — с сомнением произнес Эдик. — И будь монета настоящей, она была бы покрыта черной пленкой. Но она чистенькая и блестит.

— Может, ее отмыли?

— Девчонки, говорят вам, будь это подлинник, он стоил бы приличных денег. И просто так в кошельке с мелочью ее бы таскать никто не стал. Это фуфел или фальшак. Монета, которую изготовили специально для того, чтобы обманывать доверчивых простаков.

— Но посмотрите на корону этого короля, — произнес Лисица, тоже вооружившийся лупой.

— А что с ней?

— Вам не кажется, что она похожа на корону, которая была вчера на тебе, Леся?

Леся тоже взяла лупу в руку. Но потом пожала плечами:

— Вроде бы сходство есть. Но монета невелика, корону рассмотреть трудно.

— Что вы носитесь с этой монетой, — буркнул Эдик с раздражением. — Это же ерунда в сравнении с фотографией, которую вы нашли в бумажнике у Николо.

Лисица взглянул на подруг и спросил:

— Вы точно уверены, что не давали ее ему?

— Ее?

— Ну да, фотографию.

Кира пожала плечами:

— Я этого Николо вообще до теплохода видела только один раз, тогда же в ателье.

— А ты, Леся?

— Зачем мне давать ему фотографию родных Эдика?

— Так давала или нет?

— Нет. Я сама эти обрывки фотографии сегодня увидела впервые. Мы с Кирой сначала даже не поняли, кто на них изображен. Сначала подумали, что там Лариса с каким-то ребенком.

Между тем эта ошибка была не случайна. Ведь сходство молодой Надежды Сергеевны с нынешней Ларисой было удивительным.

— Сразу видно, что они мать и дочь. Так похожи!

— Т-с-с… — прошипела Кира и с досадой произнесла: — Вот уж правду говорят, черта помянешь, он тут как тут.

— Что?

— Бабка явилась. И не одна, с Игорем и Ларисой.

Леся мгновенно напряглась. По смущенным лицам родителей Эдика и других гостей девушка поняла, что те тоже увидели Надежду Сергеевну. Величественно, словно флагманский крейсер, ни на кого не глядя и ни с кем не здороваясь, старуха прошла через весь ресторан. Ее отнюдь не смущало, что из свиты у нее в данный момент были лишь дочь и Игорь, покорно шествующие на почтительном расстоянии. Надежда Сергеевна двигалась с видом королевы.

— Ну, все! Аппетит у меня окончательно пропал, — заявила Кира. — Пора уходить.

— Идите, девочки, — произнес Эдик.

— А ты?

— А я все-таки хочу уточнить у бабушки, как ее фотография могла оказаться в бумажнике у Николо.

Леся встревожилась:

— Эдик, не надо! Не суйся ты к старухе лишний раз.

— Почему это? Она, между прочим, моя бабушка.

— Верно. Твоя бабушка, которая не одобряет сделанный тобой выбор и которая вчера вечером громогласно об этом всем объявила.

— А я все же схожу.

Иногда Эдик умел быть очень упрямым. И сейчас, невзирая на просьбы подруг, он поднялся со своего места и направился к столику, за которым уже расположилась его бабушка в ожидании, когда верные вассалы — дочь и любимый внук — принесут ей завтрак.

— Моё! — вдруг разнесся на весь ресторан знакомый голос Игоря. — Уйди!

Подруги с любопытством повернули головы в ту сторону и увидели Игоря, размахивающего руками перед носом какого-то почтенного господина.