Дарья Калинина - Смех и смертный грех

Слишком поздно Кира поняла свою ошибку. Надо было срочно ее исправлять. Если полиция захочет получить в свое распоряжение второй ключ от каюты, то не иначе, чтобы снять с него все отпечатки. И если там обнаружатся отпечатки Киры, то будет трудненько объяснить, как они на ключе оказались.

— Я протру ключ салфеткой, — успокоила Кира подругу.

Услышав это, Игорь громко фыркнул:

— Улики уничтожаете!

— Какие улики? Этот ключ все время был у тебя?

— Ну… да.

— И ты никому его не давал?

— Нет.

— Тогда какие улики?

Игорь заткнулся. А друзья наконец вошли в каюту, где находилось тело покойной Надежды Сергеевны. Им было сильно не по себе, но они сознавали свой долг и понимали, что иначе поступить просто не могут.

Первое, что они почувствовали, войдя в каюту, был отчаянно спертый воздух. Тут давно не проветривали, поэтому в каюте витал тот особый старческий запах, который невозможно было спутать ни с одним другим. Наверное, Игорю было тоже не очень-то комфортно обитать в одном тесном помещении с пожилой женщиной. Но между тем он не роптал, когда их поселили вместе. Или он сам этого захотел?

Этот вопрос никак не давал Кире покоя.

— Фу! — сморщилась Леся. — Как тут душно. Пожалуй, я останусь в коридоре.

Никто ей не возразил. В каюте, куда набилось четверо взрослых людей, да еще плюс пятый труп на постели, и впрямь было слишком тесно. Но Кира не захотела остаться в коридоре, она вошла вместе с мужчинами и внимательно огляделась по сторонам. Так, все вещи раскиданы. Тело старухи находится в таком положении, что ясно: она отчаянно боролась за свою жизнь.

Однако два дорогих с многочисленными бриллиантами кольца, украшавших иссохшие пальцы рук Надежды Сергеевны, были на своем обычном месте. Точно так же в дряблых мочках ушей красовались серьги. И даже старинный тяжелый золотой кулон в форме цветка тоже был по-прежнему на своей владелице.

— Драгоценности на месте, — заметила Кира.

Лисица в ответ произнес:

— Что у нее с прической?

На голове у Надежды Сергеевны и впрямь творилось нечто непонятное. Ее шикарные волосы растрепались, а череп с одной стороны был совершенно голый.

— С нее сняли скальп! — прошептал Игорь, бледнея, закатывая глаза и явно готовясь рухнуть в обморок.

— Чушь!

Эдик осторожно поправил каштановые волосы, которые оказались париком. Во время борьбы он сдвинулся набекрень, так что его локоны почти совсем закрыли грудь и плечи старухи.

— Твоя бабушка легко преступнику не далась!

Но кем бы ни был убийца, он оказался сильнее Надежды Сергеевны и успел прикончить старуху до того, как кто-то успел прийти ей на помощь, услышав шум.

— Ран на теле не видно, — произнес Эдик. — И крови тоже не видно. Даже не похоже, что ее убили.

— Но одежда в беспорядке. Надежда Сергеевна яростно боролась за свою жизнь.

— Почему же она не кричала?

Эдик наклонился над телом совсем низко и осторожно потянул парик за длинную густую прядь.

— А вот почему, — произнес он сдавленно.

Кира с Лисицей тоже придвинулись ближе и увидели четкий след, проходящий по горлу старухи.

— Ее задушили!

— Удавкой!

— Она просто не успела закричать!

Уродливая багровая полоса была достаточно широкой. И сыщики невольно завертели головами по сторонам, пытаясь найти орудие убийства. Взгляды их упали на брюки, валяющиеся на койке Игоря. Вроде бы эти брюки были на Игоре вчера днем и на банкете. Но какой-то детали в них сейчас не хватало.

— Игорь, это твои брюки?

— Да, мои.

— Разве ты их носил без ремня?

— Почему? С ремнем.

— Но сейчас ремня нет.

Игорь внимательно посмотрел на свои брюки и вынужденно признал:

— Действительно, ремня почему-то нет. А куда же он делся?

— Ты его не снимал?

— Я? Нет.

— Точно?

— Зачем он мне? Сегодня на мне джинсы, я их без ремня ношу.

Действительно, сегодня пухлые ягодицы Игоря обтягивали тугие светло-синие джинсы. К ним ремень был попросту не нужен, потому что джинсы были Игорю маловаты и без всякого ремня плотно сидели на его упитанных бедрах.

— Значит, ремень пропал, — многозначительно произнесла Кира, поглядев на друзей.

Все промолчали, но в головы им пришла одна и та же мысль. Ремень исчез не сам по себе, кто-то его забрал. А кто? Не исключено, что преступник. И сделал это потому, что ремень был не просто деталью одежды, а еще и орудием убийства.

Сыщики сделали вывод о такой возможности очень быстро. Но вот Игорь соображал куда медленнее. Только через пару минут он произнес:

— Неужели вы хотите сказать, что бабушку задушили… моим ремнем от брюк?

— Вполне возможно.

Игорь побледнел и задрожал, закрыв лицо руками.

— Это ужасно, — пробормотал он сквозь стиснутые пальцы. — Мой ремень… Бабушка…

И выскочил из каюты. Вместо него в каюте появилась Леся, которая объяснила:

— Он там плачет, но я все равно не хочу находиться с ним рядом.

В отсутствие Игоря друзья почувствовали себя значительно свободнее и принялись осматриваться по сторонам куда активнее. Впрочем, они помнили о том, что находятся на месте преступления. Поэтому старались ничего не трогать, не передвигать и даже сами старались не перемещаться особо по каюте. Каждый осматривал тот пятачок, на котором стоял.

Кира поискала взглядом фотокамеру Игоря и нашла ее лежащей на койке. Камера была в чехле с декоративной отделкой из заклепок. Однако несколько металлических кругляшек отсутствовало. Кира не бралась утверждать, что деталька, найденная ею в дамской комнате Дворца бракосочетаний, и деталька, которая отвалилась вчера в ресторане во время стычки между Игорем и Лесей, были детальками от одного и того же чехла. Но то, что они были похожи между собой как две капли воды — это было совершенно точно.

Убедившись, что на поверхности больше нет ничего интересного, Кира опустилась на четвереньки и заглянула под койку. Там было довольно пыльно, видимо, горничная небрежно отнеслась к своим обязанностям. Она пошаркала мокрой тряпкой, оставив грязные разводы, нитки и какой-то мелкий сор. Под койкой Игоря ничего, кроме мусора и грязи, не было. А вот под койкой Надежды Сергеевны сыщица увидела кое-что, привлекшее к себе ее внимание.

Протянув руку, она уже хотела взять эту вещь пальцами, но вовремя спохватилась и попросила:

— Леся, дай мне что-нибудь.

— Что-нибудь — это что?

— Ну, салфетку или тряпочку.

— Сухую салфетку?

— Да.

— А у меня нет.

— Зачем тогда спрашивала? — обозлилась Кира.

— Влажные есть.

— Нет, влажные тут не подойдут. Дай тогда полотенце.

Леся осторожно шагнула в сторону ванной, но тут же, ойкнув, вернулась назад.

— Что там?

— Оба полотенца валяются на полу.