Дарья Калинина - Смех и смертный грех

— Какая еще сумка! Пусть хозяин сам следит за своим имуществом!

Вскоре Ларису удалось погрузить на повозку, в которую был впряжен крепкий коняга. И процессия двинулась в направлении пристани.

Причем, как с огорчением заметила Леся, похожий на Игоря мужчина ни разу так и не подошел к носилкам с пострадавшей.

На борту их уже встречал врач, предупрежденный о том, что с одной из пассажирок случился удар или что-то в этом роде. Он поспешно осмотрел Ларису и озабоченно нахмурился:

— Состояние очень тяжелое.

— Да мы и сами это видим. Но, доктор, что с ней?

— Похоже на инфаркт или инсульт. Точней сказать не могу, не имею необходимой аппаратуры.

— И что же нам теперь с ней делать?

— Оставлять ее тут никак нельзя, — решил врач. — Повезем больную в город.

— А довезем?

— Завтра утром мы уже будем дома. Авось она переживет эту ночь.

И хотя в голосе врача слышалось неприкрытое сомнение, никто не стал оспаривать его слова. Да и что тут скажешь, если ничего лучшего никто из пассажиров все равно придумать не смог.

С максимальной осторожностью Ларису подняли на борт, перенесли в лазарет и оставили там под присмотром врача, который обещал, что не отойдет от пациентки ни на минуту. Впрочем, у него было много помощников. Родственники распределили между собой дежурство таким образом, чтобы не оставлять Ларису одну ни на миг.

Эдик и Леся тоже вызвались подежурить. Им досталась одна из ночных смен.

— Будете дежурить с полуночи до двух часов ночи. А до тех пор можете пойти и передохнуть, — сказал Арсений Иванович, составлявший список. — Я вас позову, когда будет нужно.

Эдик с Лесей вернулись к себе в каюту. Ноги после долгого путешествия так и гудели. Головы напекло на солнце. Хотелось прилечь и просто полежать. Но долгожданного перерыва так и не случилось. Едва корабль отошел от берега, как к ним немедленно заявилась Кира, а вместе с ней и Лисица.

— Я только что общался с майором. И у меня потрясающие новости! — заявил он.

— Какие новости?

— Среди отпечатков, которые были сняты в вашей каюте, нашлись совсем свежие. И не просто свежие, но еще и хорошо знакомые полиции.

Леся ощутила легкий трепет. В их каюте побывал не просто вор, а уголовник со стажем, чьи отпечатки есть в базе данных полиции!

— И знаете, кому принадлежат эти отпечатки?

— Кому же? Кому-то из наших родственников?

— Совсем даже нет! Это отпечатки некоего Игнатова Виктора Алексеевича по кличке Бобр. Личность в высшей степени примечательная и криминальная. Трижды судим, дважды за кражу, один раз за мошенничество. В последний раз вышел из колонии два года назад и с тех пор в поле зрения властей не попадал, что для него своего рода рекорд. Прежде уже через пару месяцев у полиции появлялись новые доказательства, что Игнатов принялся за старое. Его объявляли в розыск. И через какое-то время, когда через несколько дней, когда через несколько месяцев, ловили. А тут целых два года и все без происшествий! Полиция уже полагала его мертвым, а тут вдруг снова герой проявил себя!

— И что… отпечатки пальцев этого Игнатова были у нас в каюте?

— На шкафу, где лежала корона, и на дверной ручке. А еще на чемоданах!

— Выходит, что этот тип рылся у нас в вещах? И он мог взять корону?

— Запросто.

— Выходит, он плывет вместе с нами на корабле?

— Да. И сейчас я покажу вам его фотографию.

Морально Леся была уже готова к тому, что ей предстояло увидеть. И едва увидев фото, она сейчас же воскликнула:

— Я его знаю!

Она и впрямь узнала своего пузатого типа. И узнав, что он матерый уголовник, ничуть этому не удивилась. Физиономия у того была самая подходящая для этой роли.

Лисица насторожился:

— Ты видела этого типа у нас на корабле?

— И на корабле, и на острове!

Эдик тоже всмотрелся в фотографию.

— Действительно, мне кажется, я тоже припоминаю этого типа. На каком-то этапе он помогал нести Ларису, правда, потом отпал. Его уже задержали?

— К сожалению, нет, не получилось.

— Почему?

— Полиция дежурит у него в каюте с момента отплытия. Но он там до сих пор не появлялся.

— И не появится, — мрачно произнесла Леся. — Я его спугнула.

— Это каким же образом? — поинтересовался Лисица. — Позволь у тебя узнать?

— Я спросила, где его сумка.

Лисица недоуменно покачал головой:

— И что? Не понял… Почему этот вопрос его так напугал?

— Долго объяснять, — вздохнула Леся.

— А мы никуда и не торопимся. Говори!

Пришлось Лесе поведать и о подслушанном ею сегодня рано утром телефонном разговоре, и о том, как странно вел себя Игнатов во время экскурсии.

— Он все время интересовался, где возле скита растут ели. А утром я слышала, как он по телефону тоже упомянул про эти деревья. Видимо, Игнатов получил задание спрятать свой груз под елями неподалеку от какого-то скита. Но я подумала, что речь идет о наркотиках или о чем-то в этом роде. Про корону мне и в голову не пришло подумать. Ну, к чему, скажите на милость, красть корону, если потом прятать ее на острове?

— Подальше положишь, поближе возьмешь, — пробормотал Лисица. — Видимо, Игнатов испугался, когда увидел на борту полицию. Он стреляный воробей, его на мякине не проведешь. Это другие пассажиры могли не узнать переодетых полицейских, Игнатов же их чует за версту. Он струсил, решил избавиться от краденой вещи и с этой целью позвонил своему сообщнику.

— А тот посоветовал спрятать корону на острове, чтобы впоследствии он сам смог ее забрать, или кто-то другой по его поручению сделал бы это.

Друзья переглянулись между собой, а потом Лисица вздохнул:

— Эх, знать бы еще, где именно спрятана эта корона.

Леся наморщила лоб.

— Я пытаюсь вспомнить. Игнатов говорил что-то про скит, про камень возле него, и про ели, которые должны быть в каком-то количестве шагов от этого камня.

— А про какой именно скит шла речь?

— Я не знаю.

— А как выглядел тот камень?

— Не знаю.

— Ну а хотя бы сколько елей там росло? Или сколько шагов до них надо сделать от камня?

Но и этого Леся тоже не знала. Сокрушенно она была вынуждена признать, что не знает ровным счетом ничегошеньки, что помогло бы им найти тайник, сделанный Игнатовым на острове.

— Не говоря уж о том, что если Игнатов остался на острове, то он запросто может перепрятать корону в другое место.

— А мне кажется, что Игнатов на острове задерживаться не стал бы. Что ему там делать? Тайник он устроил. Он мог отплыть на каком-то другом теплоходе, ведь у пристани, помимо нашего корабля, стояло еще три других. А при подъеме на борт ни у кого из входящих людей не спрашивали никакого документа.

— Надо сделать запросы на эти корабли!

— Есть и другая версия. Игнатов попросился с кем-то из местных на его лодку, заплатил немного и поплыл себе преспокойно в Приозерск или в любой другой населенный пункт побережья. Ну а оттуда уже куда угодно.