Дарья Калинина - Смех и смертный грех

— И что с того? Ваш дед, по свидетельству тех, кто знал его лично, был мужчиной хоть куда. Он до самого конца пользовался большой любовью дам. И просто удивительно, что у него было лишь трое детей. При его любвеобильности их могло быть в десять раз больше.

— Трое? — удивился Арсений Иванович. — Ты сказал, трое?

— Верно. Ваша матушка, Лариса и…

— Кто же третий?

— О нем будет речь впереди.

— Надеюсь, что это не я, — проворчал Арсений Иванович.

— Не беспокойтесь, — заверил его Лисица. — Думаю, что это не вы.

— Думаешь? Уф! — выдохнул Арсений Иванович. — Еще не легче!

— Да вы не волнуйтесь так. Главное, что теперь вы узнаете всю правду.

— Ну, ты прости меня, братец, — несколько смущенно произнес Арсений Иванович. — Прости, что я на тебя накричал вначале. Но сам понимаешь, такие новости, да еще без подготовки. И зачем же мать все это от меня скрывала?

— Я расскажу, — кивнул головой Лисица. — Но не заказать ли нам все же что-нибудь поесть?

На сей раз его вопрос вызвал живейший отклик. Услышанные новости взволновали всех, усилив кровообращение, а вместе с тем вызвав аппетит.

— Давайте закажем.

Лисица сделал знак официантке, приглашая ее вновь подойти к их столику. Девушка радостно встрепенулась и, быстро убрав со стола остатки чая и кофе, вновь предложила им папочки с меню. Одна лишь Кира отрицательно покачала головой, когда официантка подошла к ней.

Кире по-прежнему не хотелось никакой еды. И причину этого, как ей думалось, она теперь знала. Она и Лисице хотела рассказать об этом еще пару часов назад, когда они были дома. Но ей помешал разговор Лисицы с каким-то почтенным седовласым старичком, который они вели по скайпу. Лисица был так увлечен этим диалогом, что просто выставил Киру за дверь вместе со всеми ее новостями. А новости были таковы, что Лисица должен был потом здорово пожалеть, что не выслушал Киру.

Но если Лисице с этим не повезло, то нам повезло значительно больше.

Вернувшись из поездки в Лугу, Кира решила наконец заняться собой и своим здоровьем вплотную. Свадьба Леси и Эдика осталась позади, можно было вздохнуть посвободнее. Киру же не могло не беспокоить ухудшавшееся состояние ее здоровья.

Ведь если раньше ее просто мутило при виде еды, то теперь к этим симптомам присоединились еще и слабость, вялость, сонливость и апатия. Та активность, какую Кира продемонстрировала на Лесиной свадьбе, стоила ей огромного напряжения всех ее сил. Танцы выматывали. Музыка раздражала. И даже мысли в голове у Киры прежде неслись резвыми сайгаками, а теперь больше напоминали неторопливых бегемотов. Пусть эти звери и способны развивать значительную скорость, но чтобы это произошло, им нужно приложить большие усилия. Так и мысли Киры — да, она могла заставить их шевелиться, но по своей воле они предпочитали теперь иное занятие — сладко дремать.

Уже и Лисица стал обращать внимание на необычное поведение подруги. И надо сказать, что оно его забавляло, но и раздражало тоже.

— До сих пор спишь? — прикрикнул он на Киру этим утром, появившись в их спальне, после того, как всю ночь провел в своем кабинете. — Ты не заболела?

Кира с трудом продрала глаза, глянула на часы и убедилась, что упрек Лисицы вполне справедлив. Часы показывали половину двенадцатого, впору было скоро обедать, а она еще даже не завтракала и вообще еще не вставала и желания такого, надо признаться, отнюдь не испытывала.

Но когда она призналась в том Лисице, он покачал головой и произнес:

— С тобой точно что-то не так. Иди-ка ты к врачу!

И не успокоился, пока не вытолкал Киру из дома. Тогда Кира умилилась, приписав такую внимательность заботе Лисице о ее персоне. Но вернувшись домой и застав Лисицу разговаривающим по скайпу со старичком, которого он называл Леонидом Семеновичем, она задумалась: а не потому ли Лисица ее выставил из дома, что хотел сохранить этот разговор в тайне? Подумать так ее заставило поведение Лисицы. Услышав, что Кира пришла, он запретил ей входить в комнату, сказавшись крайне занятым.

Разумеется, услышав запрет, Кира, как и полагается всякой нормальной женщине на ее месте, тут же вознамерилась этот запрет нарушить. Но идти на открытое столкновение с Лисицей ей тоже не хотелось, поэтому она приняла компромиссное решение. В комнату не пошла, но осталась у дверей и подслушала, о чем говорит Лисица. К сожалению, разговор она смогла подслушать лишь отчасти, потому что слышимость из-за плотно закрытой двери была неважнецкая. Но все же Кира уразумела, что Лисица говорит с тем самым старым ученым, прежде работавшим с профессором, телефон которого Лисице удалось получить в Ежовке.

И хотя ничего кроме имени упомянутого профессора Кире в процессе разговора услышать не удалось, сейчас она этот разговор вспомнила и подумала: уж не о дедушке ли Арсения Ивановича шла у тех двоих речь?

— Я тогда еще совсем молодой был, но хорошо помню эту историю. Вся лаборатория на ушах стояла. Что Сергей Иванович свою супругу был старше на тридцать лет — это уж мы все давно знали. Что жена и старшая дочь у него ровесницы, мы тоже знали. И что погуливает Сергей Иванович от молодой жены, несмотря на родившихся малышей, тоже знали. Сергей Иванович еще тот гуляка был. Сколько у него женщин за всю его жизнь было, не пересчитать! Пальцев ни на руках, ни на ногах не хватит. Но он всегда говорил, что официально в ЗАГС сходил лишь дважды — на заре своей юности и уже будучи в преклонных годах. То есть это мы его годы преклонными считали, сам-то он им счета не вел. До ста двадцати лет собирался дожить. Да вот не довелось.

— А что с ним случилось?

— Жуткая драма. Поистине жуткая. Сейчас я вам все, молодой человек, расскажу. Вот уж не думал, что спустя полвека эта история еще кого-то волнует. Но раз уж вы меня каким-то образом нашли, значит, и в самом деле вам это нужно. Слушайте!

После такого захватывающего вступления противный старик понизил голос настолько, что Кире почти совсем ничего не удалось разобрать. А когда она сунулась в комнату к Лисице, тот замахал на нее руками и даже, извинившись: «Простите, Леонид Семенович! Я на минуточку!», выставил Киру из комнаты без всяких церемоний.

Ясное дело, что после этого Кира затаила на своего суженого глубокую обиду. Но продемонстрировать ее Лисице ей так и не удалось. Лисица оставался у себя в кабинете вплоть до того момента, как им сообщили о том, что Лариса очнулась. Лишь после этого Лисица из своего кабинета выскочил и протрубил им с Лесей сбор, а потом повез их всех в больницу, где уже были Эдик и его родители.

Но и вчера вечером, когда они вернулись из Ежовки, Лисица тоже был невозможно загадочен и таинствен. Из кабинета не выходил, общаться с друзьями отказывался.