Дарья Донцова - Маскарад любовных утех

– Ну-ка, детки, что надо сказать? – спросила Оля.

– Добрый день! – хором заорали малыши.

– Привет, – улыбнулся им Юрий Петрович. – Какие вы красивые!

– Здравствуйте, – с легким акцентом произнес японец и чуть наклонил голову.

– Вы говорите по-русски? – удивилась Ольга. – Ой, простите…

– Не надо извиняться, – остановил ее Ямамото. – Я учился в России, в МВТУ имени Баумана, жена моя москвичка. Сейчас немного подзабыл язык, редко говорить на нем доводится, но справляюсь без переводчика. Ребята, вам нравится слон?

– Да! – пропищали малыши.

– А как его зовут? – включилась в разговор Ольга.

– Дик! – сказали все, кроме Кисы, которая нахмурила брови.

Гримаса ее была сразу замечена японцем.

– Тебе не нравится его имя?

– Нет, – решительно заявила Киса.

– Почему? – заинтересовался Ямамото.

– Так зовут собаку нашей соседки, – объяснила девочка. – И это русский слон, а «Дик» не по-нашему, у нас Дики не живут.

– Как же нам звать русского слона? – заулыбался Юрий Петрович. – Твое предложение?

– Если молодой, то Сережа, а если старый, тогда Сергей Петрович, – ответила Киса.

– Давайте покормим слоника, – предложила Оля. – Что он ест?

– Сено, бананы, апельсины, – начали перечислять дети.

А я, поняв, что сейчас внутрь посыплются игрушечные продукты, аккуратно вытащила руки из лап, вынула зеленый мешок и подставила его под отверстие чуть пониже хобота. Морда у слона была большой, и пасть – или надо сказать «рот»? – находилась на уровне моих ключиц. Стоять на одних ногах в полусогнутом положении, да еще держа руки чуть повыше груди, было не очень удобно, поэтому я чуть попятилась назад, уперлась слоновьей попой в стену и слегка расслабила поясницу.

– Еда на столике, – сказала Ольга.

– А питье где? – спросила Киса.

– Вон стоит бутылка сока.

– Она пустая, – расстроилась Киса.

– Будем поить понарошку, – предложила воспитательница. – Ну начали, Дик, ты готов?

Я нажала на клаксон, из трубки вырвалось оглушительное:

– У-у…

Ямамото вздрогнул, Юрий Петрович приподнял бровь.

– Кто первый даст слонику еду? Никита, ты? Начинай!

Через дырку под хоботом слона посыпались пластмассовые апельсины, яблоки, бананы, затем на гору фруктов свалился плюшевый мишка.

– Витя, разве слоники едят животных? – воскликнула воспитательница.

– Дик – зверожор, – заявил мальчик. – Я кино видел, называется «Слон-убийца». Он там всех сожрал, и зверей, и людей!

– А-а-а-а, страшно! – закричал детский голосок. – Сейчас слоник нас слопает. А-а-а!

– Тише, детки, – начала успокаивать малышей Оля, – наш Дик добрый, детей не ест. Зато он нам сейчас станцует. Правда, Дик?

Я начала засовывать руки в передние лапы игрушки и поняла, что не знаю, куда девать мешок с фруктами. Естественно, расстроилась и задумалась, что делать.

– Дик! Ты готов? – спросила Ольга.

Тут до меня с запозданием дошло, что можно положить туго набитый мешок под свой живот. Я быстро сделала это, гуднула в клаксон, опустила руки в лапы слона и приготовилась по команде изобразить нечто вроде танца. Но услышала голос Кисы:

– Слоник не попил, а от сухомятки у него живот заболит.

– Правильно, солнышко, – одобрила Оля, – дай ему сока.

Я не забеспокоилась, помня о том, как Ольга в самом начале подчеркнула: имитация слона пьет понарошку. Поэтому, не ожидая каверзы, стояла, вернее, лежала на металлической части живота игрушки, опустив руки-ноги в лапы. И вдруг прямо на мою шею хлынула жидкость. Я завизжала, дернулась, чуть не упала, но чудом удержалась на ногах.

– Киса, что ты делаешь? – испугалась Оля.

– Слоника пою, – ответила девочка.

– Мы же договорились, надо его поить понарошку, – укорила ее воспитательница. – И откуда в бутылке вода?

– Он же фрукты глотал, – возразила Киса, – вот и пить надо по-настоящему. Это моя бутылка из шкафчика, мне Лампа с собой апельсиновый сок дала. Пока слоника кормили, я в раздевалку сбегала.

Ямамото засмеялся.

– Ребенок прав. Не волнуйтесь, все в порядке, мешок-желудок непромокаем. Наши специалисты предусмотрели, что малыши могут налить в игрушку воду, и исключили возможность попадания ее в механизм.

Я потрясла головой. Умным японцам не пришла в голову мысль о том, что хитрый московский кот способен невесть как просочиться внутрь интерактивной забавы и описать провода. Не подумали они и о том, что какой-нибудь мамаше из России придется управлять Диком изнутри. И что в результате? «Потроха» слоника пришли в полную негодность, а я вся в апельсиновом соке!

– Очень хорошо, – пробормотала Оля, – просто прекрасно. А теперь Дик станцует.

– Нет, после еды надо на горшок, – заявила Киса, – иначе живот заболит.

– Какая активная девочка, – умилился Мамонтов.

– Молодец, – похвалил Кису Ямамото, – всегда надо поступать по правилам.

– Сейчас Дик все сделает, – пообещала воспитательница.

Я начала судорожно рыться в мешке, который висел на шее. Где же упаковка с имитацией слоновьих какашек? Она точно была! Но ее нет!

– Дик, готов? – крикнула Оля.

Я подергала слоновью голову.

– Он не хочет, – истолковала этот жест воспитательница.

– Нажмите не на красную, а на синюю кнопку, – подсказал японец. И вдруг забрал из ее рук пульт со словами: – Лучше я сам…

– Дик, – взмолилась Ольга, – тобой управляет господин Ямамото, слушай его команды. Ну же, дорогой!

Занервничав, я прижала левой рукой к груди пакет, набитый фруктами, а правой отчаянно пыталась найти какашки.

– Почему он не работает? – удивился Ямамото.

Моя рука дрогнула, фальшивые яблоки-апельсины-бананы и плюшевый мишка высыпались через рот слона наружу.

– Его стошнило! – зааплодировала Киса. – Это из-за того, что Витя в него мишку сунул. Слоники такое не едят. Ой, из него что-то торчит!

Шерстяной платок, завязанный на моей шее, начал шевелиться. Я сообразила, что край шали, очевидно, высунулся изо рта Дика, и резко дернула ткань назад. Но тот, кто был снаружи, оказался цепким. Несколько мгновений мы отчаянно боролись, потом платок порвался. Киса издала победный клич.

– Вон чего из слона вытащила!

– Это что? – изумился Ямамото.

– Одежда плюшевого мишки, – нашлась Ольга.

– Михайло Потапович был голый, – возразил Витя, – я раздел его перед съедением.

– Медведи в шубе, – пискнул чей-то голосок, – она не снимается.

– Слоник, пляши! – приказала Оля. – Давай, ну! Включаю музыку! Сейчас, сейчас… Где же запись?

Послышались скрип, кряхтение, затем резкий женский голос завел:

– Из-за острова-а-а-а на стреже-е-ень, на просто-о-ор речной волны-ы-ы, выплыва-а-ают расписные, острогру-у-удые челны. На переднем Стенька Разин…

Я, ожидавшая другую мелодию, растерялась, но потом приподняла руки вместе со слоновьими лапами, попыталась сделать ногами движение, которое в народных танцах называется «дробушки». Но потерпела неудачу, поэтому посучила передними конечностями и решилась на «хлопушки». Вторая попытка тоже не увенчалась успехом, оставалось продемонстрировать «топтушки», но и они оказались мне не под силу. Я собрала волю в кулак и почти удачно исполнила «припрыжки». Я вспомнила слова преподавательницы хореографии из музыкальной школы. Помнится, один раз она сказала моей маме: «Ваша девочка очень музыкальна, что не удивительно с такой-то генетикой, будучи дочерью оперной певицы, она просто обязана обладать прекрасным слухом. Но вот искусство танца ей никак не дается, ноги у ребенка деревянные». – «Увы, – ответила мамуля, – уши у нее от меня и бабушки, а конечности от отца-ученого. Балерины из Фроси никогда не получится, и это радует, у «лебедей» не очень счастливая жизнь».