Дарья Донцова - Маскарад любовных утех

– Надо же, не слышала о таком заболевании, – удивилась Николаева.

– Конечно, не каждый сталкивается в жизни с подобными людьми, – продолжала я. – А вот у меня есть одна знакомая, которая постоянно действует как Клайв. Услышит по телевизору о том, что какую-то женщину-убийцу задержали или осудили, и мчится в полицию с признанием: «Случилась ошибка, это я виновата». Но у нее болезнь ярко выражена, поэтому сразу поставили диагноз, выписали лекарства. А Ксения, похоже, не попадала в зону видимости психиатров.

– Наверное, – согласилась со мной Тамара Федоровна. – Насколько я поняла, она жестко заявила Андрею: «Или я выручаю ради нашей любви Кутю, или покончу с собой. Как только меня освободят и арестуют Олю, я повешусь».

Мне стало зябко.

– Фролову следовало отвезти к доктору, но Андрей Николаевич не подумал об этом.

– Я о докторе и не думала, – отметила Тамара Федоровна, – просто поразилась самоотверженности Ксюши. А Андрюша придумал план. Давайте еще вам чаю налью…

Я взяла из рук хозяйки полную кружку. Уже поняла, что пришло в голову Кутузову. Он не хотел, чтобы кто-то узнал об его участии в судьбе Фроловой, поэтому нанял лучшего адвоката. Тот из-за кулис руководил бесплатной защитницей Валентиной Ивановой Пырьевой, и Ксения получила минимально возможный срок, уехала на зону за Урал, подальше от Москвы. И дальнейшее тоже было ясно.

Внимательно посмотрев на Николаеву, я на всякий случай уточнила:

– Фролова ведь не умерла?

Тамара Федоровна, наливавшая в этот момент в заварочный чайник кипяток, дернулась, горячая вода пролилась на кухонный стол.

– Ой, ой… – запричитала пожилая дама. – Куда подевалась тряпка? Ой, стол жалко! Ой, испортила…

– С пластиком ничего не случится, – перебила я Николаеву.

– У вас телефон мигает, – попыталась та сменить тему, – ответьте. Вдруг звонок важный?

– Ничего, подождут, – отмахнулась я и продолжила гнуть свою линию. – Чем дальше от Москвы, тем проще договориться с начальником зоны. Ксению отправили за Урал, а там ей поставили фальшивый диагноз. Как умирающую, Фролову освободили, и она якобы скончалась в крохотной больничке в глубокой провинции. Однако я не удивлюсь, если вскоре после ее смерти главврач клиники стал разъезжать на новой иномарке или переехал в просторную квартиру. Думаю, Фролова получила документы на другое имя и сейчас свободна. Андрей Николаевич оказался благородным человеком, вытащил Ксению из-за колючей проволоки. Но сердцу не прикажешь, Кутузов полюбил Клаву и женился на ней. И все же, по-моему, не очень-то красиво с его стороны было затевать свадьбу, когда Фролова еще маялась в бараке.

Тамара Федоровна отшвырнула тряпку, которой яростно терла совершенно сухой стол.

– Не говорите ерунды! Андрей сделал для Ксюши все, что мог. После смерти Клавы он улетел в США, и Фролова к нему…

Николаева зажала рот ладонью.

– …присоединилась, – договорила я за нее.

Тамара Федоровна чуть не заплакала.

– Я этого не говорила, не додумывайте за меня.

Я подняла руки.

– Успокойтесь, я не имею ни малейшего желания навредить Кутузову или Фроловой. Моя конечная цель – выяснить, кто прислал Ирине Леонидовне отравленный пирог с черникой.

Пожилая дама опустилась на диван.

– Я хотела рассказать вам, как у Дюши с гувернанткой началось. Ксения, конечно, милая, но ничего особенного, стандартная хорошенькая молодая женщина. А Клава… Когда она пришла к дом, внешность ее не произвела на нас никакого впечатления: на голове пучок, на носу очки, косметики ноль, одета аккуратно, но платье балахонистое. Типичная училка, бесполое существо. Андрюша к ней тогда ни малейшего интереса не проявил. А потом… В общем, слушайте, как все было…

На праздник в честь юбилея поселка Андрей гувернантку из приличия пригласил, небось думал, она откажется пойти. Но Клава с радостью согласилась. Хорошо помню, как он спустился со второго этажа и крикнул:

– Кутя, Клавдия, вы готовы? Нам пора.

Гувернантка вышла из своей комнаты, и я ахнула. Красавица! Клавдия сделала оригинальную прическу, сняла дурацкие очки, наложила макияж и надела платье-футляр с четко обозначенной талией. У нее оказались огромные глаза, губы, как на картинке, кожа – персик, шея лебединая, фигура – загляденье. Андрюша собрался идти в клуб по-простому, в брюках и пуловере, но при виде Клавы убежал наверх. Потом спустился в костюме, рубашка белая, запонки, заколка для галстука с бриллиантами – и сказал ей:

– Такую даму, как вы, должен сопровождать достойный кавалер.

А я сразу поняла, что он очарован гувернанткой. Мой приемный сын влюбчив, как подросток, но очень порядочен, поэтому сделал все, чтобы вытащить Ксюшу из беды. Фролова не смогла вызвать у Андрея любовь. Клава же оказалась умной. В постель к хозяину не прыгнула, ухаживания его отвергла, подарки не брала, сказала: «Я воспитана в старых традициях, умру, но не поцелую мужчину, если не состою с ним в браке».

Андрей привык к другим женщинам, ему до Клавдии никто не отказывал, поэтому он завелся, решил непременно получить то, что в руки не шло, и повел гувернантку в загс. Она сразу забеременела. Клава чем-то напоминала Юлию – чистая, неизбалованная, никаких бывших мужей-любовников, но без Юлиного глупого романтизма и лени. Не знаю, сколько бы Андрей и Клава вместе прожили, очень уж разные они были по менталитету, однако их семейное счастье коротким оказалось.

О беде со второй женой Андрея я от Кути узнала. Девочка прибежала на кухню, вся трясется:

– Тата, Тата, Клаве плохо! Она на газоне лежит, не встает. Я вышла в сад и ее увидела. Скорей, надо доктора позвать!

Я трубку схватила, номер набираю и одновременно на улицу лечу, Кутя со мной, рыдает. Тело в траве я издали увидела, как добрела до него, не помню. Присела около молодой хозяйки на корточки, голову задрала и вижу: открыто окно второго этажа, то самое, из которого Юля упала. Ну и началось! Милиция, вопросы, опять Константин Васильевич по участку ходит. Я Кутю в детской закрыла, никого к ней не пустила, всем заявила:

– У ребенка шок, разговаривать она с вами станет только в присутствии доктора, меня и адвоката. И не сегодня, а когда в себя придет.

Дождалась, когда все уехали, и потихоньку давай Кутю спрашивать, что да как. Она сказала, что сидела дома, читала, потом взяла айпад и пошла во двор, хотела лечь в гамак, который висит между соснами. Тогда и увидела тело в траве.

На следующий день Андрей вошел в мою комнату с таким лицом, что я перекрестилась, и начал раздавать указания в телеграфном стиле:

– Сложить наши с дочерью вещи. Необходимые. Уезжаем через час. Вопросов не задавать.

Я побоялась ослушаться, сделала, как он велел. Андрей забрал девочку и испарился. Ночью, в районе двух, он вернулся, меня разбудил и сказал: