Дарья Донцова - Магия госпожи Метелицы

– Вижу, – кивнула я, – много горшков с цветущими растениями.

– Там Люся Мусина живет, – зачастила Федотова. – У нее трое детей, муж профессор, он немного получает, вторая зарплата семье не помешает, но Людмила надолго из дома уйти не может, сыновья внимания требуют. Мусиной сидеть на службе с девяти до шести нельзя, вот она и попросилась в нашу библиотеку. Очень удобно, ехать далеко не надо, отправила своих мальчиков в школу, отсидела до четырех дня в библиотеке, и свободна. Людмила аккуратная, исполнительная, дети ее любили, а Полина Мусину уволила.

– За что? – удивилась я.

Нина Максимовна развела руками.

– Понятия не имею, и никто не знает. Утром Поля вошла в учительскую в сопровождении незнакомой женщины и сказала: «Знакомьтесь, Вера Борисовна Соева, новый библиотекарь». Авдотья Громушкина, психолог наш, жутко невоспитанная, сразу спросила: «А Люся куда денется?» «Людмила Игоревна уволилась по собственному желанию», – соврала Хатунова.

– У Мусиной много детей, возможно, она поняла, что совмещать работу и воспитание ребят трудно, поэтому и ушла. Зачем Полине лгать коллективу? – возразила я.

Федотова отхлебнула кофе.

– Нет, она сказала неправду. Через некоторое время после смены библиотекарши я Люсю встретила в магазине. Смотрю, идет Мусина в новой норковой шубке, очень симпатичной, светло-серой, пуговицы-стразы, недешевое манто. Вот уж я удивилась. Мы с Люсей приятельствуем до сих пор, я к ней после уроков иногда забегаю. Квартира у них многокомнатная, с хорошим ремонтом, уютненькая, но видно, что у хозяев больших денег нет. Одевалась Людмила однообразно, у нее была пара юбок и несколько блузок. Незадолго до увольнения Люси, дело зимой было, Ангелина Максимовна приперлась в новой шубе. Жорина удивительно бестактный человек, вошла в учительскую и давай хвастаться: «Вон что мне муж преподнес! Манто из соболя». Наши дурочки заахали, заохали, начали обновку ощупывать, примерять, галдеж поднялся. Одна Люся бочком, бочком, и в библиотеку. Я за ней поспешила, вижу, она слезы вытирает. Мне ее жалко стало, начала глупышку утешать: «Не завидуй. Шуба не из соболя, а из кошки сшита, на следующую зиму развалится, а то и один сезон не переживет. И Ангелина врет не только насчет манто. Мужик у нее неудачный, денег не зарабатывает, живет за счет жены. Он альфонс, женился, чтобы супруга его содержала, артист неудачливый. Жорина утверждает, что муж в разных театрах выступает, но когда ее просят контрамарки принести, сразу в отказ: «Ну, сейчас супруг из одного коллектива ушел, в другой оформляется». Один раз я красавчика видела, Полина Владимировна нас в театр повела, всем по два билета подарила, вот Жорина мужа и показала. Мордатый холеный мужик в очках, глупо шутил, комплиментами сыпал, шампанским всех в буфете угостил. Наши дурочки им очаровались, млели от его тупых шуток. Но меня-то не обмануть. Я давно поняла, тянет парень из немолодой дуры средства, сам весь день на диване лежит. Встретит он богатую, вмиг от Жориной слиняет, и ребенка Ангелина не родила, думаю, ее пиявка не хочет детей. Шубу из кошки Жорина сама купила, небось кредит взяла. А у тебя муж прекрасный, семья для него главное, сыновей он обожает. У тебя намного лучше шубейка будет». Мусина носом шмыгнула: «Интересно, откуда она возьмется? Живу по остаточному принципу, деньги на детей и мужа трачу, а что осталось, мне достается». Я ей посоветовала: «Сэкономь на хозяйственных расходах, дал твой профессор сумму на питание, треть себе заначь. На суп вместо говядины бери курицу, на завтрак кашу вари, она полезней, и крупа копейки стоит». Люся печально так ответила: «Спасибо, Нина Максимовна, уж я зажалась, лишнюю картофелину не куплю. Но в одном вы правы, рыдать не стоит, от слез денег в кармане не прибавится. Никогда у меня шубка не появится, даже мечтать о ней не надо». И вдруг! Идет мне навстречу Людмила в норке, да не в полушубке скромном, а подолом пол подметает. Я ее остановила, давай расспрашивать, шубу нахваливать, она прямо покраснела от удовольствия и пояснила: «Свекровь умерла, оставила мне свое манто в наследство, она его совсем не носила». Но я-то вижу, врет многодетная мамаша! Я недавно книгу одного американского психолога прочитала, в ней написано: если человек во время беседы глядит налево, он брешет. Ну, потом она сказала: «Прости, времени совсем нет, надо покупки сделать». И ушла. А я отправилась посмотреть, что сыну на день рождения подарить. Кругом народа! Море-океан, пропихиваюсь сквозь толпу и слышу знакомый голос: «Что от тебя Федотова хотела?» Гляжу, а впереди меня Люся с Полиной Владимировной идут. То-то я удивилась! Почему они вместе? Когда Люся у нас работала, я не замечала, чтобы библиотекарь и директриса дружили. А сейчас как близкие люди общаются, Мусина Хатунову под руку держит.

– Она мою шубу нахваливала, – ответила Люся, – спрашивала, сколько та стоит, где купила.

– Что ты ей сказала? – занервничала владелица гимназии.

– Правду. Норку мне Полина Владимировна подарила за уход по собственному желанию, чтобы она Веру могла на мое место взять, – сказала бывшая библиотекарша.

Хатунова остановилась.

– Господи! Я же тебя просила молчать!

Люся обняла ее.

– Поля! Прости, я глупо пошутила! Придумала, будто обновка мне в наследство от покойной свекрови досталась.

– Вот же повезло тебе с Федотовой столкнуться! – в сердцах воскликнула директриса. – Что ее в этот магазин занесло! Чего она на другой конец Москвы поехала? Еще, не дай бог, сейчас с ней столкнемся, не надо, чтобы она нас вместе видела!

– Не нервничай, – успокоила бывшую начальницу Мусина, – Нина хороший человек, она уже забыла, что меня встретила, торговый центр огромный, Федотова на другом этаже шастает. Давай в обувной бутик заглянем.

Я поняла, что они налево свернут, и бочком-бочком в какой-то отдел ввинтилась. Понимаешь, да?

Я прикинулась дурочкой.

– Полина Владимировна попросила Людмилу написать заявление по собственному желанию и подарила ей за это дорогую шубу. Но зачем она это сделала?

Федотова снисходительно похлопала меня по плечу.

– Виола, это же элементарно. Полина решила взять в гимназию Веру Борисовну, ей это зачем-то надо было. Хатунова новую библиотекаршу опекала, хотя толку от нее никакого. Людмила активно с детьми работала, диспуты по произведениям классиков устраивала, клуб книголюба открыла, приучала ребят к чтению. А Соева сидит совой, только книги выдает с недовольным видом, и все. Ребят она не любит, морщится, когда на переменах они шумят. С коллегами нелюбезна. Вчера я к ней в читальный зал заглянула, попросила: «Сдайте, пожалуйста, тысячу на Новый год, мы в буфете стол накроем». Думаете, Вера поинтересовалась, что мы купить собираемся, предложила свою помощь? Сунула мне купюру и съязвила: «Надеюсь, Ангелину не попросите пироги печь, они у нее ужасные». Здорово, да?