Татьяна Луганцева - Свадьба с огоньком (сборник)

– Я найду сюда домработницу! – почти выкрикнула Арина, чтобы ее не опередили. – У меня есть на примете одна очень порядочная женщина.

– Буду вам премного благодарен, – отозвался Юрий, – один я с таким хозяйством явно не справлюсь, меня целыми днями не бывает.

На том они и порешили. Назад Арина возвращалась под впечатлением встречи.

«Ни за что не скажу Талке, что ее фантазия ожила. Я первая его увидела, имею на него все права», – решила она для себя.

Дома ее встретил Сергей, в принципе никчемный художник, но зато хозяйственный муж.

– Здравствуй, дорогая! Как съездила? Раздевайся. Я котлеты пожарил, салатик нарезал, тебя ждал, пойдем на кухню, – засуетился он, помогая жене снять куртку.

Он был невысокий, с заметным брюшком и выпуклыми, все время заискивающими, светлыми глазами. Арина с неприязнью посмотрела на мужа.

– А ты все о еде думаешь! Вон пузо какое отрастил! Заказ на работу получил? – грозно спросила она.

– Нет, солнышко, мои работы почему-то не понравились, – виновато пожал волосатыми плечами, выглядывающими из-под серой майки, Сергей.

– Бездарность! – фыркнула Арина. – Что за мужик? Семью прокормить не может. Все идеи на мне! Что бы ты без меня делал? Только я деньги и зарабатываю.

– Конечно, золотко, конечно! Я бы без тебя пропал! – проговорил супруг, семеня за Ариной на кухню, где она уныло начала ковырять вилкой в салате и котлетах…

Весна в этом году не удалась – хуже плохой осени. Земля оставалась мерзлой, и в низинах до сих пор лежал обледенелый снег, испачканный узорами испражнений собак. Ветер дул с севера, неся плотные, серые тучи и не суля ничего хорошего. На несколько дней стало тепло, и даже показалась кое-где зеленая трава, но потом снова ударили ночные заморозки и убили зарождающуюся жизнь.

Прошло две недели с того дня, как Тала бродила по городу с десятью бриллиантами в поисках таинственного Юрия. На сегодняшний день мало что изменилось, она по-прежнему хотела вернуть то, что ей не принадлежало, но не знала, как это сделать. Поиски ее зашли в тупик, чувствовала она себя еще паршиво, правда, высокая температура давно отступила, но теперь ее мучили насморк и кашель, от которого, казалось, заложило всю грудь. Видимо, простуда осложнилась бронхитом.

В это утро она стояла на кухне и жарила яичницу. Она шкворчала и трещала на раскаленной сковороде, вовсю кипел чайник, окна на кухне уже запотели, но Тала ничего не замечала.

«А ведь это могли бы быть цыплята… – подумала она. – Тьфу! Что за мысли в голову лезут?»

Тала собиралась позавтракать и пойти в больницу навестить мать. Ее доставили туда день назад с нарушением кровообращения. Тала, естественно, сильно переживала, но надеялась на благоприятный исход. Она опять заняла денег на дорогие лекарства. Задумчивость и рассеянность Талы привели к пережаренным тостам, недожаренной глазунье и остывшему кофе. Завтрак явно не удался. Из прострации ее вывел телефонный звонок.

– Эстела Наумовна?

– Да, это я.

– У меня печальные новости по поводу вашей мамы, – вздохнули в телефонной трубке.

Тала сразу же почувствовала головокружение и слабость в ногах.

– С к-кем я говорю? – спросила она, заикаясь.

– Лечащий доктор вашей мамы Аркадий Семенович.

– Здрасте… – зачем-то сказала она.

– У вашей мамы нарушение кровообращения привело к некрозу и гибели почечных сосочков, это такое анатомическое образование, очень важное для фильтрации крови. Короче говоря, у нее развилось серьезное осложнение – почечная недостаточность, причем острая.

– Чем я могу помочь? Что это означает?

– К сожалению, вашей маме срочно нужна пересадка почки, у вас какой резус?

– Отрицательный.

– Значит, вы не подходите, – вздохнул доктор, – у моей пациентки положительный.

– Да, у меня, как у отца… – голосом из потустороннего мира согласилась Тала.

– В очереди за бесплатной донорской почкой ваша мама стоять не может – она долго не протянет на аппарате искусственной почки, – сказал врач и прокашлялся: – Я вам звоню… такую операцию экстренно можно провести только за большие деньги…

– Сколько? – глухо спросила Тала.

– Пятнадцать тысяч долларов.

Прервав оглушающую тишину, доктор спросил:

– Ну как, Эстела Наумовна, мне отправлять вашу маму в платную трансплантологию или…

– Или смерть, – добавила за него Тала, и в прояснившейся голове созрело решение: – Отправляйте! Я сейчас приеду!

Она заметалась по комнате в каком-то истерическом припадке в поисках одежды и сумки. Тала была готова на все, чтобы спасти жизнь своей матери. Она натянула джинсы с эффектом старения, но не искусственным, а естественным, красную трикотажную кофту и зеленую ветровку. Ее в данный момент не волновала дикая цветовая гамма. Светлые волосы Тала судорожно затянула в хвост обычной черной резинкой, оставив на голове множество «петухов» и висящих на шее и висках «дорожек». Она посмотрела на себя в зеркало и испугалась. Бледное лицо с горящими глазами в пол-лица, плотно сжатые губы. Тала даже не сразу поняла, что эта измученная и насмерть перепуганная тетка и есть она.

«Думай, Тала, думай! Где я могу взять такую сумму? Я должна ехать в больницу уже с деньгами! Одолжить? Господи, да кто мне даст столько? Может быть, попросить Антона Александровича? Он делал какие-то недвусмысленные намеки, что готов оказывать материальную помощь близким подругам. Ты видела себя в зеркало?! – одернула она себя. – И ты, Тала, думаешь, что за такую женщину дадут пятнадцать тысяч долларов?! Если только всю жизнь отрабатывать придется или бриллианты с неба не посыплются… Бриллианты…»

Она достала из сумки бархатный мешочек, который таскала везде с собой, боясь оставить даже дома.

– Простите меня… – прошептала Тала и, сжав спасительный мешочек в руке, встала и пошла в прихожую надевать стоптанные кроссовки.

Всю дорогу до ломбарда, куда она уже закладывала пару серег и два колечка, ее терзали сомнения. Может ли она спасать свое безвыходное положение за счет чужого имущества? Выхода другого Тала не видела, а обещание, данное лечащему врачу матери, не оставляло пути назад.

– Мне нужны пятнадцать тысяч долларов, – сказала Тала, высыпая перед приемщицей камни.

Бриллианты заискрились, словно от радости, что их снова явили миру из темного и мрачного футляра. Сердце Талы сжалось.

– Какие камни! – ахнула приемщица, склоняясь над ними и не смея дышать. – Изумительной чистоты! У вас есть на них сертификат?

– Нет, это мое наследство от бабушки, – покачала головой Тала, не смотря ей в глаза.

– Эти бриллианты стоят больше пятнадцати тысяч…

– Тогда возьмите ровно на эту сумму, а остальные я заберу, – попросила, нервничая, Тала.