Татьяна Луганцева - Свадьба с огоньком (сборник)

– Как вы можете так говорить? Здесь же ваши родители похоронены! – поняла она, что перед ней стоит Руслан – сын Храмцовских собственной персоной.

– Ишь какая заступница! Может быть, ты меня тоже полюбишь, я все-таки моложе своего отца буду!

– Я не хочу с вами разговаривать! – отвернулась Тала.

– А… мы с гонором! Только халявного богатства хочешь! Я целый месяц бегал по нотариусам, чтобы аннулировать завещание, предлагал любые деньги, но безрезультатно! Остается одно – ты должна отказаться от наследства в мою пользу.

– Я не буду ничего делать! – решительно произнесла она, хотя минутой раньше думала совсем по-другому. – И вы меня не заставите!

– Еще как заставлю, тварь!

Руслан перемахнул через ограду, вплотную подошел к Тале, схватил за локоть и грубо притянул к себе.

– Что вы себе позволяете? – возмутилась она.

Он сильно наотмашь ударил ее по лицу. Тала вскрикнула, слезы мгновенно брызнули из глаз.

– Вы что?!

– Не рыпайся, тварь гулящая, мне терять нечего, я должен вернуться в Америку с деньгами! – злобно шипел он ей в ухо.

Сначала от неожиданности и боли Тала не сопротивлялась, но затем попыталась вырваться. Однако Руслан крепко ее держал, а в бок уперлось что-то твердое и острое.

– Не дергайся, у меня нож! Быстро пошла на выход. И без глупостей, а то вспорю, как корову на бойне, и не увидишь моих денег.

Тале ничего не оставалось, как подчиниться. Она оторопела от нахлынувшего на нее страха и просто от волчьего напора Руслана. Словно тряпичную куклу дотащил он ее до стоянки.

– Что, стерва, думаешь, как королева поедешь? С папиком моим, наверное, сладко каталось? Ну-ка быстро полезай в багажник!

Он открыл просторный багажник арендованной машины и, подняв легкую, как перышко, Талу, впихнул ее внутрь. Она, все еще не веря в реальность происходящего, не успела до конца сгруппироваться и получила крышкой по худым коленкам. Езда в таком «салоне» по колдобистой дороге ей тоже не понравилась, это не было похоже на прогулку не только в анатомическом кресле автомобиля Юрия, но даже и в ее маленькой, доброй «Оке». Она задыхалась, грязные тряпки источали запах бензина и машинного масла. Ее руки и ноги постоянно стукалась обо все углы.

«Бедный Эрик Игоревич! Сейчас я поняла, почему он не хотел иметь никаких дел с сыном, он же у него настоящий преступник! Интересно, если бы он знал, что мне грозит, то завещал бы мне свое имущество? Не легче ли мне от всего отказаться и остаться в живых?.. А оставит ли этот зверюга меня теперь в живых? Что он со мной будет делать? Больно же он меня ударил, садист! Если бы не это слезное письмо его отца, я бы сразу отдала наследство», – размышляла Тала, пытаясь не замечать пульсирующей головной боли.

Ехали они долго, и у нее затекло все тело, когда, наконец, машина остановилась. Хлопнула дверь, резко поднялась крышка багажника, и Талу вытащили за шиворот на свет божий, словно котенка.

– Иди в дом! – грубо толкнул ее Руслан, в руке он нес ее сумку, отобранную еще на кладбище. Тала, щурясь на солнце, вскарабкалась по деревянным ступенькам и вошла в захламленную избу.

– Вы не понимаете, у меня ничего не было с вашим отцом, – пыталась она достучаться до похитителя, шедшего за ней по пятам, как конвоир.

– Да, конечно, за красивые глаза он тебе все оставил! – толкнул тот ее в спину.

– Я ничего не просила Эрика Игоревича оставлять мне, честное слово…

– Молчи, стерва!

Руслан наклонился и, сдернув с пола старый, пыльный коврик непонятного цвета, открыл люк.

– Полезай!

– Отпустите меня! – закричала Тала. – Я ни в чем не виновата.

Руслан, не долго думая, ударил снова ее по лицу и притянул к себе за воротник куртки.

– Дрянь! Сейчас ты посидишь в подвале и подумаешь, а я съезжу за документами и своим нотариусом. Внимательно посмотри на свои пальчики, возможно, ты их видишь в последний раз. Я буду отрезать их садовыми ножницами по одному, словно косточки у цыпленка. Оставлю только три на правой руке, чтобы ты смогла поставить свою подпись на дарственной в мою пользу. И только попробуй откажись, незабудка, я из тебя душу вытрясу! Поняла?

От унижения и боли она заплакала и ничего не смогла ответить, когда ее скинули в подвал.

– Так, что у нас тут в сумочке? Нет мобильника? – Руслан вытряхнул содержимое сумки на пол, – ерунда какая-то… – пробормотал он и, поняв, что телефона нет, отправил сумку вслед за владелицей.

Крышка подвала с грохотом захлопнулась, погружая Талу в темноту. Лицо ее горело, верхняя губа сильно распухла, разбитая об собственные зубы, слезы текли по щекам. Тала поняла, что пропала. Похоже, сын Эрика Игоревича был настоящим психом. Ждать хорошего от него не приходилось.

«Что может помешать ему разрезать меня на кусочки и где-нибудь зарыть?» – подумала она и содрогнулась, понимая, что оказалась в западне, во власти озлобленного беспощадного преступника. Ей по-настоящему стало страшно. Она поднялась с пола и принялась обследовать подвал в надежде выбраться из него. Вскоре послышался звук отъезжающей машины. Тала попробовала кричать. Никакого результата… Она обошла все помещение по периметру, ощупывая стены и углы. Но оказалось, что единственный выход – это лестница, заканчивающаяся наглухо закрытым люком. Грязное окошечко под потолком было совсем маленьким. В отчаянии Тала опустилась на холодный, сырой пол, попытавшись подложить под себя свою старую кожаную сумку, безжалостно выпотрошенную этим бандитом. Но сидеть было неудобно, мешал какой-то твердый предмет. Она стала ее прощупывать шов за швом, там явно определялось что-то продолговатое, небольшое. Тала запустила руку внутрь и тщательно еще раз обыскала, но ничего не обнаружила.

– Странно… какая-то чертовщина, – прошептала она, повторяя свои манипуляции. И о чудо! Ее спасла собственная нищета. За драную подкладку завалился сотовый телефон, который именно сегодня подарил ей Юра.

«Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь… в записной книжке есть мой номер…» – вспомнила она его записку.

«Интересно, а сейчас подходящий момент, чтобы потревожить его? Или неудобно? Не будет ли это наглостью попросить его помочь? И все же я должна использовать этот шанс», – решила она и, с трудом разобравшись в меню, нашла заветное слово «нахал», вбитое латинскими буквами. Тала дрожащими пальцами нажала заветную кнопку, от которой сейчас зависела ее жизнь.

– Почему я могу видеть тебя только в обеденное время? – в десятый раз спрашивала Надежда у Юрия, курившего уже третью сигарету в ожидании заказа.

– Малыш, мое рабочее время не нормировано.

– Я не понимаю, раньше ты приезжал ко мне каждый день, а сейчас все реже и реже. Обещай, что сегодня ночуешь у меня! – потребовала Надя.