Наталья Александрова - Причуды графа Дракулы

Однако преследователь явно не торопился. Из коридора донеслись непонятные звуки, потом скрипнула входная дверь, и все затихло.

Незнакомец не стал преследовать Леню – он узнал то, что хотел, и покинул квартиру. Что он узнал, осталось в тайне для Лени.

Маркиз на секунду задумался – продолжить ли свои поиски или тоже сбежать отсюда, пока не поздно?

Его размышления были прерваны самым определенным образом. Резко зазвонил дверной звонок, и почти тотчас же с лестничной площадки донесся приглушенный дверью голос соседа, пенсионера-дефектолога:

– А вот я сейчас полицию вызову! Что тут за хулиганство происходит?

Леня не сомневался, что старик не шутит и действительно вызовет полицию. Он не стал этого дожидаться, а бесшумно покинул квартиру Вячеслава Сергеевича тем же путем, каким проник в нее – через черный ход.

Быстро сбежав по лестнице, он пересек двор, где сгорбленная старуха все еще доругивалась с соседкой по поводу кошки Муси. Сама кошка, кстати, давно уже ушла, убедившись, что больше ничего съедобного ей не предложат.

Маркиз выскользнул на площадь и огляделся. Он не увидел здесь ни загадочного человека в вязаной шапочке, ни машин, кроме своей. Не дожидаясь, пока бдительный сосед выполнит свою угрозу и вызовет полицию, Леня сел в автомобиль и отправился восвояси, мысленно повторяя текст записки, найденной на столе в квартире покойного заказчика:

«Двадцатое, шесть тридцать, Черный квадрат, 108».

Дома Леня достал с полки справочник «желтые страницы» и открыл алфавитный раздел на букву «Ч». Ему попалось несколько магазинов «Чай, кофе», «частная школа профессора Заклепова», магазин дамского белья «Чаровница», длинный список салонов «Часы», еще больше чебуречных и, наконец, два заведения с нужным ему названием «Черный квадрат». Одно из них оказалось галереей современного искусства, второе – кинотеатром. Теперь настал момент подумать о числе «сто восемь». Что в галерее современного искусства может быть под таким номером? Картина? Надо проверить…

На улице Некрасова располагается удивительно много антикварных магазинов, художественных салонов и галерей. Можно сказать, что эта улица и прилегающие к ней кварталы – художественный центр Петербурга. Там, в окружении себе подобных, и пристроилась галерея «Черный квадрат».

Леня с трудом добрался до галереи: улица Некрасова постоянно, в любое время суток забита машинами, и пробки на ней – самое обычное явление. В конце концов, простояв в очередной пробке минут сорок, Маркиз бросил машину и дошел до нужного дома пешком.

Вместо вывески с названием над входом в галерею висел большой квадрат из металла, выкрашенного черной эмалью.

– Ну, вот он, черный квадрат… – удовлетворенно пробормотал Леня и вошел внутрь.

Дверной колокольчик звякнул, но никто не устремился к Лене. Собственно, устремляться было некому: ни персонала, ни посетителей в галерее не было заметно, хотя, прислушавшись, Леня расслышал в глубине зала какой-то голос, что-то монотонно бубнящий.

Напротив двери красовалась традиционная табличка: «В галерее ведется видеонаблюдение». Впрочем, вряд ли у кого-то могла возникнуть мысль похитить какой-нибудь выставленный в зале экспонат, разве что у законченного фанатика современного искусства, вполне созревшего для того, чтобы непринужденно перейти на следующую стадию духовного развития и сделаться пациентом больницы имени Скворцова-Степанова, проще говоря – расположенного в Удельной городского сумасшедшего дома.

Произведения искусства, выставленные в галерее, еще не так давно украшали чью-то заброшенную дачу или совмещенный санузел в городской квартире, откуда были убраны ввиду морального устаревания и физического износа. Прямо напротив входа красовался выщербленный унитаз с уродливым деревянным сиденьем отвратительного светло-коричневого цвета. Скромная табличка возле унитаза сообщала, что это – «Концепт номер четырнадцать». Должно быть, эту табличку повесили для того, чтобы какой-нибудь малообразованный посетитель, плохо разбирающийся в современном концептуальном искусстве, не принял «концепт» за обычный унитаз и не воспользовался им по прямому назначению.

Рядом с «концептом номер четырнадцать» располагался «концепт номер девятнадцать», который Леня по серости принял за фрагмент дачного туалета, называемый в народе «дырдоска». Чуть дальше стоял кособокий стул с прорезанным в сиденье отверстием, под которым стоял эмалированный горшок блекло-голубого цвета с отбитой местами эмалью. Это был, как выяснил Леня, подойдя ближе к экспонату, «концепт номер двадцать один».

Номера, сопровождавшие каждое «произведение искусства», обнадежили Леню: среди них вполне мог найтись и «концепт номер сто восемь».

Маркиз углубился в галерею, переходя от наивного детсадовского горшочка с ягодками сбоку к бежевому больничному судну, и обойдя очередной «концепт», увидел наконец служительницу галереи. Высокая, утонченная девица с наголо выбритой головой, в стеклянных туфельках на полуметровом каблуке и длинном платье цвета «последний бойскаут», что-то увлеченно впаривала пузатому субъекту в тысячедолларовом костюме и с толстенной золотой цепью, обвивающей шею, как голодный удав.

– Этот шеде-евр, – говорила девица, томно растягивая слова, – может послужить украше-ением любой светской гости-инной, любого модного до-ома… художник выразил в этом концепте свои духо-овные искания…

Пузатый клиент с сомнением разглядывал выставленный перед ним фрагмент вокзального туалета – воронку из щербатого грязно-желтого санитарного фаянса с двумя упорами для ног по сторонам, и в сомнении чесал бритый затылок.

– Я, это, Лизке своей хотел сюрприз сделать, – выдавил наконец клиент, вклинившись в текучую речь девицы. – Она у меня по жизни всяким этим модным ик… скусством увлекается, но боюсь, как бы с этой штукой она меня не проперла… а это что – вправду круто?

– Спра-ашиваете! – девица воздела глаза к потолку. – Еще бы не кру-уто! От этого вся Москва та-ащится…

– Москва? – недоверчиво переспросил покупатель. – А сколько этот толчок стоит?

– Этот « концепт» , – девица подчеркнула модное слово, – оценен в сорок одну тысячу…

– Баксов? – уточнил клиент.

– Евро, – поправила его девица. – Кто сейчас на баксы считает?

– Ну, если такие бабки – значит, в натуре круто! – уважительно проговорил покупатель. – Возьму, пожалуй! «Визу» принимаете?

Пока клиент доставал бумажник, Леня привлек к своей скромной особе внимание утонченной девицы:

– Скажите, как нынче ценятся вокзальные концепты! – произнес он с наигранным уважением. – А для любителей современного искусства с более скромными запросами ваша галерея может что-нибудь предложить?