Татьяна Луганцева - Рыбалка в тихом омуте

– Неделя.

– О'кей! Договорились! А что ты делаешь сегодня вечером? – спросил редактор.

– Хватит прикалываться!

– А я вполне серьезен! – ответил Олег Викторович.

– Сегодня вечером я занята, – ответила Лаура.

– Кто бы сомневался! – вздохнул главный редактор.

Оценив юмор Олега Викторовича, Лаура пообещала непременно заехать в издательство сегодня же и повесила трубку.

Выйдя на улицу, она направилась в сторону театра, но ее целью был не сам театр, а кафе, что располагалось напротив, рядом с антикварной лавкой Стефании. Кафе специализировалось на вкусной выпечке и хорошем кофе. Артисты частенько после репетиций собирались в уютном зале, поэтому владелицу Нину, стройную стильную женщину лет пятидесяти, Лаура знала очень хорошо. Та держала кафе вместе со своей дочерью Вероникой.

Как только Лаура вошла в помещение, Нина кинулась к ней с распростертыми объятиями.

– Лаурочка! Как давно я вас не видела! Совсем вы меня забыли!

– Ну что вы такое говорите, – ответила Лаура, целуя ее в щеки. – Просто столько всего навалилось…

– Да уж… У вас в театре страшные вещи творятся… У нас тут какие только слухи не ходят! – Нина внимательно посмотрела Лауре в глаза. – Никого из ваших и не вижу…

– Из наших все живы-здоровы, погиб незнакомый мужчина. Театр, конечно, закрыли, но это временно, пока полиция не разберется что к чему, – пояснила Лаура.

– Понятно. Вам принести как всегда?

– Да, пожалуйста, – улыбнулась Лаура.

Нина вернулась к ее столику с двумя чашками кофе по-американски и пирожными – корзиночками со сливками и свежими фруктами. Именно их Лаура и любила поглощать, коротая время в компании Стефании. Только пожилая дама предпочитала зеленый чай с жасмином.

– Я составлю вам компанию? – спросила Нина.

– Это будет прекрасно, – согласилась Лаура.

Нина присела за столик.

– Мне не хватает Стефании, – вздохнула она.

– Вы не поверите, но мне тоже…

– Ведь вы дружили со Стефанией? Я вас частенько видела вместе.

– Нина, чего вы мне все «выкаете»? Давай на «ты», мы же почти одного возраста!

– Ой, Лаура, ты мне явно льстишь, мне далеко не тридцать! – засмеялась хозяйка кофейни.

– Это ты мне льстишь, – засмеялась в ответ Лаура.

Вскоре они уже разговаривали как две закадычные подруги за бутылочкой красного сухого вина. А к пирожным добавились бутерброды с листьями салата, сыром, колбасой и красной рыбой.

Лаура не спеша рассказала Нине обо всем, что знала сама.

– Какой ужас! – округлились глаза у Нины. – Выходит, что в магазине Стефании было что-то очень ценное! Если развернулась такая битва не на жизнь, а на смерть за ее наследство!

– Выходит, что так… Но никто об этом не знал, – развела руками Лаура. – Может, Стефания и сама не знала, что обладает чем-то очень ценным?

– Нет, это исключено! Она была очень грамотной женщиной и великолепным специалистом по антиквариату. Я сама была свидетелем нескольких ее встреч с продавцами предметов старины, которые она назначала у меня в кафе… Хотелось ей человека чаем или кофе с пирожными угостить. Вот тут они за посиделками товар и рассматривали. Я не хотела подслушивать, но то одно поднесешь, то другое… и до меня долетали обрывки фраз. Стефанию заслушаться можно было… А однажды здесь, в кафе, даже скандал произошел, я хорошо запомнила. Мошенник один пытался Стефании продать новодел по ценам как за антиквариат, но Стефания быстро его раскусила, тот возмущался-возмущался, но ушел ни с чем. Нет! Если бы было что-то ценное, то Стефания бы знала! – заключила Нина, наливая им еще вина.

– Запутанное дело, – только и смогла отметить Лаура.

– Странно другое… – задумалась Нина.

– Что? – встрепенулась Лаура.

– Ты бутерброды-то кушай! – заявила Нина.

– Да я ем-ем, – впилась зубами в хрустящий хлеб Лаура. – А ты не томи, рассказывай. Я вся во внимании.

– Ну так вот! Если предположить, что Стефания обладала чем-то очень ценным, да и возраст у нее был уже почтенный, не может быть, чтобы она с кем-то не поделилась, не завещала…

– Так завещала этой… Веселине, – не согласилась с ней Лаура.

– Нет, Веселина получила наследство Стефании как единственная родственница, точнее даже не она сама, а ее муж. А вот особо ценное Стефания могла завещать или отдать в руки тому человеку, который ей был особо симпатичен. И я уверена, что этим человеком была ты! – заговорщически наклонилась к ней Нина.

– Я?! – искренне удивилась Лаура, даже переставав на мгновение жевать.

– У нее ближе знакомой не было! Я же наблюдала Стефанию со многими людьми, да и со мной она общалась. Так и сказала мне однажды, что самый близкий ей человек, который заменил ей дочь, – это ты! Я не вру!

– Она так сказала?! Нет, я знала, что Стефания хорошо ко мне относится, но чтобы так… – На глаза Лауры навернулись слезы.

– Так вот и я о том же говорю! Если бы Стефания и хотела кому-то завещать что-то действительно ценное, то завещала бы это тебе! – хлопнула ее по плечу Нина.

– Нет… Я в своем уме! Она не только мне ничего не оставила, у нас даже разговора на подобную тему не было.

– Этого не может быть! Вспоминай! – И Нина подлила Лауре вина, словно это могло освежить ее память.

Лаура выпила и поморщилась.

– Да точно говорю! Ничего не было!

– Может, она не напрямую тебе говорила, а намекала как? – подбадривала ее Нина.

– Нет… – покачала головой Лаура. – Сожалею.

– Ты чего – глупая?! Радоваться надо! – вдруг рассмеялась Нина. – Если бы у тебя это было, тебя давно бы прикончили!

– Это точно, – согласилась Лаура, налегая на очередную корзиночку.

– Давай за это и выпьем! За удачу! За то, что с тобой все хорошо!

– И чтобы дальше также продолжалось и чтобы театр наш открылся.

– Да! И я тебе искренне этого желаю! – подняла бокал Нина и тут же закричала: – Дочь, колбаски и ветчинки подрежь нам! А вообще, я здесь, в кафе, наблюдала несколько раз необычную сцену, но не придавала этому значения. А сейчас вот подумала, а вдруг это важно? Правда, мне несколько неудобно об этом говорить…

– Что?

– Ну, человека уже нет, а я буду чернить память… Да и показаться мне могло… Вечерами это было, а я иногда к вечеру позволяла себе расслабиться… Ну, вот как мы сейчас сидим… В этом же нет ничего плохого? – стала оправдываться Нина. – Просто работа у меня суетная, за день набегаешься, вот и…

– Да ты мне можешь ничего не объяснять! Я не думаю, что можно хоть чем-то очернить память Стефании. Она была безупречна…

– Ну, ты не знаешь… – отвела глаза Нина.

– Нет, начала говорить – говори! Тем более если есть хоть что-то, что прольет свет на это запутанное дело…

Нина продолжала мяться.

– Что ты заметила? Говори! Это очень важно! Вдруг это спасет кому-то жизнь? – предположила Лаура.