Наталья Александрова - Сон в брачную ночь

Тут Маркиз вспомнил, что разговор на эту тему с Лолой еще предстоит и что ему мало не покажется. Но он готов претерпеть хоть какие муки, хоть моральные, хоть физические – а рука у Лолы тяжелая, – лишь бы спасти Лолу. Потому что он очень волнуется за нее, и звери скучают.

Двое за столом в ресторане обменялись еще несколькими ничего не значащими репликами и стали прощаться. Маркиз выключил приемник и рассеянным взором обвел зал. Вот Беата показалась в дверях ресторана. Леня раздумывал, не проследить ли за ней, но решил, что пока не стоит. И в это время в холле отеля появилось новое лицо. В отличие от Беаты, лицо это Леня опознал сразу. Это был тот самый тип, которого они с Лолой видели в особняке Костоломова. Средних лет, со сросшимися на переносице бровями, весь его облик дышал силой и суровостью. Мужчина этот обеспечивал безопасность своего хозяина. Если бы тогда, на приеме, он не сошел со своего места на лестнице, Лолке ни за что бы не проскочить на второй этаж. Этот бы никого не пропустил. Но что-то случилось в зале, он ненадолго отлучился, и в результате Костоломов вместо камеи Медичи получил искусную подделку.

Стало быть, думал Маркиз, к этому времени все раскрылось, и теперь костоломовские ребята роют землю носом в поисках исчезнувшей камеи. Здесь они явно ищут Зайковского. Вряд ли найдут, потому что Зайковский, если он не полный дурак, уже давно выехал из страны. А вот то, что Беата стремится поскорее продать камею – это очень плохо, Костоломов может выйти на след. Ну да ладно, с Беатой Леня разберется позднее, сейчас есть более срочные дела, в первую очередь надо думать о Лоле.

Он вжался в кресло и отвернул лицо, когда Беата проходила мимо, потом дождался, когда мистер Роберт Грин направился к лифтам, и незаметно сделал несколько снимков старика.

Потом убедился, что за ним никто не следит, написал на листке бумаги несколько слов и направился к выходу из отеля. Неподалеку от двери он, заглядевшись на витрину с дорогими мужскими аксессуарами, споткнулся и налетел на сурового мужчину средних лет, профессиональным взглядом осматривавшего постояльцев.

– Пардон, – проговорил Леня, виновато улыбаясь, и его рука незаметным движением скользнула по одежде костоломовского подручного, осторожно опустив в его карман записку.

Пожилой американский адвокат Роберт Грин вышел в холл гостиницы. Через несколько минут за ним должна была приехать машина, чтобы отвезти к важному клиенту. Правда, вчерашний визит к этому клиенту прошел более чем странно… вспомнив этот неприятный инцидент, адвокат поморщился. Впрочем, чего только не случалось в его богатой событиями практике! Если бы он не закрывал глаза на некоторые странности и чудачества своих богатых клиентов, вряд ли ему удалось бы сделать такую карьеру!

Адвокат направился к выходу, но в это время его догнал служащий отеля с телефонной трубкой в руках.

– Мистер Грин? – осведомился он с угодливым поклоном. – Это вас!

Адвокат взял трубку.

Слышно было довольно плохо, но тем не менее он отчетливо понял, что звонят ему по просьбе Олега Олеговича и просят перенести сегодняшнюю встречу на два часа.

Мистер Грин недовольно поморщился: он не любил менять свои планы. Но ничего не поделаешь: пожелание клиента – это закон. Сухо простившись, он вернул трубку служащему и уже хотел вернуться в свой номер, чтобы просмотреть накопившиеся бумаги, как вдруг от стойки бара к нему метнулась неплохо сохранившаяся пожилая дама.

– Роберт! – воскликнула она, всплеснув руками. – Боже мой, сколько лет, сколько зим!

– Простите, мадам, – адвокат невольно попятился. – Разве мы с вами знакомы? Я что-то не припомню…

– Ах, негодник! – Дама легонько шлепнула его пальцами по губам.

Руки у нее были достаточно ухоженные, и пахло от нее любимыми духами мистера Грина – старыми добрыми «Шанель № 5».

– Ах, негодник! – повторила дама, подхватив адвоката под локоть. – Как ты мог меня забыть? Ну конечно, теперь я выгляжу не так, как… тридцать лет назад! – И она кокетливым жестом поправила хорошо уложенные светлые волосы. – Но неужели твое сердце ничего тебе не говорит?

Адвокат на всякий случай прислушался к своему сердцу. Правда, после операции, которую мистеру Грину сделали три года назад в одной из лучших клиник Бостона, его сердце работало гораздо лучше, чем прежде, но никаких особенных сигналов оно ему не подавало. Мистер Грин вгляделся в светловолосую даму… и какое-то смутное воспоминание шевельнулось в его душе.

– Тридцать лет… – неуверенно повторил он. – Неужели… тридцать лет назад… Ялта?

– Ну вот, видишь! – Дама вытащила из рукава крошечный кружевной платочек и приложила его к сухим глазам. – Ты меня не забыл! Я знала… я нисколько не сомневалась!

– Галя? Галочка? – неуверенно проговорил старый адвокат. – Галочка, неужели это ты?

– А кто же еще? – воскликнула дама и прижала тщедушного адвоката к своей бурно вздымающейся груди. – Ты вспомнил, вспомнил меня, Роберт! Ты вспомнил те безумные южные ночи!

И тут закаленное в боях за прибавочную стоимость сердце адвоката действительно учащенно забилось. Он вспомнил далекие времена, когда он был еще неприлично молод… кажется, ему не было еще и сорока… вспомнил южную ночь, неумолкающий плеск волн, набегающих на крымский берег… лучи прожекторов, пробегающие по пыльным полусонным кустам… горячее дыхание молодой женщины рядом… очень может быть, что этой самой женщины… правда, тогда от нее пахло не «Шанелью», а забытыми духами «Красная Москва», но ведь с тех пор прошло столько лет, столько долгих лет…

– Да… кажется, я вспомнил… – вполголоса проговорил мистер Грин, и на какое-то время ему показалось, что время повернулось вспять, и что он снова стал непозволительно молод… и что все могло пойти совершенно по-другому, как-то радостно и неповторимо…

Но тут же в нем проснулся многоопытный, высокооплачиваемый адвокат, и этот адвокат смущенно огляделся по сторонам. Они с его давней подругой привлекали излишнее внимание постояльцев и персонала отеля. В его возрасте и в его положении этого нельзя было допустить.

– Кажется, я их вспомнил, эти южные ночи… только… может быть, мы пройдем куда-нибудь… в более укромное место?

– В более укромное? – восторженно переспросила дама. – Ах ты, шалунишка! Ты нисколько не изменился! Ты и тридцать лет назад только и норовил со мной где-нибудь уединиться!

Она приобняла смущенного старичка и продолжала щебетать:

– Ты помнишь, маленький шалунишка, как ты называл меня тогда, тридцать лет назад?

– Галчоночком, – проговорил адвокат, густо залившись краской.

– Вот именно! – веселилась неуемная дама. – Ты называл меня своим маленьким Галчоночком! Я хочу, чтобы ты снова так меня называл!