Наталья Александрова - Русалку за хвост не удержать

– А потом? – спросил Леня, хотя он уже знал ответ на этот вопрос.

– А потом, в конце семидесятых годов, на этом месте был построен памятник строителям БАМа… – И женщина положила перед Леней фотографию громоздкой каменной пирамиды, увенчанной огромным скульптурным изображением паровоза.

– Этот памятник не отличается художественными достоинствами, – говорила архивистка, тасуя снимки, как колоду карт. – Он плохо вписывается в свое историческое окружение. Поэтому наши специалисты не возражали против его сноса…

– Против сноса? – переспросил Маркиз.

– Ну да, – женщина удивленно взглянула на него поверх очков. – Вы же знаете, что его через неделю сносят?

– Ах, ну да, конечно! – поддакнул ей Маркиз, крайне заинтересованный этой информацией.

– Правда, то здание, которое собираются выстроить на этом месте, будет еще хуже. Своими размерами оно будет подавлять старинные здания района, изменит все архитектурные пропорции… Но кто же прислушивается к мнению архитекторов? Всех интересуют только экономические показатели! Деньги, деньги и еще раз деньги!

– Очень интересно… – проговорил Маркиз, разглядывая чертежи и снимки, разложенные на столе. – А вот это что такое?

– Это вертикальный разрез Николаевского рынка.

– То есть… Вы хотите сказать, что у рынка, кроме верхнего этажа, был еще и подземный?

– А как же! Практически у всех торговых зданий существовали обширные подвалы. Николаевский рынок не был исключением. В этих подвалах владельцы рынка хранили запас товаров, здесь же были винные погреба…

– Вот как! А когда рынок был снесен… Вы говорили, что это произошло в одна тысяча шестьдесят втором году… Что сделали с этими подвалами? Они были засыпаны?

– Частично, конечно, засыпаны. Но поскольку на этом месте планировалось новое строительство, окончательное решение вопроса было отложено до сооружения фундамента. А так как строительство так и не было начато…

– То подвалы рынка были доступны?

– Ну, в какой-то степени… Их использовали как убежища антисоциальные элементы… Ну, всякие воры, бродяги… слово «бомжи» тогда еще не вошло в обиход, но само-то явление уже имело место. Эти подвалы превратились в рассадник преступности. Кроме того, просто дети и подростки прятались там. Поэтому и стоял вопрос о том, что делать с этими подвалами, и когда на этом месте возвели памятник строителям магистрали, то это сделали отчасти и для того, чтобы постамент памятника закрыл вход в эти подвалы.

– Очень интересно! – Леня достал свой мобильный телефон и незаметно переснял чертеж подвала.

– А теперь, когда памятник снесут, – продолжил он, – подвалы рынка снова станут доступными?

– Ну, это же очень ненадолго! Почти сразу после сноса памятника на этом месте начнутся фундаментные работы, и подвалы навсегда зальют бетоном…

– Очень интересно! – повторил Леня, поднимаясь из-за стола. – Вы мне очень помогли!

– Куда же вы спешите? – дама явно расстроилась. – Может быть, выпьете со мной чаю? Поговорим о Коломне…

Чувствовалось, что она соскучилась по живому человеческому общению, и Леня наверняка произвел на нее впечатление.

– Извините, – проговорил он, – к сожалению, мне нужно спешить. Вы же напомнили мне, что памятник скоро снесут, а мне нужно запечатлеть его для своей книги…

– Надеюсь, когда вы закончите и издадите книгу, вы подарите мне один экземпляр?

– Непременно! – заверил Маркиз архивистку. – И, разумеется, с дарственной надписью. Но работы, конечно, предстоит еще очень много, я к ней, собственно, еще только приступил. Так что это будет не очень скоро…

Он вышел на площадь, охваченную стройным полукольцом здания, и задумался.

Значит, в то время, когда Фортель провернул свое ловкое ограбление, подвалы Николаевского рынка были доступны. А квартира коллекционера, откуда Фортель похитил кольцо Александра Македонского, находилась тоже в Коломне, совсем недалеко от развалин рынка. Так что очень логично предположить, что именно там, в этих подвалах, Фортель и спрятал свою добычу, прежде чем вернуться в Кресты… Тем более логично, что архивная дама только что сказала, воры и прочие криминальные элементы вовсю использовали эти подвалы. И Фортель явно знал эти подвалы как свои пять пальцев.

Не знал он только одного: что вскоре на месте бывшего рынка будет возведен памятник и подвалы станут недоступны…

Далее, спрятав добычу в подвалах, Фортель сообщил об этом своей верной подруге Софье Закоркиной, которую Маркиз знает под именем Саломеи Леонардовны. Наверное, он рассказал ей, как найти этот тайник. Скорее всего, Софья записала его инструкцию в своем дневнике.

Теперь Леня знал, почему за этим дневником так много людей охотятся. Конечно, никого не интересуют любовные воспоминания престарелой кокетки, да и она сама только делает вид, что из-за этих воспоминаний готова платить большие деньги. В действительности и ей, и всем остальным нужно то, что записано там о тайнике Фортеля.

Кроме того, понятно, почему интерес к дневникам проявился только теперь, через столько лет после тех событий: ведь до сих пор попасть в подвалы рынка было невозможно, а сейчас должны снести пресловутый памятник, и на какое-то время доступ в подвалы снова станет открытым…

Все равно у Лени оставалось еще множество вопросов.

Он своими глазами видел, как Кабанчик приходил к Саломее… то есть к Софье. Они, скорее всего, играют в одной команде и находятся по одну сторону баррикад. Но тогда почему Софья наняла его, Маркиза, чтобы выкупить у них свои дневники?

Она явно ведет какую-то свою игру, и эта игра Маркизу до сих пор непонятна. И кто такой Скорпион? Какова его роль в сложившейся расстановке сил? Раз он украл дневники и убил из-за них человека в Педагогическом садике, стало быть, тоже хочет получить с их помощью перстень Александра Македонского. Да уж, тетрадочки-то важные…

Перейдя площадь, Леня вышел на набережную Фонтанки, где он оставил свою машину. Тут ему пришло в голову взглянуть на то место, где когда-то находился Николаевский рынок. Как говорится, лучше один раз увидеть… и так далее.

Благо Леня находился на самом краю Коломны и до нужного места ехать было совсем недалеко.

Правда, недалеко это не значит недолго.

Улочки в центре города узкие и запутанные, автомобилей в это время дня полно, так что Леня добирался до бывшего рынка больше получаса. Пешком у него ушло бы куда меньше времени.

Наконец он остановился на набережной Екатерининского канала напротив пресловутого памятника.

Тяжеловесная усеченная пирамида из серого камня, на которой громоздился макет паровоза чуть ли не в натуральную величину, совершенно не гармонировала с окрестными зданиями, простоявшими на берегах канала не меньше двухсот лет.