Наталья Александрова - Черный кот в мешке, или Откройте принцу дверь!

Вообще, вы как относитесь к народным пословицам и поговоркам? Моя бабушка их очень уважала и часто цитировала, не уставая повторять, что народ в своей массе очень талантливый и что коль слово ушло в народ, стало быть, есть в нем смысл, и не грех прислушаться к гласу этого самого народа.

Не могу сказать, что я полностью с ней согласна, однако некоторые выражения очень подходят к случаю. Вот, к примеру, «Задним умом крепка». Это точно про меня. Разговор с Валентиной это лишний раз подтвердил.

Ведь чувствовала же я, что ничем она мне не поможет! Но вместо того, чтобы вежливо закончить разговор, пожелать Вальке всего наилучшего и повесить трубку, я фальшиво обрадовалась, стала вспоминать смешные случаи из нашей школьной жизни. То есть попыталась вспомнить, но Валя прервала меня, сказав, что будет лучше, если я коротко изложу ей свою просьбу.

И снова я не доперла, что никто из бывших одноклассников не звонит ей просто так, чтобы поболтать, никому она неинтересна, оттого она сразу поняла, что мне от нее что-то нужно.

— Мне нужна работа, — промямлила я. — Видишь ли, так получилось, что я долго не работала по семейным обстоятельствам, а теперь…

— А теперь куда делись эти самые семейные обстоятельства? — В Валином голосе не было и тени насмешки, только поэтому я решилась продолжать:

— Мы расстались… так получилось… Я подумала, что ты что-нибудь посоветуешь… — тянула я.

— Видишь ли, я занимаю в своей фирме пост главного бухгалтера! — заявила Валентина.

— Рада за тебя… — совершенно искренне вставила я, но она не дала мне продолжить.

— И я не могу взять тебя к себе, потому что я слишком хорошо тебя знаю! — продолжала она. — Ты ленива, безответственна, невнимательна, неаккуратна и плохо соображаешь! То есть о карьере бухгалтера следует забыть навсегда!

И пока я молчала в полной растерянности от таких слов, она продолжала:

— По этой же причине я не могу рекомендовать тебя в другие фирмы, хотя, скажу без ложной скромности, меня в городе знают и ценят, к моему слову прислушиваются, и если бы я захотела…

Как ни плохо я соображаю, все же дошло, что эта зараза просто надо мной издевается или мстит за школьные годы. Но что я ей сделала? Неужели она так ненавидела меня за то, что Генка Козлов пересел за мою парту?

— Что еще остается? — продолжала Валька голосом, напоминающим звук несмазанной двери, ведущей в ад. — Должность делопроизводителя? Опять-таки ты рассеянна и забывчива, даже имена клиентов по телефону перепутаешь. И те ошибки, которые некоторые начальники мужского пола простят неопытной девчонке, в твоем случае будут выглядеть вопиюще. Остается ставка уборщицы…

— Ну знаешь! — опомнилась я.

— И то я не уверена, что ты умеешь держать в руках швабру!

— Угу, руки у меня не из того места растут, — согласилась я насмешливо. — С детства мамки да няньки за мной ходили… Валя, ты хоть отдаешь себе отчет, с кем разговариваешь? Я с бабушкой жила, больше никого у нас не было!

— Прекрасно отдаю! — теперь в скрипучем голосе прорезались торжествующие нотки. — Ты и сама понимаешь, что я права! Потому что вот даже в семейной жизни, несмотря на броскую внешность, ты потерпела полный крах! А все из-за того, что и в семейной жизни необходимы ответственность, трудолюбие и сообразительность!

Тут я подумала, что ей-то, в полной мере обладающей всеми этими качествами, в семейной жизни они не помогли. Ясно, что мужики, несмотря на ее видное положение, бегут от ее жуткой физиономии и скрипучего голоса как черт от ладана. А может, все дело в ее непроходимом занудстве? В моем случае, однако, Валентина проявила некоторые человеческие черты — злобу и зависть. Это же надо — завидовать мне со школы! Девчонке без отца, без матери, без денег и связей! Просто патология какая-то! Вот бы Генка Козлов узнал!

— Успокойся, — устало сказала я. — Муженек бросил меня, потому что нашел другую — помоложе и понахальнее. Так что трудолюбие тут ни при чем. Будь здорова, желаю дальнейших успехов в работе!

Если вы думаете, что этот разговор меня сильно расстроил, то глубоко ошибаетесь — после того что устроили муж и Альбина, мне многое стало нипочем. Но до чего же Валентина меня ненавидит! А может, не меня, а всех мало-мальски привлекательных женщин. Казалось бы, каждому свое — кто-то удачно выходит замуж, кто-то делает карьеру, твердо стоит на ногах и так далее.

«Будь довольна тем, что у тебя есть!» — всегда говорила бабушка. Я-то была довольна своей семейной жизнью, да что там — я была просто счастлива и досадную неприятность в виде Альбины с ее капризами и болезнями воспринимала стоически.

Нет, такую зависть надо в себе гасить, а то еще заболеешь…

В одном Валентина права: на карьере бухгалтера можно поставить крест, я и вправду ничего не помню из того, чему училась.

Пойти в поломойки я всегда успею. Да это для меня не выход. Мне нужна хорошо оплачиваемая работа, чтобы можно было снимать квартиру. Потому что о том, чтобы начинать процедуру развода и раздела имущества, я не могла и подумать. Только представить себе, что эти двое вывалят на меня на суде! Да еще наймут адвоката, который докажет, что я вообще ни на что не имею права.

То есть со временем все это придется сделать. Но не сейчас, когда при одном воспоминании о той ночи у меня начинают трястись руки, в ушах стучит паровой молот и в тело вонзаются тысячи иголок.

Какое-то время я перекантовалась у Петюни. Правда, это был тот еще вариант: Петюня по части аккуратности что-то среднее между ангорским хомяком, страдающим тяжелой формой шизофрении, и орангутангом подросткового возраста, и дома у него обстановка, как на складе хозтоваров после девятибалльного землетрясения. Я попыталась было навести там какое-то подобие порядка, но он меня чуть не убил. Оказывается, на тех рваных и скомканных бумажках, которые я вымела из-под обеденного стола, у него были записаны важные телефоны и еще более важные мысли. А гнилая деревяшка, отправленная мной в мусоропровод, — ритуальный жезл шамана северного племени цевен. И вообще, он долго внушал мне, что каждая вещь в его доме лежит на специальном, проверенном временем месте, и переложить ее — это акт вандализма и глубокого неуважения к его сложной и ранимой личности.

Так что волей-неволей мне пришлось терпеть этот устоявшийся «порядок».

Кроме того, представьте, каково молодой женщине, не совсем еще махнувшей на себя рукой, жить в одной квартире с одиноким мужчиной, пусть даже и родственником! Нет, не подумайте, что Петюня ко мне вязался, он ведь действительно мне брат, хоть и троюродный, но ежедневно натыкаться на него, выходя из ванной, завернувшись в махровое полотенце… согласитесь, это нервирует.