Дарья Донцова - Матрешка в перьях

– В качестве заставки у меня снимок Муси и Фиры. Они мопсихи, справа черная, слева бежевая. Обратите внимание, – у обеих висячие ушки. У вас же керамическая фигурка французского бульдога. Эти собачки милейшие создания, но, увы, вовсе не мопсы. Странно, что хозяйка не помнит, как выглядит ее песик. Не находите? И, как правило, собака сразу прибегает, если в дом вошел посторонний человек. Кто такой граф? Какое отношение он имеет к Вениамину?

Регина Натановна стиснула губы, вздернула подбородок и уставилась в окно.

Я села в кресло.

– Подольский убит, человек, лишивший его жизни, на свободе, чтобы поймать преступника, нам надо знать все о жертве.

– Полнейшая глупость, – процедила дама. – Вы не понимаете. Ничего ужасного не произошло.

– Регина Натановна, – продолжила я, – вы давно знакомы с Подольским?

Старуха пощупала рукой медальон, висящий у нее на груди.

– Трудно ответить. Не спрашивайте, вам этого не осознать.

– Чем занимается общество «Сто жизней»? – продолжила я.

– Откуда вы узнали о нас? – аж подскочила на месте моя собеседница. Но быстро захлопнула рот.

– От Алисы, – мигом сдала я Осипенко. – Она между приступами хохота произнесла: «Что теперь будет с обществом «Сто жизней»?»

Регина Натановна воздела руки к потолку.

– Господи, дай мне терпения! Понятия не имею, о чем вы говорите. Алиса иногда несет чушь. Она не очень умна, необразованна.

– Спасибо, – сказала я, – пойду потолкую с Осипенко.

– Нет, – испугалась дама, – не надо.

Я прикинулась удивленной.

– Почему?

– Алиса… э… больна… Да, больна гриппом! У нее высокая температура и бред! – выпалила Регина Натановна.

– Бедняжка, – пожалела я Осипенко. – Однако я не боюсь вируса, он ко мне не прилипает. Можете позвать девушку? Или лучше мне самой зайти к ней в комнату? Потом побеседую с ваши соседями по квартире.

– Жилплощадь не коммунальная, – нехотя уточнила собеседница, – это моя личная собственность.

– У вас большая семья, хорошо иметь много близких, – сказала я, вытаскивая из сумки планшетник. – Понимаю, я утомила вас, не стану больше мучить вопросами. Даже не спрошу имена тех, кто здесь прописан, сама сейчас их найду через базу паспортного стола.

– Зарегистрирована тут я одна, – пробормотала старуха. – Остальные… э… мои друзья.

– А-а-а, вы сдаете комнаты, – «догадалась» я. – Конечно же, оформили с людьми договоры, платите налоги?

Регина Натановна взяла с журнального столика бумажный веер и начала им обмахиваться.

– Нет, все живут бесплатно.

Я ехидно улыбнулась.

– Расскажете все это налоговой полиции. Ой, там серьезный народ работает! Вы в курсе, какие санкции применяются к тем, кто пускает жильцов без оформления договора?

Хозяйка поморщилась.

– Хорошо, я расскажу о графе. Но подозреваю, что вы не поймете. Один раз, только узнав правду, я по наивности сообщила ее двум своим знакомым. Так они подняли меня на смех, пришлось разорвать отношения. Однако, что ни случается – все к лучшему. Теперь вокруг меня единомышленники, мы вместе готовимся к переходу. Граф уже уехал, но возвратится, доделает снадобье и снова нас соберет.

И она расплылась в улыбке.

– В молодости я славилась красотой, у моих ног стояли на коленях такие мужчины! Артисты, музыканты, писатели… Но я выбрала Николя и не прогадала. Муж, покидая этот свет, прекрасно меня обеспечил, я ни в чем не нуждаюсь. А теперь благодаря общине «Сто жизней» обрела друзей, мы вместе. Но главное – я нашла своего сына. Он вернется! Видите на стене портрет? Это Роман, он умер в тринадцать лет.

Я закашлялась, полезла в сумочку за платком и незаметно включила диктофон. А хозяйка продолжала говорить…

Еще пару лет назад Регина Натановна Ошкина считала себя абсолютно несчастной. Ее единственный сын Роман погиб, будучи подростком, – пошел летом с друзьями купаться на речку и утонул. Сначала мать горевала, но с течением времени душевная рана зарубцевалась. Рожать еще одного ребенка Ошкина не захотела, супруги так и жили вдвоем друг для друга. Поэтому, когда муж умер, вдова осталась совсем одна.

Материальных проблем у Регины не было, она жила в восьмикомнатной квартире, набитой антикварной мебелью, картинами, старинным фарфором. Николай Фомич, ее покойный супруг, был известным стоматологом, до последнего дня лечил пациентов, прекрасно зарабатывал, баловал жену. Любые желания никогда не работавшей Регины исполнялись сразу, каждый вечер Николя приносил ей в кровать чашечку травяного отвара и сладости – в отличие от большинства женщин, Ошкина могла спокойно лакомиться шоколадом, пирожными и не толстеть.

В первую ночь после похорон супруга вдова прорыдала до утра, думая о том, что эпоха чая из ромашки завершена. Нет, напиток ей стала подавать домработница, но, согласитесь, это совсем не то. И у Регины нежданно-негаданно образовалась куча свободного времени.

Прежде день строился так. После завтрака дама шла гулять, делала кое-какие покупки. Вернувшись домой, проверяла, как домработница сварила обед, убрала квартиру, и опять убегала на сей раз в салон красоты на разные процедуры. В шесть вечера возвращался Николай Фомич, и они отправлялись в гости, на концерт, в театр. А теперь Регина не знала, чем ей заняться по вечерам. Две ближайшие подруги, Вера и Зина, попытались развеселить Ошкину, сводили ее на пару выставок, но постоянно опекать вдову не могли. У них были многочисленные внуки, которых надо провожать-встречать из школы, отвозить на дополнительные занятия. А потом надо было сделать с ними уроки, приготовить обед.

– Как я тебе завидую! – бестактно высказалась однажды Вера. – Живешь одна, делаешь, что хочешь, спишь до полудня. И ты еще ноешь… Побойся бога, Регина! Я вскакиваю в шесть утра и до полуночи присесть не могу.

– У меня очень тяжелая жизнь, – пожаловалась Ошкина.

– С какого бока? – скривилась подруга. – Квартира у тебя роскошная, домработница, денег полно, можешь себе позволить любую прихоть, летом укатываешь на свою дачу, потом к морю. Посмотри на меня: живу с дочерью, зятем и тремя внуками в небольшой двушке с пятиметровой кухней. В мае выезжаю со всем ребячьим выводком в Подмосковье, где у нас простая изба, без удобств, надо таскать воду ведрами из колодца, топить печь дровами. Да у тебя, дорогая, царская жизнь по сравнению с остальными.

– Я в депрессии, – возразила Регина. – Мне плохо, я нуждаюсь в поддержке и моральной помощи.

– Знаешь, как твое состояние называется? «С жиру бесишься», – хмыкнула Вера. – Прекрати ныть. Ну, купи билет, сходи в театр.

– С кем? – печально осведомилась Ошкина.

– Одна, – отрезала подруга. – Сама развлекайся.