Наталья Александрова - Клуб шальных бабок

Она достала мобильник, набрала номер офиса Нелли Дмитриевны Синицкой и, прежде чем соединиться, проинструктировала Аню, как следует провести разговор.

– Офис доктора Синицкой! – раздался приветливый голос секретарши.

Аня прижала к трубке платок, чтобы приглушить голос, и проговорила, растягивая слова:

– Да-айте мне Нелли Дмитриевну…

– Кто ее спрашивает?

– Дайте ее! Это очень важно!

Секретарша немного замялась, но все же переключила телефон на свою хозяйку.

– Нелли, э-это я! – проговорила Аня, приглушив голос и словно задыхаясь от волнения.

– Алена?! – воскликнула Синицкая. – Где ты пропадала столько времени? Что с тобой случилось?

– Слишком долго рассказывать! – выдохнула девушка. – Нам нужно встретиться…

– Это у тебя?

– Да… в этом все дело… Я попала в очень серьезные неприятности…

– Где ты находишься?

– Я не могу сказать… повторяю: нам нужно встретиться…

– Само собой… Говори, где и когда?

– Через два часа в библиотеке имени Кольцова, в историческом абонементе…

– Где?! – удивленно переспросила Синицкая.

– В библиотеке имени Кольцова, на Лермонтовском проспекте.

– Я знаю, где это, – оборвала ее Нелли Дмитриевна, – но почему там?..

Но Анна, действуя по инструкции, уже нажала кнопку отбоя.

– Так… – деловито заговорила Надежда, окинув ее критическим взглядом, – скажи, пожалуйста, что это тебе в голову пришло купить этот грязно-зеленый балахон? Да в нем и яркая женщина бледной молью покажется, а уж тебе-то никак нельзя такое носить!

Аня зло сверкнула глазами и едва не подавилась кофе.

– Слушай, бросай ты этих психов! – посоветовала Надежда. – С ними сама с катушек съедешь! Вон какая нервная. Значит, пиджачок мой наденешь прямо на свитер, так по силуэту полнее выглядеть будешь. И вот еще что… – она покопалась в сумке и вытащила светлый парик с длинными волосами, – вначале к ней лицом не поворачивайся, а потом волосы вот так опусти, говори тише, шепотом. А самое главное, саму Нелли заставь говорить! И… соберись, пожалуйста, будь настороже! От этой заразы всего можно ожидать!

Ведь ясно же, что она не собиралась делиться деньгами и выпускать Алену из клиники! Алена поверила, потому что ей это под гипнозом внушили!

– А я…

Надежда хотела сказать, что Аня поверила в несбыточную мечту о деньгах по чистой глупости, но решила промолчать.

Пожилая библиотекарша дремала за стойкой выдачи книг.

Между бесконечными стеллажами бродили два или три старичка такого вида, как будто их, прежде чем выпустить в библиотечный зал, высушили между страницами старинных книг.

Анна подошла к стойке и обратилась к библиотекарше:

– Можно мне посмотреть материалы по Декабрьскому манифесту?

– По Октябрьскому! – страшным шепотом подсказала ей из-за колонны Надежда Николаевна.

Она очень плохо помнила школьный курс истории, но Октябрьский манифест Николая Второго почему-то прочно засел в ее памяти.

– По Октябрьскому! – поправилась девушка.

Библиотекарша взглянула на нее поверх очков и пробормотала:

– Надо же! Молодежь тянется к знаниям… А говорят, что история уже никого не интересует!

Она повернулась к экрану компьютера и углубилась в поиск.

Надежда, воспользовавшись этим моментом, выбралась из-за колонны и, проскользнув мимо стойки, пробралась в служебное помещение. Здесь она отыскала распределительный электрический щит и, вспомнив свое славное инженерное прошлое, вывернула на пол-оборота пробку предохранителя.

В зале исторического абонемента погас свет.

– Господи! – застонала престарелая библиотекарша. – Ну когда же это кончится! Третий раз за месяц!

Она потянулась к телефону, кое-как на ощупь набрала номер завхоза.

– Петр Терентьевич! Да, это я, Барсукова. Опять у нас свет вырубился! Пришлите, пожалуйста, Николая. Как его нет? Как на больничном? А что же нам делать?

Выслушав ответ, она пригорюнилась и, оглядев темный зал, объявила:

– Господа ученые, абонемент закрывается по техническим причинам!

Тут она вспомнила про интеллигентную девушку, которая интересовалась Октябрьским манифестом, но той уже не было перед стойкой: видимо, она и сама поняла, что сегодня не получит нужных материалов.

Ученые старички потянулись к выходу, натыкаясь в темноте на стеллажи и друг на друга.

Тем временем Аня Миленко проскользнула между стеллажами и затаилась в глубине зала. Через несколько минут рядом с ней послышались крадущиеся шаги и едва слышный шепот:

– Ты где?

– Я тут! – Анна помахала рукой Надежде Николаевне. – Вы уверены, что она придет?

– Не сомневаюсь! Ей очень нужна эта вещь!

Они затихли, прислушиваясь к едва слышным звукам.

Негромко потрескивал рассохшийся паркет, шуршали шторы, колеблемые легким сквозняком.

Вдруг где-то далеко, в дальнем конце библиотечного зала, послышался едва слышный скрип двери.

– Это она! – выдохнула Надежда. – Встань вот сюда!

Аня встала в просвет между стеллажами, так что проникавший через шторы процеженный лунный свет ронял на нее бледный блик. В этом отсвете смутно белел ее парик, но лицо девушки скрывалось в глубокой тени.

Взглянув на Аню со стороны, Надежда удовлетворенно кивнула и отступила за стеллаж, скрывшись в темноте.

Паркет негромко скрипел под приближающимися шагами, и наконец совсем близко раздался взволнованный шепот:

– Алена, где ты?

– Здесь! – подала голос Аня и чуть-чуть сдвинулась вперед, чтобы светлый парик отчетливее мелькнул в лунном свете.

– Слава богу! – донесся из темноты приглушенный голос, и в полосе бледного света показалась Нелли Синицкая. – Где же ты пропадала? Я так беспокоилась!

– Только не говори-и, что ты беспокоила-ась обо мне! – отозвалась Аня, растягивая слова в подражание своей покойной подруге. – Я все равно тебе не пове-ерю…

– Что ты, девочка?! – Синицкая шептала, но шепот звучал в темноте, как крик. – Что ты говоришь? Ведь ты знаешь, что я твой друг. Твой самый лучший друг…

– Вот только не на-адо мне это впа-аривать! – злым шепотом ответила Аня. – Ты меня принима-аешь за полную дуру? Тебе про-осто нужны эти бума-аги, а меня ты хотела испо-ользовать втемную!

– Неправда! – возмущенно прошептала Нелли. – Ведь я обещала вытащить тебя из клиники и поделиться с тобой деньгами.

– Именно что – обещала! – прервала ее Анна. – А как только я сде-елаю то, что тебе нужно, ты ска-ажешь моим врачам, что лечение не помогло, и я по-прежнему опасна! И меня запрут в психушку до конца дней! Ведь тебе совсем не хочется со мной делиться!

– Кто тебе это сказал? – прошипела Синицкая. – Ты должна верить мне, только мне!

Она сняла с шеи серебряный кулон, он ритмично закачался на цепочке, вспыхивая в лунном свете, как серебристая рыба, выныривающая из темной воды.