Дарья Калинина - Клад Царя Гороха

— Ну а почему этот спуск надо было ночью осматривать?

— Так днем в лесу грибники шастают. Если увидят, обязательно подойдут, расспрашивать начнут. Запросто можно спалиться, особенно если внизу что-то и впрямь найдется.

— И ты думал, что вот так придешь ночью в лес и обязательно отыщешь сокровище, которое люди со всей округи и из других мест уже почти сотню лет ищут?

— Они не нашли, а мне должно было повезти! — упрямо произнес Израк. — У меня всегда и все получается. И тут должно было получиться.

Решив оставить это утверждение без комментариев, подруги спросили у Ноя следующее:

— Ты этому типу много денег дал за помощь?

— Отсыпал немного.

— Немного — это сколько? Пятьдесят тысяч?

Судя по отвисшей челюсти Израка и его вытаращенным глазам, такой суммы он Боцману не давал.

— Откуда у меня такие деньги? — подтвердил догадку подруг и сам Ной. — Нет, я у Ваника пятьсот рублей занял, эти деньги Боцману и отдал. Он доволен был, спасибо мне раз десять сказал.

— А почему у тебя не было денег? Я так понимаю, твоя мать отнюдь не бедная женщина.

— И что с того? — насупился Израк. — Я уже не маленький. Мы с Ланой пожениться собираемся. Я не хотел принимать от мамы подачек.

— Зачем ты так говоришь, Ной? — вскинулась Светлана. — Это не подачки… Ты же мой сын!

— Мама, мы с тобой уже об этом говорили. Мы с Ланой не хотим этих денег!

Ной выделил голосом слово «этих», и Светлана тут же замолчала. Да, между этими двумя существовала какая-то недоговоренность, подругам пока что совсем непонятная.

И поэтому они вновь вернули Ноя в русло их разговора:

— А почему никому не сказал, что в Торфяном раньше жил?

— Я там не жил! — помотал головой Израк. — Что вы! Я с мамой жил то в Москве, то в Лондоне, то на островах. А когда…

Тут он осекся, виновато взглянул в сторону Светланы и быстро заговорил о другом:

— В общем, с чего вы взяли, что я в этом Торфяном жил?

— Твоя тетя сказала.

— Врет она.

— С чего вдруг? Она заявила, что ты и твоя мать жили в Торфяном. Значит, она откуда-то должна была это взять.

Израк потер лоб. Он у него был высокий, гладкий и лишенный даже намека на юношеские прыщики. Кажется, главная заслуга в этом принадлежала худенькой Лане, жмущейся сейчас к своему Израку. Отношения между этими двумя не оставляли никакой возможности для двоякого толкования. И Кире стало откровенно жалко бедную Полинку, которая сейчас места себе не находит из-за этого избалованного маменькиного сынка, а ему и горя нет. Возомнил себя современным графом Монте-Кристо, уж никак не меньше.

Все эти мысли быстро пронеслись в голове у Киры. Но внешне она никак не дала этого понять. И очень надеялась, что по ее лицу будет трудненько догадаться, какие выводы она делает из сказанного Ноем.

— Мне кажется, я понимаю, каким образом произошла ошибка. Мой дядя старался лишний раз свою жену не посвящать в те дела, которые меня касались. Очень уж она нервно реагировала на любой пустяк. Даже когда дядя мне новые кроссовки купил, ее трясло дня два. Те, что дядя купил, дорогими ей показались. Она их в магазин отнесла, а мне взамен принесла ботинки. В таких, наверное, еще первые большевики щеголяли!

Ну, тут Израк был не совсем прав. Ведь первые большевики как раз были из хороших семей, они были людьми образованными и следящими за собой и за своей внешностью. Это уже потом они додумались до ловкого хода, что надо им простой народ задействовать в своей политической борьбе. Ну и переоделись в сапоги да косоворотки.

— Одним словом, тетка меня ненавидела лютой ненавистью. И когда дядя стал мне карту Торфяного показывать, она как раз в комнату к нам сунулась.

Ну точно Монте-Кристо. И карта у него имелась!

— Тетка и начала нас пытать, — продолжал тем временем Израк, — что за Торфяное да о чем вы тут говорите? Ну, дядя и брякнул, чтобы она отцепилась, что я в Торфяном раньше с матерью жил, снова на лето хочу туда поехать. Она и отстала. Думаю, ей все равно было, куда я поеду, лишь бы из дома свалил и глаза ей не мозолил.

— Но твой дядя уже больше года назад умер.

— Верно. А карту он мне перед самой смертью показал. Специально меня к себе позвал, я уже давно отдельно от них жил, и дал эту карту.

И с этими словами Израк вытащил планшет из такой старой кожи, что ею можно было забивать гвозди. В планшете лежали несколько кусков бумаги с топографическими отметками. Многие из этих листов уже изрядно обтрепались от времени. Все они были начерчены и снабжены указующими надписями от руки. И почерк был каллиграфический, буковки были написаны идеально красиво, так писали примерно до середины прошлого века. После чего каллиграфию в школах отменили, и писать так уже больше никто не писал. И это значит, что карта была старше, относилась к первой половине прошлого века.

Израк соединил между собой отдельные листы так, что на столе получилась огромная карта.

— Это же окрестности Торфяного! — удивилась Кира, увидев знакомые названия на карте. — Только самого поселка еще нет.

— Торф стали добывать уже после войны, годах в пятидесятых. А эта карта относится еще к тридцатым годам.

Подруги наклонились, чтобы получше рассмотреть карту. И чем дольше они на нее смотрели, тем отчетливей понимали, что имеющийся у отца Андрея план подземных ходов, составленный Безумным Каменщиком, выглядел по-дилетантски жалко по сравнению с этой подробнейшей картой района.

— Эту карту дядя нашел в архивах своей службы, — продолжал рассказывать Израк. — Он кое-что слышал об этом Торфяном и поисках, которые велись там еще до войны. И поэтому картами заинтересовался. Ну а после того, как его из комитета по сокращению уволили, он счел себя оскорбленным, обиженным и обойденным. А раз комитет заявил, что ничего ему не должен, то и дядя тоже сказал, что ничего и никому не должен, и карты эти себе оставил.

— Как это оставил? То есть совершил должностное преступление?

— Да бросьте вы! — махнул рукой Израк. — Вспомните, какая в начале девяностых годов в стране обстановка была. Каждый норовил себе урвать кусочек страны. Вот мой дядя тоже ухватил то, до чего дотянуться сумел.

Чтобы не вдаваться в дискуссию о накоплении первоначального капитала в нашей стране, подруги взялись за карту. Она стоила того, чтобы ею полюбоваться. Только теперь подруги понимали, что та карта, которая была опубликована на сайте отца Андрея, это лишь грубая подделка, дилетантская копия, детская мазня по сравнению с этой точно и тонко сработанной вещицей.

— Вот это карта! — восхищенно воскликнула Кира. — Тут же вся топография местности в мельчайших деталях изображена!

— Дядя сказал, что на этой карте отмечены те подземные ходы, которые были обследованы работниками его структуры.