Дарья Донцова - Сбылась мечта бегемота

– Странное название, – удивилась Елизавета.

Юрий развел руками:

– Да уж какое есть… Платили Ляле хорошо, но ей приходилось ездить в командировки. Правда, ненадолго, больше чем на два дня она не отлучалась. В месяц получалось две-три поездки. Я не протестовал – супруги должны некоторое время проводить врозь. Поймите, у нас не было проблем с деньгами, мы прекрасно ладили и оба не хотели заводить детей. Нам было хорошо вместе, с годами наш брак становился только крепче. Я говорил следователю, что Ляля не могла прыгнуть вниз, у нее для самоубийства никакого повода не было.

– Гончарова Антонина Андреевна, коллега Ольги Сергеевны, сообщала, что у той в последнее время испортилось настроение, – подал голос Троянов. – Она стала угрюмой, допускала ошибки в работе. Антонина видела ее заплаканной, а накануне смерти ваша жена сказала ей: «Жить не хочется!»

Юрий поморщился.

– Дело было в зубах. У Ляли выпал клык, его поставили на штифт, но он сломался, пришлось удалять корень, вживлять имплантат. Протезист попался неумелый, титановый имплантат не прижился. Оля пошла к другому врачу. Она была расстроена, процедуры-то не из приятных, да и денег уходило много. Потом вроде эпопея завершилась, стоматолог поставил постоянную коронку. Дней десять Ляля с ней щеголяла – и, опаньки, заболел нижний зуб. Из-за протезирования в верхней челюсти слегка изменился прикус, врач не учел этого.

– А вы говорили, что у жены не было неприятностей, – укорила я Мамонтова.

– Кому же в голову придет из-за зубов с жизнью прощаться? – удивился собеседник. – Конечно, мы не радовались докуке, но и не рыдали из-за нее. Слова «жить не хочется» Ляля произнесла, наверное, в запале, как некоторые при скандале кричат: «Я тебя убью!» Но ведь никто никого на тот свет отправлять не собирается, просто выражение такое…

– Что у тебя по Ивану Гурьевичу Морковину? – спросила я у Роберта, когда Юрий ушел.

– Сейчас расскажу, – пообещал Троянов. – Но сначала небольшое дополнение к биографии Ольги Мамонтовой. Покойная вовсе не главный бухгалтер предприятия и никогда им не была, она служила приемщицей в пункте, где клиенты «Пластмассбытканьона» делают заказы. Судя по ведомостям, женщина хорошо зарабатывала, получала больше, чем сотрудница бухгалтерии. Окончила она не техникум, как говорил Юрий, а институт, имела диплом о высшем образовании и защитила кандидатскую диссертацию. Антонина Гончарова действительно коллега жены Мамонтова, в одном с ней помещении сидела и до сих пор там служит. В офисе работали только эти две дамочки. Ольга наврала мужу, что занимает ответственный пост.

– Интересно… – удивилась Лиза. – Зачем ей было дурить супругу голову?

– Теперь о Морковине, – не обращая внимания на вопрос Кочергиной, продолжил Троянов. – На первый взгляд ничего особенного. Не женат, практикующий психолог, владелец небольшой фирмы, ни в чем предосудительном не замечен, кредиты не брал, купил два года назад иномарку. Коренной москвич, живет с матерью, с ней на двоих имеет одну фирму, родительница – психотерапевт. Детей нет. Ездил отдыхать с матерью в Египет, Турцию, Италию, Францию. Нормальный мужик, таких тысячи.

– Кочергина и Жданов съездят к Морковину, аккуратно с ним поговорят, – начала я. Но тут же была остановлена Лизой:

– Великолепно обойдусь одна.

Я откашлялась.

– Настал момент для не очень приятного разговора. Вы теперь все знаете, что сделал Денис [3]. О его поступке были проинформированы сначала Иван Никифорович, а потом Петр Степанович. Жданова отстранили от работы. Но он к нам неделю назад вернулся. Руководство приняло беспрецедентное решение: учитывая роль Дениса в раскрытии тяжкого преступления и идя навстречу его пожеланиям…

– Таняша, перестань разговаривать аки бюрократ, – перебил меня Глеб Валерьянович, наш чудо-эксперт. – Видно же сразу, как ты мучаешься, подбирая слова из чиновничьего лексикона. Ты с нами попроще!

– Ладно, – согласилась я. – Денис всех обманул, выставил нас дураками, мне из-за него влетело по первое число.

– Простите, – забубнил Жданов, – я не хотел никого подставить, думал: недельку-другую перекантуюсь и уйду. Но мне у вас так понравилось! Работа жутко интересная! И я понял: ничем другим заниматься не желаю.

– Тебя вообще не спрашивали! – осадила его Елизавета.

– Короче, зовем парня, как и раньше, Денисом, – мирно продолжила я. – Он теперь стажер, Кочергина его куратор.

Лиза вскочила.

– Никогда! Что я, утка, на которой спаниеля натаскивают? Мне, чтобы попасть в особую бригаду, пришлось долго пахать, а Жданову все на блюдечке за пять минут принесли? Пусть его Глеб Валерьянович или Роберт патронируют!

– Я не просился к тебе, – огрызнулся Денис.

Я постучала ручкой по столу.

– Решение руководства мне тоже не по вкусу, ставки в бригаде ограничены, у нас и так мало сотрудников, а теперь один из них считается учеником и не имеет права самостоятельно работать в поле. Но, повторяю, Петр Степанович…

– Не стоит поминать имя начальника всуе, – неожиданно раздался знакомый бас, и в комнату вошел большой босс в сопровождении высокого молодого мужчины. – Чем вы, Татьяна, недовольны? – поинтересовался Петр Степанович. – Знакомьтесь: Иван Никифорович Тарасов, ваш непосредственный начальник, прошу любить и жаловать.

Я опешила. Новый шеф полный тезка своего ушедшего в отставку коллеги, только фамилии отличаются? Забавно.

– Рад знакомству, – обронил «дубль» уволенного Ивана Никифоровича, – надеюсь, мы сработаемся. Мне о нашем отделе столько рассказывали! Очень хотел познакомиться с сотрудниками. И вот, сбылась мечта бегемота! Татьяна, зайдите ко мне через полчаса. Или вы сейчас не можете?

– Я собралась поехать к Антонине Андреевне Гончаровой – она, вполне вероятно, владеет важной информацией по делу Ольги Мамонтовой, – отчиталась я.

– Хорошо, – неконфликтно согласился новичок, – приходите когда освободитесь, ничего срочного нет.

– Нам еще надо заглянуть в техотдел, – заторопился Петр Степанович, – и по другим этажам пробежаться. Да, чуть не забыл! Ну как, вам нравится на новом месте?

– Пока не привыкли, – ответил за весь коллектив Глеб Валерьянович. – Работать в одном здании с тобой, в общем-то, удобно – в случае необходимости можно быстро государя императора найти. Но ведь и тебе легко к нам спуститься, то есть мы на виду, а это уже жирный минус.

– В жизни так всегда, – философски заметил Петр Степанович, – один пряник на сорок литров уксуса.

– Ну, зачем же столь пессимистично? – усмехнулся новоиспеченный шеф. – Иногда удается пряник без уксуса съесть.

Когда боссы ушли, Кочергина забурлила эмоциями: