Наталья Александрова - Смерть под псевдонимом

Интерес его относился к книжке, которую Надя читала, – братья Стругацкие «Понедельник начинается в субботу».

Они познакомились очень быстро, поболтали о книжках, Надя рассказала ему про библиотеку, про озеро и про лес с подосиновиками. Про местных мальчишек он успел узнать сам – утром столкнулся, выйдя прогуляться. Надя поняла, чем закончилась встреча, когда увидела проступающий синяк на скуле. Дело могло кончиться гораздо хуже, если бы не выскочила из ворот баба Катя – единственная, кажется, старуха в деревне, кто относился к дачникам по-человечески. Баба Катя исповедовала простую истину: коль приглашаешь человека в свой дом, то должно принять его по-хорошему и обеспечить минимальный если не комфорт, то хотя бы чистоту и безопасность. Увидев, что ее дачника бьют, она без колебаний схватила полено и бросилась на защиту. Слабые старушечьи руки не причинили мальчишкам особого вреда, однако они почему-то подумали, что Леня – бабкин племянник, и оставили его в покое. Леня отнесся к инциденту спокойно, а синяк скоро зажил. На деревенских он не обращал внимания до конца лета.

Надя была девочка общительная и серьезная, не кривляка и не ломака, также в том юном возрасте еще не обучилась кокетству.

Хотя и в более взрослом возрасте этим ценным умением не обладала. Они быстро подружились. Катались на велосипедах, искали землянику на лесных полянах, купались и даже плавали по речке на самодельном плоту. Через некоторое время у них появился еще один приятель – Коля Никандров. Этот мальчик находился в деревне на особенном положении. С одной стороны, он приехал не на дачу, а к бабушке и дедушке, которые жили в Подосиновке много лет и не собирались уезжать. С другой стороны, его мать уехала в город учиться сразу после школы, потом вышла замуж и в деревню не вернулась. Таким образом, Коля вроде бы был городской, но не дачник, а свой. С местными мальчишками, однако, он общался мало – уж больно грубы были и примитивны. Из общих интересов наличествовала только рыбалка. Рыбу местные ловили увлеченно – и на удочку, и на спиннинг, и на странную конструкцию, сплетенную из прутьев, которую называли почему-то «телевизор».

Леня Кондрашов рыбалкой не очень увлекался, Надя тем более, они читали книжки и обменивались потом впечатлениями. Зато Коля, как старожил, показывал им разные интересные места – развалины мельницы, старый дом возле нее, где жил когда-то одинокий человек со странностями, его называли изобретателем, потому что вечно возился с какими-то железками и лампочками. Еще как-то в лесу наткнулись они на маленькую избушку. Крыша прохудилась, и в окнах давно уже не было стекол, но сохранились на стенах остатки краски и красивые резные наличники. Надя была девочка с воображением, ей удалось без труда представить, какой хорошенький был домик раньше, просто домик-пряник!

За избушкой пролегал глубокий овраг, заросший папоротником и кустами черемухи.

То лето омрачено было одним неприятным событием. У хозяев пропал котенок – рыженький, с белыми лапками. Надя все лето уговаривала маму взять котенка в город, и мама согласилась. И вот он потерялся. Надя бегала по деревне и спрашивала, кто-то сказал, что видел котенка у мельницы, возможно, он забрался в старый дом, там в прошлом году одна кошка окотилась.

Надя побежала туда, долго звала котенка, ей показалось, что в доме кто-то жалобно мяукает, она полезла наверх и свалилась с лестницы. Ничего себе не сломала, но сильно ушибла руку, да еще ободрала коленки. Леня видел, как она шла к мельнице, и побежал за ней. Успел как раз к шапочному разбору, когда она валялась в лопухах и ревела от боли. Бабушка ужасно испугалась столбняка и вообще всяческих осложнений и усадила Надю дома с книжками, так что последнюю неделю мальчишки развлекались без нее. Котенка так и не нашли.

Зимой они с Леней не общались, хотя мама с тетей Шурой изредка перезванивались. На следующее лето Надю отправили на две смены в пионерский лагерь, и на дачу она попала только в августе, с родителями. Кондрашовы в Подосиновку не приехали, у них изменились обстоятельства, так что Леню Надя с тех пор так и не видела.

С Колей без Лени было совсем неинтересно, тем более что он повзрослел, говорил уже ломающимся голосом и стал каким-то нервным. Объяснила все баба Катя, у которой теперь были другие дачники, но к Наде она относилась по-прежнему неплохо. Оказалось, в эту зиму Колины родители развелись. Отец ушел из семьи, да еще как-то плохо, не по-людски, со скандалом. Мама Коли до того на него обиделась, что перевела Колю на свою фамилию, и он не возражал, видно, принял ее сторону. Теперь он был не Никандровым, а Петуховым, и строго следил, чтобы никто не путал, один раз даже подрался с местным мальчишкой. Впрочем, всем было все равно, никто его не дразнил.

Август выдался дождливый, и Надя с большой радостью уехала из Подосиновки, когда лето подошло к концу.

Мария думала, что после такого тяжелого и нервного дня она мгновенно заснет, но не тут-то было: ей было то жарко, то холодно, чужой диван казался чересчур жестким, а когда она все же начала засыпать, за окном взвыла чья-то автомобильная сигнализация. Мария вскочила, плотно закрыла окно, выпила воды и снова легла.

Наконец перед глазами поплыли какие-то туманные картины, и она провалилась в сон.

Но и этот сон не принес ей покоя.

Марии снилось, что она от кого-то убегает. У нее за спиной раздаются приближающиеся шаги, странные, неровные, словно спотыкающиеся шаги, внушающие непонятный мистический страх. Мария вскакивает в первый попавшийся автобус, пересаживается на трамвай, потом спускается в метро, пытается затеряться в толпе, но шаги за спиной не затихают, наоборот, они становятся все ближе и ближе. Наконец она оборачивается и видит, что за ней следует человек, лицо которого закрыто высоко поднятым воротником. Человек этот прихрамывает на левую ногу, потому так странно звучат его шаги.

Мария понимает, что больше не может бежать и прятаться, это ей все равно не поможет, она идет навстречу своему преследователю, пытается заглянуть в его лицо…

И тут она проснулась.

За окном занимался рассвет, простыня под ней сбилась в комок.

Мария долго лежала, пытаясь унять колотившееся сердце. Было ужасно противно лежать на влажной от пота простыне. Может быть, она заболела? Да нет, это просто плохой сон. Да, в последнее время ей только такие и снятся.

Чтобы не заснуть и не окунуться опять в тот же самый кошмар, она стала вспоминать свою жизнь с Сундуковым. Зачем? Вот уж что лучше поскорее забыть.

«То был кошмар во сне, а этот будет наяву», – усмехнулась она.

Но воспоминания лезли в голову сами.

Как он ей нравился, когда они познакомились! Большой, уверенный в себе мужчина. Твердо знает, чего хочет. Он рассказывал ей об этом долго и в подробностях: как организует свое издательство, как сделает его самым крупным в городе и станет конкурировать даже с Москвой. Ей так импонировала его увлеченность делом, он был уверен, что все у него получится. Она никогда раньше не встречала таких людей, он был полная противоположность ее мужу.