Наталья Александрова - Смерть под псевдонимом

Надежда очнулась от воспоминаний детства и обнаружила, что в прострации выпила три чашки чая и съела все лимонное печенье. Этот факт ее рассердил, но сердиться в данном случае можно было только на себя, а это, как известно, занятие бесполезное. Так что Надежда решила оторваться от воспоминаний и перейти непосредственно к действиям.

Придя к выводу, что единственный человек, который может помочь ей, – это Коля Петухов, Надежда Николаевна прикинула, как его отыскать.

Для начала она обратилась с запросом к поисковой системе.

Однако в Петербурге нашлось не меньше тридцати тысяч Петуховых, из которых восемьсот двадцать четыре носили имя Николай. Нужно было как-то ограничить круг поисков.

Немного подумав, Надежда вспомнила, что Коля Петухов был одного с ней года рождения (в те далекие времена Надя еще не скрывала свой возраст и охотно обсуждала его со сверстниками).

Уточнив таким образом координаты запроса, она снова запустила программу поиска.

На этот раз ей выдали список из сорока двух Николаев Петуховых подходящего года рождения.

Надежда Николаевна тяжело вздохнула: в конце концов, если не будет другого выхода, придется обзванивать всех по этому списку и, чувствуя себя клинической идиоткой, спрашивать, не бывал ли в детстве очередной Коля Петухов в деревне Подосиновка.

В конце концов, можно и так – но инженерная душа Надежды Николаевны противилась такому примитивному способу поиска. Ее инженерная душа стремилась к какому-то изящному, грамотному решению вопроса…

– Инженерная душа! – проговорила Надежда вслух, поскольку у нее в памяти вдруг мелькнуло смутное воспоминание.

Как-то раз у Евдокии Семеновны, которая сдавала им комнату, сломался телевизор. Она по этому поводу чрезвычайно расстроилась, но тут кто-то из соседок сообщил ей, что в деревню приехала мать Кольки Петухова.

– Она что хочешь починить может! Хоть телавизор, хоть этот… магнетофон! – уверенно заявила баба Катя и добавила где-то подслушанную красивую фразу: – Инженерная душа!

– Ничего она не инженер! – с достоинством возразила тетя Броня, которая всегда все знала. – Она этот… доцент.

Слово «доцент» тетя Броня произносила, разумеется, с ударением на первый слог.

Тем не менее Евдокия Семеновна зазвала к себе Колькину мать, и она действительно в два счета починила телевизор. А Коля потом ответил на Надин вопрос, что его мама преподает в Радиотехническом институте.

Кажется, кто-то потом говорил, что и Коля поступил в этот институт.

Впрочем, это неудивительно – мама наверняка помогла ему при поступлении. А если он закончил этот институт – то вполне вероятно, что там он и остался работать.

Это сразу значительно сужало круг поисков.

Надежда нашла список профессоров и доцентов института, но Николая Петухова среди них не было. Тогда она перешерстила общий список всех преподавателей всех факультетов, однако и там не нашла своего деревенского знакомого.

Она расстроилась и решила, что все-таки придется обзванивать всех Петуховых соответствующего года рождения, но напоследок проверила полный список всех сотрудников института, включая технический и вспомогательный персонал.

И тут, в этом списке, ей, наконец, попалась знакомая фамилия.

Н.Ф. Петухов работал завхозом институтского плавательного бассейна.

– Вот оно как! – проговорила Надежда. – Значит, Коля не унаследовал материнских способностей и «инженерной души», не стал преподавателем или научным работником, но все же пристроился при институте на непыльную хозяйственную должность!

Кот поднял голову и удивленно посмотрел на хозяйку: с кем это она разговаривает?

– Во всяком случае, не с тобой! – ответила Надежда на этот невысказанный вопрос. – И вообще, мне давно уже советовали заняться плаванием. И для здоровья полезно, и от лишних калорий поможет избавиться.

Она оделась поприличнее (как-никак, собиралась повидаться с давним знакомым, почти другом детства) и отправилась на Петроградскую сторону, где располагался Радиотехнический институт.

Здание бассейна, похожее на морскую раковину из стекла и бетона, размещалось чуть в стороне от учебных корпусов. Надежда поднялась по широким ступеням и оказалась перед вахтой. Здесь, за толстым стеклом, как рыба в аквариуме, сидела мрачная тетка с родимым пятном во всю щеку. Как раз в этот момент ее отчитывал невысокий человек с самодовольным начальственным видом, которому несколько не соответствовали розовые оттопыренные уши.

– Вы должны подходить к работе творчески, – говорил лопоухий. – Должны понимать, кто перед вами находится…

– Я сорок лет на вахте сижу! – огрызалась тетка. – Положено, чтобы пропуск предъявляли, а она не предъявила…

– Правила должны применяться гибко, то есть с разбором! – отчеканил лопоухий. – Вы должны были знать, что она – племянница Вахтанга Мерабовича! А для племянницы Вахтанга Мерабовича можно сделать исключение! Нужно творчески подходить к работе!

– Сорок лет без этого обходилась, а тут на тебе… – бубнила вахтерша.

– Времена меняются, и мы должны меняться вместе с ними! – отрезал лопоухий и удалился с важным видом.

Вахтерша проводила его неприязненным взглядом и, повернувшись к Надежде, рявкнула:

– Пропуск!

– Я к завхозу, к Николаю Федоровичу Петухову, – проговорила Надежда официальным тоном. – По поводу аренды.

– К Петухову? – переспросила вахтерша и сняла трубку местного телефона. Набрав четырехзначный номер, какое-то время послушала.

– Не отвечает Петухов! – проговорила она, кладя трубку на место. – Ладно, проходите, вон по тому коридору налево, потом на второй этаж и первая дверь…

Надежда прошла в указанном направлении, а вахтерша проговорила ей вслед:

– Надо же, сорок лет на вахте сижу, а теперь надо правила с разбором применять…

Надежда прошла по короткому коридору, поднялась по лестнице. На верхней площадке этой лестницы стояла гипсовая статуя, изображающая девушку-пловчиху в целомудренном закрытом купальнике и круглой шапочке. Рядом с гипсовой девахой была дверь, на которой красовалась лаконичная табличка «Завхоз».

Надежда подергала эту дверь, но дверь оказалась заперта. Надежда огляделась по сторонам и в это время услышала шаги поднимающихся по лестнице людей. Перегнувшись через перила, она увидела двух мужчин.

Один из них был примерно ее возраста, хотя выглядел неважно: одутловатый, с нездоровым цветом лица и редкими бесцветными волосиками, разложенными по розовой лысине. Только бледно-голубые, словно выцветшие глаза показались Надежде удивительно знакомыми. Да, такие же глаза были у Кольки Петухова… как, однако, безжалостно время обходится с людьми! Если бы Надежда не знала, кто перед ней, она ни за что не узнала бы Петухова!