Галина Куликова - Два ужасных мужа

Эльвира дрогнула. Такого испепеляющего взгляда она не видела у Силуяна никогда.

– Я расскажу тебе все, – пообещала она, и в ее словах впервые за многие годы прозвучало раскаянье.

В эту самую секунду она действительно раскаивалась в том, что позволила Швыряеву хоть сколько-нибудь влиять на свою жизнь. Из-за этого типа она могла потерять и власть, и деньги. А ведь, по ее глубокому убеждению, ничто не могло сравниться по силе удовольствия с властью и деньгами.

Со всех сторон их толкали, и какой-то старик нелюбезно отпихнул ногой Тасин чемодан, который она бросила, как только увидела Илью. Широко улыбнувшись, Илья схватил ее в объятия, покружил в воздухе, снова поставил на каблучки и коротко поцеловал в губы.

– Таська, как же я рад тебя видеть! Хорошо долетела?

Он был высоким и грациозным, как торреро. Загар чайного цвета, коротко стриженный светлый «ежик», бесшабашная улыбка парня, привыкшего гоняться за ветром на скоростных машинах… Если бы Тасе сказали, что перед ней кинозвезда мирового масштаба, она бы сразу поверила. «Господи, только бы не упустить его», – пронеслась в ее голове испуганная мысль.

В этот момент к ним фланирующей походкой подошел молодой человек в темных очках, поднял Тасин чемодан и молча двинулся прочь.

– Эй, минуточку! – растерянно закричала она, метнувшись следом. – Погодите, куда вы понесли мои вещи?

Илья схватил ее за руку.

– Не волнуйся, это Макс. Я тебе про него рассказывал. Просто он деликатный, не хотел мешать нам целоваться. Но и без дела стоять ему было скучно.

Тася хотела сказать: «Ну, так давай целоваться!» – но сдержалась. У них еще будет время для поцелуев. Рано или поздно они останутся наедине, и вот тогда…

Они вышли из здания аэровокзала под светло-синее небо с кремовыми завитушками облаков. После московской липучей жары с густым наваром смога воздух казался чистым кислородом.

– Янтарное побережье! – воскликнула Тася таким тоном, словно уже стояла на берегу моря и смотрела вдаль. – Звучит потрясающе. Я ведь здесь никогда не была.

– Значит, тебя ждет множество новых впечатлений, – сказал Илья и посмотрел на нее не без некоторого лукавства.

Тасю взбудоражило это двусмысленное обещание, и она засмеялась.

На стоянке они подошли к заурядному черному седану, за рулем которого невозмутимо восседал приятель Ильи.

– А где же обещанный белый лимузин, принадлежавший гитлеровским начальникам? – воскликнула Тася. – Единственное белое, что я увидела, прилетев сюда, твои штаны.

– Извини, – сокрушенно покачал головой Илья. – «Хорьх» пришлось ремонтировать. Мы в нем чуточку покопались, разобрали кое-что, а собрать до твоего приезда не успели. Но ничего, еще покатаемся на нашем красавце и по Калининграду, и по Москве.

– Ладно, – великодушно махнула рукой Тася. – Познакомь меня наконец с твоим приятелем, а то он сидит мрачный, у меня аж мурашки по коже.

– Макс, не сиди мрачный, – тут же потребовал Илья. – Познакомься! Это Тася. Тася – это Макс.

– Привет! – приятель Ильи развернулся и отсалютовал поднятой рукой.

– Привет. Очень приятно познакомиться, – ответила Тася и посмотрела в черные очки. В них плавали кусочки солнца и кривые отражения стекол аэровокзала.

«Не видишь глаз, не знаешь человека», – вспомнила Тася цитату из старого фильма. Словно подслушав ее мысли, Макс снял очки и отсалютовал еще раз, держа их в руке. Глаза у него оказались темными. Салютуя, Макс скупо улыбнулся. «Слава богу, хоть не принял меня в штыки, – подумала Тася. – А то они там с упоением копаются в моторах, а потом приезжает барышня из Москвы и рушит мужскую компанию. Как говорил Ефрем, мужские игрушки не терпят не только женских рук, но даже и женского присутствия».

В который уже раз мысль о том, что Ефрем мертв, вызвала у Таси сильное сердцебиение. Думать об этом было страшно. Хотя при той жизни, которую вел ее первый муж, конец мог наступить и раньше. Темные делишки, водка, сомнительные дружки… Добром такое редко кончается.

Усилием воли Тася заставила себя переключиться с горького прошлого на прекрасное настоящее. Всю дорогу они с Ильей болтали о всяких важных мелочах – кто что делал, кого видел, уточняли отпускную программу, спорили относительно маршрутов, обсуждали особенности местной кухни. Иногда Тася прилипала к окну – то красивые, абсолютно прусские домики увидит, то гнезда аистов. Макс рулил молча, в их болтовне участия почти не принимал, разве что его Илья о чем-то конкретном спросит. Тася несколько раз посмотрела на него в зеркало заднего вида – бесстрастное лицо, наполовину скрытое темными очками, плотно сжатые губы, агрессивный подбородок.

Как объяснил Илья, его приятель закончил в Калининграде свои дела и собирался уезжать уже через несколько дней – перегонять купленный здесь автомобиль домой, в Москву.

– А какая машина у Макса? – вежливо спросила Тася, светски демонстрируя, что ей небезразличны мужские увлечения. – Ты мне уже говорил, но я забыла…

– Макс, похвались, – пригласил Илья.

Все это время он держал Тасю за руку, иногда наклонялся и целовал ее в висок или в макушку, как ребенка, которому просто радуешься. Ей было приятно.

– Илья собирает все немецкое, я – американское, – невозмутимо глядя на дорогу, ответил Макс. – Взял редкий «Форд». Давно искал. В отличном состоянии. Я доволен.

И замолчал.

Тася ждала продолжения, но не дождалась. Илья беззаботно улыбался, явно ничего больше не ожидая. Выдержав приличествующую случаю паузу, Тася с чувством произнесла:

– Большое спасибо! Рассказ был интересный, красочный, изобилующий многими увлекательными подробностями, а потому очень информативный.

Илья от души рассмеялся.

– Таська, не придирайся. Макс – классный мужик, большой знаток техники…

– Великолепный спортсмен, отличный семьянин, характер нордический, стойкий, – продолжила Тася.

– Спортсмен – да, а вот насчет семьянина не угадала, он у нас стойкий холостяк. Макс! Ничего, что мы тебя так бесцеремонно обсуждаем?

– Валяйте, – невозмутимо ответил тот.

Отель, где жили Илья с Максом и куда сейчас привезли Тасю, оказался очаровательным – небольшой, уютный, комфортабельный.

Пока она умывалась и переодевалась с дороги, мужчины ждали в холле, а потом все вместе они отправились ужинать.

– Ну, что наша единственная дама желает посетить вечером? – спросил Илья, когда подали кофе.

Тасе хотелось, чтобы Илья называл ее своей девушкой, а не «нашей дамой», но она, конечно, не посмела настаивать. Хотя могла бы! Ведь после совершенно сказочного знакомства на катке и дюжины романтических свиданий он пригласил ее провести вместе отпуск. А это о чем-то говорит!