Галина Куликова - Два ужасных мужа

– Холодный душ – лучшее лекарство от жалости к себе, – сказал Макс. – Думаю, стоит принять его до яичницы.

– Я уже приняла, – ответила Тася. – Иначе у меня ничего не гнулось – ни руки, ни ноги.

– Пей кофе.

– Я вчера тебе столько наговорила…

– Я тебе тоже.

Макс, как всегда, был невозмутим, и эта его невозмутимость действовала на Тасю умиротворяюще. Ей вообще было рядом с ним удивительно хорошо. Так хорошо, что ее это даже пугало.

– Я помню, ты говорил что-то про драный хвост, – простонала она, придерживая руками глаза, которые превратились в стальные шары и так и норвили вывалиться на стол. – Наверное, глядя на меня, ты от души повеселился…

– Успокойся. Я очень умный и знаю, что у женщин избыточное количество чувств – вам нужно их постоянно расходовать. Ты действительно ничего не помнишь?

– Помню, ты буквально вырвал меня из рук какого-то горячего поклонника.

– Никогда не верь первому впечатлению, – хмыкнул Макс. – Знай на будущее: горячие мужчины остывают в два раза быстрее умеренно теплых. Кстати, вот и Илья. Думаю, не стоит рассказывать ему про вчерашнее. Скажи, что у тебя просто болит голова.

– Просто?! Я похожа на ночной кошмар Сальвадора Дали!

– Ты нормально выглядишь, – совершенно серьезно заметил Макс, и Тася вспыхнула от удовольствия.

Подняла глаза и наткнулась взглядом на Илью. Сегодня он был именно таким, каким она мечтала видеть его, когда еще только выходила из самолета. То есть вел себя с ней идеально.

– Тась, ты ревела? – сразу же спросил он, подсаживаясь к ней. – Господи, ну прости меня, я идиот. У меня возникли проблемы, и я повел себя как эгоист. Я знаю! Тась, я исправлюсь, честное слово. Мы сегодня целый день будем гулять, есть мороженое, пить вино…

При слове «вино» на лице Таси появилось отвращение.

– Хочешь, я тебя с ветерком покатаю по побережью? – продолжал умолять Илья.

– Я поеду с вами, – заявил Макс непререкаемым тоном. – Буду следить, чтобы ты не слишком гонял.

– Ладно, – быстро сказала Тася. – Поедем кататься.

Она поняла, что провести день без Макса ей совсем даже не хотелось бы.

Мужчины ушли за каким-то насосом и перчатками, а Тася присела на лавочку возле входа в отель. И только было начала любоваться окрестностями, как зазвонил ее мобильный телефон. На связи был Степка.

– Привет, путешественница! – весело поздоровался он. – Как там, солнце светит?

– Светит, светит, – успокоила его Тася. – А на тебя?

– На меня тоже. Правда, я с Маринкой поссорился… Она говорит, я с мобильником не расстаюсь и люблю его больше, чем ее.

– Может, это правда?

– Ну да, я разговаривал и в кино, и на концерте… Но это же работа! Тась, не знаешь, как мне с ней помириться?

– Знаю. Своди ее в ювелирный магазин. Только ослепленная чем-нибудь блестящим, она закроет глаза на твое поведение.

– Хм… Это мысль! Кстати, по твоему заданию я тут знакомлюсь с произведениями мировой классики. Уже дошел до буквы «к». Какая-то прорва писателей оказалась именно на эту букву. Будто они специально сговорились: Короленко, Куприн, Катаев, Кафка, Кампанелла…

– И что ты сейчас читаешь? – спросила Тася с затаенной усмешкой. – Вот хотя бы Короленко или Куприна?

– Повесть, – бодро ответил Степа. – Называется «Слепой пудель».

Тася засмеялась.

– Степ, ты бы лучше за своей девушкой поухаживал, честное слово. А на букву «к» почитай дедушку Крылова, как раз тебе по силам.

– А я знаю Крылова, – с гонором ответил Степа. – Некоторые басни даже наизусть. «Мартышка к старости слаба ушами стала», – начал он с выражением, но Тася мгновенно его прервала:

– Вот никогда не поймешь, придуриваешься ты или и вправду чушь несешь! Так, говоришь, вы с Маринкой поругались?

– Типа того. Как только мы с ней уезжаем куда-нибудь вдвоем, у нас начинаются эти… Как их…

– Мигрени? – услужливо подсказала Тася.

– Нет, непримиримые противоречия.

– А ты попробуй не заниматься делами хотя бы пару дней. Глядишь, Маринка и перестанет обижаться.

– Тась, ну у меня же выставки, ты понимаешь?!

– Понимаю, понимаю…

– Вот ты понимаешь, а Маринка вообще не понимает. У нее все время такой вид, будто она собиралась глотнуть шампанского, а в бокале оказалось выдохшееся пиво.

– Ты очень красочно преувеличиваешь, – хмыкнула Тася. – Пусть высшие силы простят меня за то, что я сейчас скажу, но… Если тебе не нравится твоя девушка, поменяй ее на другую.

– Ха! – воскликнул Степа радостно. – Так в том-то и дело, что я хотел. Вернее, я бы хотел, но… Она прилипла ко мне, как конфетти к заднице, не отдерешь. Тась, как мне от нее избавиться?

– В начале нашего разговора ты задал мне совершенно другой вопрос: «Тась, как мне с ней помириться?»

– С тех пор я эволюционировал, – заявил Степа. – А вообще-то я позвонил убедиться, что у тебя все в порядке. У тебя все в порядке?

– Ну, почти, – вздохнула Тася. – Дела на личном фронте не движутся.

– По-моему, это неплохо, – осторожно сказал Степа. – Бурный роман может привести черт знает куда. Может даже к свадьбе привести! Ты хочешь в третий раз замуж?

– Не знаю, – промямлила Тася.

– Ясно. Видимо, ты всегда хочешь замуж. Может быть, ты даже родилась с такой генетической аномалией и хочешь замуж еще с младенчества.

– Иди к черту.

– А что у вас не так? Красавец Илья не идет на штурм?

– Мне кажется, я ему разонравилась, – понизив голос, призналась Тася. – Наверное, я его разочаровала.

– А может быть, это он тебя разочаровал?

Тася прикусила губу. По бульвару возле отеля прошла парочка, обнимаясь и хохоча. Она проводила ее тоскливым взглядом.

– Чего молчишь? Никак я в точку попал? – удивился Степа.

– Знаешь, я этого отпуска так ждала. – Тася проиграла в уме их с Ильей встречу в аэропорту, их поцелуи. – А потом… Это все равно что найти коробку со своими детскими сокровищами. Открываешь с улыбкой до ушей, а там всего лишь скорлупки от орехов, цветные стеклянные шарики, фантики от карамелек и камушек с дыркой. Мне все кажется каким-то ненастоящим.

– Все ясно, между вами нет химии, – резюмировал Степа. – Тогда плюнь на любовь и просто отдыхай на всю катушку, поняла? Или возвращайся в Москву. А что? Сходишь в Большой театр, послушаешь оперу. Какого-нибудь «Щелкунчика».

– Степ, это не опера.

– Да ладно врать! Как не опера? Самая настоящая опера, я сто раз по радио музыку слышал. Так ты вернешься?

– Нет, я останусь. Мало ли? Вдруг еще все переменится?

– Да ничего не переменится, – «успокоил» ее лучший друг. – Если сразу не срастается, потом даже суровой ниткой не пришьешь. Возвращайся! Я по твоему голосу чувствую, что тебе хреново.

«Мне хреново потому, что целуюсь я с одним парнем, а нравится мне другой», – подумала Тася, но вслух ничего не сказала. И остаться она решила не потому, что надеялась оживить их с Ильей отношения, а из-за Макса. «Впрочем, тут у меня шансов мало, – с тоской подумала она. – Если я переметнусь к нему, он решит, что цена моим чувствам – грош в базарный день. А если сразу порву с Ильей, придется уехать. И мы с Максом больше никогда не увидимся».