Галина Куликова - Два ужасных мужа

– Это все здорово, но для общего развития. А конкретики все равно не видно. Ты же не знаешь, вывезли они свои ценности или нет, – Эльвира снова принялась за лимонад. – А может быть, их нашли другие люди уже после войны. И куда делось то, что было вывезено из Берлина?

– Эля, у меня есть одна догадка, – Силуян снова понизил голос и наклонился вперед. – Мне ее подсказал Дитрих Кранц.

– Он что, до сих пор жив?! – Эльвира ошалело уставилась на мужа. – Ему должно быть по меньшей мере лет двести!

– Да нет, что ты, – отмахнулся тот. – Но я обнаружил следы этого загадочного господина, получившего от руководителей рейха, – он процитировал, подняв вверх указательный палец, – «неограниченные полномочия для выполнения особого сверхсекретного задания государственной важности». Именно так сказано в зашифрованном распоряжении.

Силуян незаметно огляделся по сторонам. Рядом с их столиком сидела компания из четырех человек. Они были заняты своими собственными разговорами, произносили тосты, стучали ножами по бокалам и громко хохотали. Больше поблизости никого не было. Это его успокоило, и он, наклонившись к Эльвире, продолжил:

– Так вот, если верить имеющейся открытой информации, Кранца задержали в мае сорок пятого года на территории бывшей Пруссии. При задержании погибли двое неизвестных, которые оказали сопротивление и были убиты советскими солдатами. У убитых не оказалось при себе документов, однако специальные татуировки на телах свидетельствовали о принадлежности к СС. У Кранца имелись при себе документы представителя международного Красного Креста. Однако недалеко от места задержания один из солдат обнаружил маленький схрон, где были спрятаны пистолеты, карта с нанесенными словесными обозначениями на немецком языке и схема аэродрома с привязкой к местности. Там же нашли еще один комплект документов на имя Кранца. В них он числился представителем шведской гуманитарной миссии. Еще через пару дней аэродром был обнаружен. Это оказался специально расчищенный небольшой участок в глубине леса. Изученные следы показали, что короткая взлетная полоса создана не более месяца назад и что ею ни разу не пользовались…

– Ой, погоди, погоди! – воскликнула Эльвира. – Я едва успеваю следить за событиями. – И это все ты узнал… откуда? Что такое «открытые источники»?

– Это архивные данные, которые не засекречены, – объяснил Силуян. – Но ты лучше слушай дальше. Когда Кранца поймали, он заявил, что является рядовым сотрудником абвера, к эсэсовцам отношения не имеет, встретил их случайно. Что он был оставлен на территории Пруссии с целью сбора информации о частях советской армии. В ближайшее время собирался пробираться к своим.

В итоге его судили как обычного военного преступника, он отсидел в тюрьме восемь лет и был выслан в Германию, откуда через какое-то время скрылся. Еще раз имя Кранца мелькнуло в 1975 году. Он дал небольшое интервью одной известной аргентинской газете. В нем опять была затронута тема денег партии. Ты же в курсе, что никто так и не знает, куда делся Мартин Борман вместе с деньгами партии?

– Что-то такое слышала, – сказала Эльвира. – Но, скажу честно, мне никогда и в голову не приходило, что я буду обсуждать это в ресторане вот так запросто… Прости, так что еще там было в этом интервью?

– Там наш герой именовал себя уже не офицером абвера, а скромным партийным функционером, не имевшим к военным действиям никакого отношения. Но самое интересное – он заявил, что точно знает – Борман погиб во время бомбежки. И он, Дитрих Кранц, лично участвовал в его похоронах. Понимаешь?

– Если честно, то не очень! – Эльвира вновь сверкнула улыбкой, которой могла бы позавидовать даже голливудская дива.

Силуян залюбовался женой и хотел сделать комплимент, но вовремя прикусил язык. В прошлый раз, когда он заметил, что у нее бесподобно обрисованы скулы, прямо как у Марлен Дитрих, Эльвира сообщила, что Дитрих для этого удалила коренные зубы. А вот лично у нее все настоящее, никакого обмана. Кроме того, сейчас Эльвира была вся нацелена на фашистские ценности, поэтому он поспешил продолжить свой рассказ:

– Вот смотри. Скромный партийный функционер из Берлина непонятным образом и с непонятной целью оказывается на территории Пруссии, занятой нашими войсками. Там выдает себя за абверовца и получает минимальный срок. Затем выныривает где-то в Аргентине, уже не скрывая, на каких должностях служил рейху. Но при этом он утверждает, что самолично хоронил партайгеноссе.

– Ну-ну, – подбодрила Эльвира. Было ясно, что она не сильна в истории, но все, что говорил Силуян, впитывала как губка.

Официант, который несколько раз подходил к их столику, не интересовал ее совершенно, и она постоянно отмахивалась от него, как от назойливой мухи.

– Покопавшись в архивах, я сумел точно установить следующее, – продолжил Силуян, дождавшись, когда тот разольет остатки лимонада по бокалам и удалится. – Кранц не смог полностью выполнить возложенной на него задачи. Обнаруженный аэродром они готовили для самолета, который, вероятно, должен был вывезти их и спрятанные в сорок третьем году ценности. Однако, как было установлено, аэродромом не пользовались, значит, ничего вывезти не удалось. При Кранце никаких ценностей обнаружено не было. То ли он их не нашел, то ли побоялся изымать из тайника, то ли спрятал, когда самолет в назначенное время не прилетел. К тому же при Кранце не оказалось той самой священной реликвии, о которой говорится в зашифрованном документе.

– А зачем вообще нужна была шифровка, которую ты нашел? – спросила Эльвира, прищурив глаз. – Ее ведь нашли у Кранца, когда его арестовали, верно?

– Она могла быть охранной грамотой или служила паролем для того, кто хранил ценности.

– Главная реликвия Третьего рейха. Звучит интригующе! Так ты именно ее рассчитываешь найти? Или те ценности, которые Кранц собирался вывезти из Калининграда?

– На самом деле, одно из двух. Судя по датам, Кранц пробыл на месте недолго. Ситуация тогда менялась очень быстро. Могло так случиться, что реликвия осталась у него, и он ее спрятал. Но при этом мог и ценности забрать. Так что в схроне, который я собираюсь отыскать, есть вероятность обнаружить и то и другое. И ценности, которые Кранцу приказали доставить в Берлин из Калининграда, и реликвию, которую он привез с собой.

– Поверить не могу, что все это случилось на самом деле, – Эльвира недоверчиво покачала головой.

– Случилось, случилось, – подтвердил Силуян. – Особисты не разобрались и передали шифровку как обычный, не представляющий интереса документ в общий архив или приобщили к судебному делу. Ну а дальше понятно – плохой учет, общая послевоенная неразбериха. И пошла ценная бумага гулять по рукам, пока не оказалась в самодеятельном архиве ветеранской организации.