Юрий Иванович - Бег по песку

И тут судьба подкинула мне шанс блеснуть своим остроумием, а возможно и достичь желанной цели. Девушка, под моим неотрывным взглядом, стала нервничать ещё больше и, скорее всего, машинально, стала покусывать кончики своих ноготков. И я выпалил не задумываясь:

— Вы голодны? У меня есть бутерброды, могу угостить!

Если бы она засмеялась — это был бы самый ожидаемый вариант. Но она прямо-таки вся вспыхнула от стыда. Зато её сосед, у окна, прекрасно всё слышавший, не сдержавшись, прыснул смехом и даже закрыл усатое лицо журналом с модными девицами. Только виднелись его круглая лысая верхушка головы вздрагивающая от непроизвольного хихиканья. Я тоже заулыбался удавшейся шутке, и мой самодовольный вид только ещё больше взбесил несчастную женщину. Она метнула в мою сторону уже целый взгляд-снаряд (меня не контузило только потому, что я успел сомкнуть свои веки), потом взглянула на дядьку глазами ребенка, у которого забрали всё, всё, всё и уставилась в спинку впередистоящего сиденья. Пальцы свои она сцепила на коленках так, что костяшки побелели, и вроде даже как раздалось потрескивание её косточек. Я поднял руку, как бы прислушиваясь; она скосила глаза в мою сторону.

— Где-то, кого-то пытают! — глубокомысленно изрёк я. — Я слышу хруст ломаемых пальцев!

Она нервно разняла сцепленные руки и засунула их под мышки. Зато «полтавчанин» залился таким неуёмным смехом, что на него повернулись почти все пассажиры автобуса. А он никак не мог остановиться и даже стал смешно похрюкивать, не успевая набрать в грудь больше воздуха. Некоторые наши попутчики посмотрели и на меня, видя мою всезнающую улыбку и как бы спрашивая: «Чего это он?» На что я авторитетно и громко заявил:

— Оцень сьмесьная анекдота усьлисаль!

Теперь засмеялся уже весь автобус. Кто над дядькой, кто над моим акцентом, а кто вообще друг над другом. Только красотка сидела красная и нервно покусывала губы. Её сосед с трудом выдавил из себя: «Извините…», всеми жестами показывая, что хочет выйти, скорей всего, в туалет. Она, встав, пропустила и полтавчанин на полусогнутых рванул в конец автобуса. Складки его животика тряслись не от быстрой ходьбы, а от разрывающего всё его тело утробного смеха. Сквозь него многим удалось расслышать несколько слов:

— Какой анекдот! Жизнь… это! Ха-ха-ха-ха!

Пассажиры развеселились ещё больше, а девушка, гневно глянув в мою сторону, не выдержала, и я услышал от неё первое слово:

— Клоун!

Но я молниеносно отбил её обвинение, обернувшись на вламывающегося в туалет «председателя»:

— А что? Очень даже может быть! — потом снова повернувшись к ней: — Вам видней, вы к нему всех ближе сидите!

Она вообще задохнулась от возмущения и лицо её пошло уже белыми пятнами. Пытаясь разрядить возникшее напряжение, я, как можно непринуждённее, произнёс:

— Я тоже считаю, что нам уже давно пора познакомиться. Разрешите представиться: Андре. А как вас зовут?

Она взглянула на меня с нескрываемым превосходством и выпалила:

— С клоунами не знакомлюсь!

Мне ничего не оставалось сделать, как, вылупив глаза, удивиться:

— Какое странное и длинное имя: «Склоунаминезнакомлюсь»… Она прекрасно всё поняла и зло прошипела:

— Ваши уста недостойны даже произносить моё имя!

— Ну, это вы зря! — внутри меня боролись две сущности и наглый авантюрист, всегда прущий напропалую, побеждал скромного и рассудительного реалиста-перестраховщика. Поэтому я решил продолжать почти проигранный бой, пусть даже всё закончится скандалом и меня вышвырнут из автобуса. И я продолжил:

— Я ведь по своей натуре добрейший и положительнейший человек. И по многолетним наблюдениям учёных имею некую ауру миротворчества, успокоения и радости. Даже простое повторение мною несколько раз имени выбранного человека, могут изменить судьбу оного к лучшему и, к тому же, помочь выздороветь при некоторых трудноизлечимых болезнях и нервных расстройствах.

Девушка с убийственным видом закатила глаза и, с полнейшим сарказмом, спросила:

— Да вы хоть понимаете, какую чушь несёте?!

— Недавно, например, — я совершенно проигнорировал её недоброжелательный вопрос. — Был проведен очередной эксперимент при моём участии. В большой комнате были собраны несколько самых буйных шизофреников, которых ранее невозможно было утихомирить даже самыми сильными лекарствами. И всего за час, моего с ними общения, был достигнут поразительный эффект: больные находились в спокойном состоянии ещё трое суток после этого и, заметьте без применения медицинских препаратов!

— Я себе представляю! — моя попутчица грустно закивала головой и даже вздрогнула поёжившись. — Чего за час они, бедненькие, натерпелись! А потом ещё трое суток (!) не могли прийти в себя или, попросту говоря, впали в каталепсию. Как вообще могли пойти врачи на такой бесчеловечный опыт?

Внутренне — от всей души я ей зааплодировал, но внешне — сделал вид, что обиделся:

— Ну, зачем вы так? Выводы очень авторитетных медиков были весьма лестны и положительны.

— А обслуживающий медперсонал был в той большой комнате? — неожиданно спросила она.

— В этом не было необходимости! — последовал мой гордый ответ.

— Я так и предполагала! — с сожалением вздохнула девушка. — Наверняка даже санитары взбесились бы.

— Отчего это вдруг?

— Да только от одного вашего присутствия! — она произнесла это сквозь сжатые зубы, с едкостью выделяя каждое слово. — За то время, что я вас вижу, у меня, вполне здорового человека, появилось полное понимание кровожадных маньяков, которые кромсают свои жертвы ножами, топорами и ещё бог знает чем, мстя им, скорей всего, за нудотную надоедливость и тупоумие.

— Точно! Как похоже! — обрадовано затараторил я, хлопнув себя ладонью по лбу. — Я вспомнил! Точно такую же фразу говорила героиня последнего приключенческого сериала «Человек с улицы».

Она ошарашено замотала головой, прикрыв глаза, и я пояснил:

— Ну, в последней, пятой серии под названием «Снова на улицу!» Вы и голосом и интонацией и даже выражением лица очень удачно скопировали актрису, играющею роль соседки.

Она опять грустно вздохнула и стала рассматривать меня так, как обычно женщины смотрят на гору грязного белья, в которой копошатся мыши. Потом чуть нагнулась над проходом ко мне и спросила:

— Вас, наверное, невозможно обидеть?

— Да уж! — я скромно опустил ресницы. — Почти …

— Бога ради! — она оживилась и на её лице появилось умоляющее выражение. — Скажите как?!

— Ну… не знаю даже…. — засомневался я. — Стоит ли такие вещи рассказывать незнакомой женщине.

— Стоит, стоит голубчик! — стала убеждать она. — Будь добр, расскажи! Ты ведь сам говорил: нет тебя добрее….