Дарья Донцова - Завещание рождественской утки

Мужчина открыл глаза и попытался сесть, Тамара Геннадьевна удержала его за плечи:

– Иосиф Петрович, вам лучше не двигаться.

– Порядок, – тихо ответил тот, – это не падучая.

Рогова прищурилась.

– Да? Вы уверены?

Он вытянул вперед руки.

– Помогите мне сесть. Извините, что напугал. У меня вегетососудистая дистония.

Петрова ойкнула и шарахнулась в сторону.

– Это не заразно, – сказала Тамара.

– Верно, – подтвердил Иосиф. – Года два как началось – руки-ноги немеют, и я падаю. Еще раз прошу прощения, отмените приезд докторов. Я сам имею медобразование, правда среднее, но хорошо знаю: бригада «Скорой» ничем в моей ситуации не поможет.

– Пойдемте ко мне, – засуетилась Верочка. – Полежите на диване, попьете чаю… Аня, сбегай в столовую. Иосиф Петрович, вам надо подкрепиться. Петрова, помоги нашему любимому автору.

– Я сам, – сердито произнес Иосиф.

Затем он довольно резко поднялся и пошатнулся. Но был подхвачен под руки Аней и незнакомой мне, молча стоявшей у стены девушкой, а потом под предводительством Филипповой уведен из кабинета. Мы с Роговой остались одни.

– Жаль парня, – вздохнула Тамара, – с эпилепсией жить не просто. Он молодец, сразу после припадка встал, хотя это практически невозможно, делает вид, что ничего не случилось. Такие сильные люди могут подчинить себе болезнь, контролировать ее. Думаю, он принимает правильные лекарства.

– Иосиф говорил о дистонии, – прервала я Рогову.

Тамара Геннадьевна села в кресло.

– Вилочка, многие больные скрывают свой недуг. Видела, как глупая Аня от него даже при словах «вегетососудистая дистония» шарахнулась? Дремучесть населения поражает, Петрова испугалась заразы. Многие полагают, что от эпилептика надо держаться подальше, а то, не дай бог, подцепишь падучую. Наверное, Иосиф сталкивался с дураками, отсюда и лукавство. Ну и еще он не хочет ставить издательство в известность о своих проблемах со здоровьем. Нам предстоит подписать с ним контракт на пять лет, будем его раскручивать. Небось бедняга опасается, что издательство побоится вкладывать деньги в человека, страдающего эпилепсией, решит не связываться с хроником. Некоторый резон в его страхе есть. В прошлом году мы собирались масштабно выводить на рынок Ольгу Соломину, прекрасного повара, написавшую замечательную кулинарную книгу. «Элефант» выстроил стратегию развития бренда, намеревался отправить Олю в тур по России, ей предстояло давать мастер-классы, обучать желающих жарке-варке. И вдруг выяснилось, что у нее СПИД – ей во время кесарева сечения переливали кровь, а та оказалась от зараженного донора. Проект умер, не родившись.

– Да, мало найдется желающих обучаться кулинарному искусству под руководством носителя вируса иммунодефицита, но у Иосифа Петровича другой случай, – заспорила я. – Эпилепсией, даже если порежешь палец, никого не заразишь, и воздушно-капельным путем она не передается.

– Еще раз вспомни Аню, – напомнила Тамара Геннадьевна.

– А что Иосиф Петрович пишет? – полюбопытствовала я.

– Варламов – замечательный массажист и хиропрактик, – пустилась в объяснения Рогова. – Да, у него за плечами не институт, а всего лишь медучилище, однако, я уверена, не все дипломированные врачи знают столько, сколько Иосиф, и не относятся к больным так трепетно, как он. Его откопал наш главный редактор. У Юры беда с шеей приключилась, он постоянно болеутоляющее пил, головокружениями страдал, собирался в Германии операцию делать по замене одного из позвонков на искусственный. И тут ему кто-то посоветовал Варламова. Спустя три месяца Юрий о болезни забыл, а Иосиф стал всех наших лечить. Он не просто делает массаж, а меняет стиль жизни больного: составляет особый рацион питания, рекомендует специальные упражнения, следит, как пациент себя ведет. И постоянно остается на связи с подопечным, ему можно позвонить в любое время – днем, ночью, в праздник. Уникальный человек, врач от бога! Я не оговорилась, называя Иосифа врачом, хотя терпеть не могу тех, кто, не имея специального образования, лечит людей. Кстати, знаешь, что один известный телелекарь не имеет ни малейшего отношения к медицине? Он слесарь, учился в ПТУ. Юрий попросил Иосифа написать книгу, и мы ее выпустили под названием «Жизнь в радость». Тираж зашкалил, планов у издательства образовалось громадье. Варламов очень работоспособный человек, успевает писать и больными заниматься. А еще он мне нашел замечательного переводчика. Понимаешь, переводчика для художественного произведения отыскать не так уж и трудно, а вот с научной литературой в этом плане сложнее, надо хорошо знать специальные термины. Иосиф предложил мне поработать с неким Павлом Олеговичем. Это его пациент, лежачий больной, спинальник, из дома не выходит. Так ты не поверишь, каким тот прекрасным профессионалом оказался. Варламов очень добрый человек! Ведь мог и не помогать клиенту, а он позаботился о нем. И сейчас возит ему заказы от меня и доставляет в издательство готовую работу, является представителем Павла. Переводчик массажисту генеральную доверенность на ведение всех своих дел написал. Много ты знаешь людей, которые так о постороннем заботиться станут? Да большинству народа и до близких-то родственников нет дела!

Тамара Геннадьевна вдруг осеклась. Затем встала, подошла ко мне, взяла за руку и проникновенно сказала:

– Вилка, знаю, ты не болтлива и совсем не вредный человек, но все равно прошу: пожалуйста, не говори никому, что у Варламова эпилепсия. Я могу ошибаться, да и не ставят диагноз на основании беглого осмотра. Иосиф говорил про дистонию? Что ж, ему лучше знать, чем он страдает.

– Не стоит волноваться, – успокоила я Рогову. – Мне известно, что падучая не имеет ничего общего с душевным заболеванием и ею страдали гениальные люди, например Цезарь, эрцгерцог Карл, папа Пий Девятый, Достоевский, Флобер. Скорее всего, у Иосифа действительно вегетативная система шалит. Ну все, мне пора бежать.

– Спасибо, – кивнула Тамара Геннадьевна.

Я помахала Роговой рукой, вышла в коридор и сразу наткнулась на Веру.

– Так ты точно приедешь в девять ко мне? – сразу продолжила та прерванную приходом Петровой беседу.

Меня немного удивила настойчивость Филипповой – обычно она не бывает настырной, ей не свойственна роль «штучки-липучки». Сколько раз я говорила Вере: «Извини, сегодня не могу приехать, занята», и она всегда отвечала: «О’кей, перенесем беседу на другой день». А сейчас едет на меня танком.

– Не забудешь? – настаивала Вера.

– Конечно нет, – успокоила я ее. – Как только двинусь в твою сторону, сразу позвоню. Надеюсь, господин Зарецкий меня не задержит.

– Веруня! – закричали из дальнего конца коридора.