Дарья Донцова - Белочка во сне и наяву

Хамид ссутулился.

– Так и знал, что это плохо закончится! Но разве жене со свояченицей что-то объяснишь? Марианна считала себя виновной, хотя на самом деле сволочь в семье Фатима. Вы ее видели – теща моя, она в меня бутылку с дерьмом швырнула. Во какая! Мужа схоронила, одну дочь тоже, вторую вон выгнала, знать о ней даже сейчас, когда совсем одна осталась, не желает. Вы не думайте, что я бесчувственное бревно, – жена умерла, а вдовец в лавке сидит, деньги зарабатывает. Вчера Заур заходил, местный управляющий, с укором мне сказал: «Фатима сумасшедшая, я ей внушение сделал, больше к тебе не явится, скандал не затеет. Но ты лучше ступай домой, погорюй, никуда выручка не денется, успеешь деньги заработать. Я с тебя в знак сочувствия арендную плату за май не возьму». Он ушел, а я ему вслед смотрю и думаю: как объяснить, что мне дома хуже? Там повсюду вещи Марианны, ее запах остался, автоответчик голосом жены говорит, а я запись убрать не могу, все кажется, этим ее окончательно с лица земли сотру. И я ведь ради Марианны на аферу согласился, обещание молчать дал. Хотя предупреждал ее: «Ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Сестричка твоя своего сыночка в очередной раз выручит, а тот окончательно обнаглеет и в новую историю, еще хуже, вляпается. В бабушку принц пошел, вылитая Фатима, думает исключительно о себе.

Хамид встал, подошел к двери и повернул наружу табличку со словом «Закрыто». Я села на стул у прилавка.

– Кто такой принц?

– Племянник Марианны, – пояснил ювелир. – Только мальчишка на свет появился, как мать с теткой затвердили: «Принц настоящий! Хорош собой, умен, великолепен!» Что получится из ребенка, которому с пеленок внушают: ты наш бог, ты безо всяких изъянов, как ни поступишь, все правильно? Не зря парня Маликом назвали.

Я подпрыгнула.

– Малик?

Хамид не заметил моей эмоциональной реакции.

– Имя есть такое мусульманское, в переводе означает царь, владыка, властелин. Иногда в семье рождаются подряд девочки, три или четыре, и вдруг долгожданный сын. Вот его скорей всего Маликом назовут. Но и у русских это имя есть, правда сейчас уже не употребляется. А вот в девятнадцатом веке в деревнях часто встречалось. Истолковывается как младший сын, от слова «мал» происходит.

– Малик ваш родственник… – не веря своей удаче, сказала я.

– Свояченица влюбилась в русского, – начал излагать семейную историю Хамид. – Марианна знала, что у сестры роман, и разболтала матери. Фатима разъярилась и выгнала младшую дочь вон. Мы тогда еще с женой не познакомились, но мне рассказывали, как моя будущая теща по улице бежала и орала: «Опозорила весь род! Связалась с неверным! Забросать тебя камнями! Отдать собакам!» Ее только мулла смог остановить. Велел замолчать, приказал домой идти и постараться с дочкой отношения восстановить. Умный мулла был, образованный, не чета Фатиме. Но она его не послушалась. Вычеркнула из своей жизни младшую дочь навсегда. А у Марианны комплекс вины появился, поскольку именно она матери про роман сестрички с русским растрепала. Я жене сто раз говорил: все равно бы правда наружу вылезла, скандал так и так случился бы. Ну, чуть позже разыгрался б, суть же дела не меняется. Нет, супруга старалась сестренке угодить во всем, тайком к ней бегала. А уж перед Маликом прямо на коленях ползала. Своих детей нам завести не удалось, вот Марианна и нашла себе царя. Но только парень уродился настоящим бесом.

Хамид стиснул кулаки, сел напротив меня и заговорил без остановки.

Психологи в один голос твердят: ребенок должен чувствовать свою защищенность и значимость для семьи, хвалите его, ободряйте, никогда не бейте, не пугайте, объясняйте его ошибки, не повышая голоса. Малик полной чашей получил от матери и тетки любви. Отец его редко бывал дома, поднимал бизнес. Когда «принцу» исполнилось три года, папаша неожиданно очень быстро разбогател, и с той поры Малик ни в чем не знал отказа. Внешне он уродился в отца – светлые волосы, голубые глаза. А вот характер получил от никогда не виденной им бабушки Фатимы. Мог вспылить на ровном месте, наорать, кидался с кулаками на прислугу, один раз швырнул в горничную, которая замешкалась подать барчуку кофе, чайник с кипятком. Девушка получила ожоги, но жаловаться никуда не стала, потому что хозяйка оплатила лечение и выдала домработнице большую сумму денег. Принцу на момент происшествия было пять лет, и с тех пор мать постоянно расстегивала кошелек, чтобы купировать банкнотами разгорающиеся скандалы. Мужу она ничего не рассказывала, а тот не контролировал расходы супруги, денег в семье куры не клевали. Ну, купила жена себе сто пятьдесят восьмую шубу или двухсотые серьги с бриллиантами, пусть радуется, он еще заработает.

Когда Малик пошел в школу и на него стали каждый день жаловаться учителя, мать разозлилась, побежала к директору, заговорила о травле ребенка. Но после беседы с ним притихла, забрала своего принца на домашнее обучение, наняла ему педагогов, выписала из Англии гувернера.

За два года наемный воспитатель смог обтесать мальчика. Малик вновь пошел в гимназию, даже начал прилично учиться, перестал капризничать, драться, превратился в вежливого, воспитанного подростка. Под присмотром профессионального гувернера ему явно было лучше, чем с матерью.

Когда Малику стукнуло пятнадцать, англичанин улетел на родину, и вновь начались проблемы. Нет, по части умения себя подать и нравиться окружающим Малику теперь не было равных, он очаровывал всех, кто оказывался рядом. Но это-то и было самой большой неприятностью. Девочки в прямом смысле слова дрались за внимание красивого, богатого, воспитанного, веселого, прекрасно одетого и щедрого юноши. Сначала мать только улыбалась, извлекая из карманов школьной формы сына бесконечные записки с нарисованными сердечками. Но потом ей попался пакетик с презервативом, и она бросилась к старшей сестре с извечным вопросом:

– Что делать?

Марианна не усмотрела в ситуации ничего тревожного и в свою очередь поинтересовалась:

– А что такого случилось? Мальчик вырос, это естественный процесс. Он еще по современным меркам поздно начал. Нет повода для беспокойства, у нас ведь не девочка, которая может забеременеть бог весть от кого. Я бы на твоем месте радовалась, узнав, что Малик пользуется презервативами, значит, имеет на плечах голову, не сделает тебя рано бабушкой.

Сказала и словно сглазила. Через месяц после этого разговора отец семейства приехал домой взбешенным и налетел на сына:

– Какого черта? Знаешь, что мой шофер Виктор сегодня рассказал?

– Нет, папа, – как всегда почтительно ответил подросток.

Отец застучал кулаком по столу.

– Его дочь Катя беременна от тебя, девке вот-вот рожать! Наглец водитель потребовал играть свадьбу, иначе грозится пойти в «Желтуху» и рассказать журналистам, как ты совратил его дочь. Девчонке тринадцать лет!