Татьяна Луганцева - Та ещё штучка!

– Мама, вы кого имеете в виду? – спросила Анюта.

– Да так, ничего определенного, – отмахнулась бывшая свекровь, покосившись на нее. – Ты неплохо выглядишь, глаза просто горят! Вид такой… дурной.

– Мама!

– Да что ты все мамкаешь? Вид, говорю, у тебя, как у влюбленной дурочки! И скажи, что я не права! – Клавдия Ивановна поднялась на ноги и пошла к выходу. – Ладно, пойду я. Тебе отдыхать надо, да и мне Эрвин денег дал, надо потратить.

– Каких денег? – спросила Анна с ужасом.

– Да не бойся ты. На мелкие расходы. Сейчас схожу в больничный буфет, куплю что-нибудь поесть. Тебе принести?

– Спасибо, я ничего не хочу, – ответила Анна, – вернее, у меня всё есть.

– Отдыхай! Завтра поедем домой к этому красавчику и его хорошенько прощупаем, – зловеще пообещала Клавдия Ивановна, чем ввергла Анну в шоковое состояние. Хоть бы эта ночь никогда не закончилась!

Как ни странно, но после ухода бывшей свекрови Анну быстро потянуло в сон, может быть, всему виной две маленькие желтые таблетки, которые принесла ей медсестра?

Проснулась Аня без головной боли и плохого настроения. На душе было полное блаженство, видимо, и лекарства в Австрии тоже хорошие, то есть химически чистые. За окном светило солнце и чирикали птички. И наверное, все было бы хорошо, если бы не бледное лицо Эрвина, заглянувшего к ней в палату с первыми лучами солнца.

– Привет… – поздоровался он голосом умирающего.

– Привет, – ответила Анна, уже успевшая принять душ, расчесать волосы, одеться и нанести легкий макияж. Все это она сделала, зная, что именно Эрвин приедет за ней.

– Классно выглядишь, – не глядя ей в глаза, сказал он.

– Спасибо, я и чувствую себя очень хорошо, так что не останусь больше в больнице ни на минуту.

– Я и не настаиваю, с удовольствием увезу тебя отсюда.

Надо отметить, что, когда Эрвин был с Анной наедине, он всегда говорил с ней на русском языке.

– Что-то ты какой-то не такой сегодня, – задумчиво посмотрела на него Анна и путем нехитрых умозаключений пришла к выводу: – Что-то с бабушкой?

– Нет, с Ариадной Львовной все в порядке… пока по крайней мере…

– А что с тобой? – не сдавалась Анна, впервые не видя наглую усмешку в его глазах. – Эрвин, давай заберем Клавдию Ивановну и поедем домой. Ты, конечно, прости меня за то, что бывшая свекровь узнала о моем отъезде и прилетела сюда. Я сама не ожидала от нее такой прыти, но… без меня она не может. И даже не думай отослать ее обратно, ничего не выйдет, – тараторила Анна, пытаясь скрыть смущение, что ей плохо удавалось.

– В этом-то и дело, – откинул темные волосы с лица Эрвин. – Мы не можем забрать Клавдию Ивановну…

– Даже слышать ничего не хочу! Я стараюсь ради твоей бабушки, а ты уважь мою родственницу! Не смотри на то, что у Клавдии Ивановны такой грозный вид и громовой голос, на самом деле она очень добрая женщина и, главное, любит меня! А что она говорит, твои все равно не поймут, она только по-русски изъясняется…

– Аня, послушай! – прервал ее Эрвин. – Клавдия Ивановна в реанимации. Мы не можем туда попасть, это запрещено!

– В реанимации? – переспросила Аня, до конца не осознав услышанное. – Ты серьезно?! Но как же?! Что это?! С ней же всё было хорошо!

– Полицейский Симон Хас хочет с тобой поговорить, – добавил Эрвин. – Он тебе все объяснит.

– А что с ней? Все-таки сердце? Гипертонический криз? Можно, перед беседой с полицейским я побеседую с врачом? Подожди! А при чем здесь полицейский?

– Я сам говорил с доктором Кларком и могу всё тебе объяснить, – присел рядом с ней Эрвин.

– Не кажется ли тебе, что уже давно пора это сделать?! Иначе я разнесу всю больницу!

– Успокойся… Клавдию Ивановну нашли сегодня на рассвете с пробитой головой, ушибами и переломами в полуподвальном помещении больницы, куда ведет служебная лестница, очень узкая и крутая.

Анна от ужаса на секунду онемела и еле-еле обрела дар речи.

– Клавдия Ивановна вчера говорила мне, что хочет найти буфет и поесть, а то и выпить, она это может. Могла она оступиться и свалиться с лестницы? – спросила Анюта, нервно теребя край больничного полотенца.

– Могла ли она заблудиться в поисках буфета? – спросил Эрвин. – Следствие тоже задавалось таким вопросом. Но думаю, дело сложнее. Ушибы и переломы твоя свекровь получила, упав с лестницы, а вот рану на голове ей нанесли намеренно.

– Кто-то ударил Клавдию Ивановну по голове?! – ужаснулась Анна.

– Вот именно! Так сказали эксперты и медики… А уже после сокрушительного удара Клавдия Ивановна без сознания скатилась по ступенькам.

– Бедная… Какой ужас! – Аня вскочила и заметалась по палате. – Я могу ее увидеть?!

– Говорю тебе, нет. Это невозможно! Она в очень плохом состоянии, в коме.

– В коме?

– Да, и неизвестно, выйдет ли она из нее, а если и выйдет, то никто не берется сказать, когда это произойдет. Я говорю тебе все начистоту. Ты не должна питать иллюзий, человек она немолодой, но мы вместе будем надеяться на лучшее. Я сделаю все, что в моих силах. Транспортировать Клавдию Ивановну нельзя, я вызвал сюда лучшего невропатолога из Вены. Он скоро должен приехать, обследовать твою свекровь и вынести свой вердикт.

– Спасибо, спасибо за всё. – Анна схватила его теплые ладони своими похолодевшими от волнения руками. – Но кто?! Кто это мог сделать?! Клавдию Ивановну по голове… Зачем? Может, здесь лежат психически больные люди?

– Здесь не психлечебница, и все пациенты совершенно здоровы, я имею в виду психически, – возразил Эрвин.

– Может, Клавдию Ивановну с кем-то перепутали? – не унималась Анна.

– С кем ее перепутаешь? – ответил Эрвин и тут же смягчил резкий тон. – Об этом тоже думали, но и эта версия не проходит. Дело в том, что я говорил с Симоном Хасом.

– Эрвин, ты что-то недоговариваешь!

– Клавдия Ивановна скатилась по лестнице и потеряла сознание, как я уже говорил… В подвале очень хорошее освещение. Так вот, убийца спустился, чтобы проверить содеянное.

– Сволочь!

– Я тоже так думаю, но то, что этот урод сделал дальше, вообще не поддается никакому объяснению.

– Господи! – ахнула Анна, почему-то решив, что убийца надругался над Клавдией Ивановной.

– Этот преступник или преступница вылил на несчастную женщину какую-то кислоту.

– Что? – не поверила своим ушам Анюта.

– Какую-то кислоту, – повторил Эрвин. – Но лицо Клавдии Ивановны не изуродовано. Мерзавец промахнулся, на лицо и шею попало несколько капель, основная масса кислоты попала на руку и частично на бок женщины.

– Господи, это какой-то мрак… Стукнули по голове, вылили кислоту, и все это случилось с Клавдией Ивановной! А она-то думала, что попала в рай. – Анна закрыла лицо руками, села рядом с Эрвином и прижалась к нему.