Наталья Александрова - Приятных кошмаров

– Пожалуй, вы правы… – протянул Птичкин, – спасибо за науку… Кстати, о науке… Бабы мои совсем с цепи сорвались, что старая, что молодая, покоя никакого. Отправлю-ка я их в Париж недельки на три, пускай там магазины опустошают! А мы тут с Джулькой поживем спокойно, наукой займемся.

– Дело хорошее, – согласился Леня.

К несколько обшарпанному зданию областной больницы подкатил новенький микроавтобус «Мицубиси», белый, с красной полосой. На фоне двух потрепанных больничных «Волг» автобус смотрелся как балерина Мариинского театра среди членов кружка самодеятельности при фабрике «Красная нить».

Автобус бесшумно затормозил, из него выскочили два санитара с носилками и неторопливо вылез человек среднего роста в темном костюме. Он пригладил светлые волосы, поправил очки и прошел в хирургическое отделение, прямо к заведующему.

– По какому делу? – Старуха на вахте снова приоткрыла один глаз. – Кто такие будете? Никак опять мормон? – подслеповато прищурилась она, заметив приколотую к карману пиджака прибывшего пластиковую карточку. «Патриарх Скунс», – было написано на ней.

Человек приветливо улыбнулся и сунул бабке пятисотрублевую купюру.

Заведующий сидел в кабинете и писал.

– Здравствуйте! – сказал «мормон» громко, тщательно выговаривая слова. – Мы вам звонили, по поводу больного Сельдереева…

– Да-да, – встрепенулся заведующий, – что вы хотите?

– Забираем его в Военно-медицинскую академию, – сказал «мормон» обычным голосом, без акцента, – вот направление, – он протянул бумаги.

– Хм… – недовольно нахмурился врач и тут заметил всунутые в бумаги зеленые купюры, – хм, – повторил он с несколько иным выражением, – что ж, в Военно-медицинской ему могут помочь, у них техника, оборудование, а у нас, простите… – он развел руками.

– Это должно ускорить процесс оформления документов, – сказал «мормон», указывая на бумаги и снова забывая говорить с акцентом.

– Несомненно, – согласился заведующий.

Витя Сельдереев лежал в палате у окна и маялся дурью. Вставать он не мог – ноги не ходили. Жена приходила все реже и реже – говорила, некогда. Папиросы кончились. На улице была чудесная погода, но Витю это никак не радовало.

Открылась дверь палаты, и вошел мужчина в темном костюме с темным же галстуком. «Патриарх Скунс» – было написано на карточке, приколотой к карману пиджака.

– О! – обрадовался Витя. – Привет дружественным мормонам от нашей областной больницы.

– Привет! – радостно заулыбался вошедший.

– Это просто… у нас у всех такая фамилия, – заговорил гость с несусветным акцентом, – как это сказать… большая семья… тот, другой, есть мой брат…

– Ну, – протянул Витя, – вон оно как…

Он выжидательно уставился на дверь, думая, что сейчас внесут коробки с подарками. Но никого не было. Тогда Витя перевел алчущий взгляд на своего посетителя.

– Давай собирайся, – сказал тот нормальным голосом, без акцента, – в хорошую больницу поедешь.

– Это еще зачем? – Витя даже забыл удивиться, с чего это мормон заговорил так хорошо по-русски.

– Ты на ноги встать хочешь? – рассердился «мормон». – Ну так и не брыкайся. Ребята! – крикнул он в коридор санитарам. – Заходите!

Санитары ловко переложили Сельдереева на носилки и вынесли из палаты.

– Слушай, мужик! – сказал на прощание Витя. – А все-таки я тебя где-то видел. Вот подумаю и вспомню.

– Лучше не думай, а то переутомишься! – посоветовал «мормон».

– Я больше не могу! – со слезами воскликнула Лола и с размаху уселась на диван. – У меня просто нет сил!

– Спокойнее, дорогая, спокойнее! – посоветовал Леня, не отрываясь от газеты. – Все у нас хорошо, мы успешно закончили дело и даже получили за него деньги.

– Нужны мне эти деньги! – тут же завелась Лола. – Какими деньгами оплатить то, что меня сначала стукнули по голове, потом пытались отравить газом, потом чуть не взорвали, а потом заживо замуровали в подземелье! Какими деньгами можно оплатить мои истрепанные нервы, я тебя спрашиваю?

– Однако ты их взяла и уже благополучно истратила на такую ерунду!

– Это не ерунда! – возразила Лола, подняв глаза.

На полочке красовалась изумительная фарфоровая статуэтка: дама в платье с кринолином, под кисейным зонтиком, ведет на поводке крошечную белую собачку.

– Это не ерунда! – повторила Лола. – Это замечательная мейсенская статуэтка самого лучшего периода!

– Но не за десять же тысяч долларов? – возмутился Леня.

– А тебе-то какое дело! Сама заработала, сама и потратила на что захотела!

– Чем же ты недовольна?

– Я не могу спать по ночам, мне снится сырое подземелье, и плита падает на голову, я задыхаюсь от тяжести!

– Ну, раз ты видишь сны, значит, все-таки спишь? – возразил Леня.

– Лучше бы я вовсе не засыпала! – горько пожаловалась Лола. – И в довершение ко всему собственная собака не желает меня видеть!

Действительно, Пу И, которому пришлось два дня провести у чужих людей, в чужой квартире, страшно обиделся на Лолу и теперь не желал с ней разговаривать. Больше того, он даже отказывался от еды. Кот и попугай тоже дулись на хозяев: кот обижался на Маркиза, что тот ушел из дома, поругавшись с Лолой, а попугай злился за компанию.

Словом, в доме все смешалось и все пошло наперекосяк.

– Ты пробовала предложить ему ореховое печенье? – Маркиз наконец соизволил отложить газету и обратиться к Лолиным проблемам.

– Пробовала, – в голосе Лолы зазвучали слезы, – я все пробовала: и сухой корм, и котлетки, и сырой фарш! Он отказывается! Он уже второй день ничего не ест! Эта Анфиса… она его сглазила! Она его чем-то опоила, у нее глаз дурной, черный! Все из-за нее!

– Ну при чем тут она? – необдуманно сказал Леня.

– Да? А если бы она не похитила нашего Пу И, ничего бы вообще не случилось! Со мной, во всяком случае! – запальчиво ответила Лола.

– С тобой – да, но зато мы не сумели бы разгадать тайну убийства Модестова.

– Да, кстати! – Слезы на глазах у Лолы высохли, и сами глаза нехорошо блеснули. – Как поживает Ирма Модестова? Ты уже получил свою порцию благодарностей?

– Не успел, – невозмутимо ответил Леня, – мы с ней как-то не пересеклись.

– То есть? – Лола удивленно подняла брови.

– Видишь ли, как только все разъяснилось и в милиции сказали, что не имеют к ней больше никаких претензий, Ирма сразу же улетела на юг Франции. У ее старого друга и поклонника небольшая вилла в окрестностях Перпиньяна. Он пригласил Ирму отдохнуть от всех страшных событий…