Дарья Донцова - Медовое путешествие втроем

Помнится, при нашей последней беседе Розова объяснила:

– Я Светлану совсем не знаю. Но имя ее с фамилией слышала, Лена ей часто звонит. Терентьева после трагедии с Асей для жены Юрия Ивановича стала вместо костыля. Но пить чай к нам Светлана не заезжала, в гости не наведывалась. Впервые ее в день гибели хозяина увидела. Лена ей в рот смотрит, что врач скажет, то и делает. Елена Сергеевна слабая, она как плющ, ищет крепкое дерево, чтобы вокруг него обвиться.

Вероятно, это не дословно то, что говорила Катя, но суть я запомнила верно.

Я притормозила у светофора.

Мне уже стало понятно, что Лена не из тех людей, кто любит сам принимать решения. Она подчинялась Юрию, работала там, куда тот ее устроил, не пыталась чего-то добиться в жизни. Но не следует считать Малинину забитой, затюканной бедняжкой, которая была под пятой авторитарного мужа. Юра очень любил супругу, не ограничивал ее в расходах, не ругал, исполнял все ее желания. Просто Лене нравилось, что стратегические решения принимает не она, а кто-то другой. Ну согласитесь, ведь если не ты управляешь ситуацией, то и ответственность лежит на чужих плечах. Малинина не вмешивалась в финансовые дела мужа, не давала ему советов по работе. Она говорила: «Юра очень умный, он прекрасно знает, как надо поступить. Лучше ему не мешать».

И с домашними делами получалось так же. Катя ездила за продуктами, убирала дом, а хозяйка всегда хвалила домработницу: «Катюша у нас гений, со всеми проблемами прекрасно справляется. А если я отправлюсь на рынок, то непременно куплю плохие фрукты по бешеной цене. Ну не умею я торговаться! Лучше мне к продавцам не соваться. На моем лице большими буквами написано: «Эту можно обмануть».

Правда, Лена готовит, причем мастерски. Любое блюдо у нее получается намного вкуснее, чем в ресторане.

Я повернула налево, увидела указатель «Ложкино – 5 км» и чуть сбавила скорость, продолжая размышлять.

Никогда бы не могла жить, как Елена. Но надо признать, весьма удобно сидеть за чьей-то широкой спиной, зная, что тебя, такую слабую, минуют все бури и любые неприятности разобьются о крепкие плечи мужчины, находящегося рядом с тобой. Может, так и следует вести себя? Многие женщины бросаются на амбразуру – зарабатывают деньги, ведут домашнее хозяйство, строят карьеру, воспитывают детей и не позволяют супругу рта раскрыть, а потом стонут: «Мой-то – совсем не мужик, ничего делать не хочет, лежит на диване».

Но зачем ему суетиться, если ты уже сама вместо трактора огород вспахала?

Вероятно, лучше лежать на софе и нежно шептать: «Дорогой, ты умный, сильный, настоящий хозяин дома, занимайся семейными проблемами, у тебя лучше, чем у слабой жены, получится с ними справиться».

Притормозив перед шлагбаумом, я увидела Дмитрия и высунулась в окно.

– Добрый вечер. Не устали вторые сутки дежурить?

– Есть еще порох в пороховницах, – преувеличенно бодро ответил охранник.

– Дима, вы уверены, что Катя вчера не покидала поселок? – с упорством заезженной пластинки спросила я. – Подумайте как следует. Может, вы отбежали на пару минут.

– Куда? – заморгал охранник.

– В туалет, например, – сказала я. – Или чайку хлебнуть захотели.

– Если мне в сортир надо, на пост Жора встанет, – отрезал Дмитрий. – Обед у нас по часам, с двух до трех. Сначала напарник ест, а потом я.

– Ну и где сейчас ваш коллега? – спросила я.

– Его задача – поселок патрулировать, моя – на въезде дежурить. И мы с ним постоянно на связи. – Дима хлопнул ладонью по прикрепленной к бронежилету рации.

– Так может, Жора видел, как Екатерина укатила? – обрадовалась я.

– В журнале такси не отмечено, – возразил охранник. – И после нашего с вами первого разговора я у него спросил: «Ты горничную Малининых вчера из поселка выпускал?» Он ответил: «Нет, вот ее не видел».

Я сделала стойку.

– Не подскажете, где ваш напарник сейчас?

Дмитрий постучал пальцем по пластиковой коробочке.

– Первый, Первый, ответь Второму. Ты где?

– Третий участок, – прохрипело в ответ, – смотрю, чем гастарбайтеры занимаются. А чего?

Митя покосился на меня.

– Объект Васильева спрашивает.

– Та, у которой пучеглазые собаки и ворона? – уточнил второй охранник. – Что ей надо?

– Сейчас подъедет и сама объяснит, – перебил коллегу Дмитрий.

Я порулила за детскую площадку, увидела мужчину в камуфляжной форме и безо всяких вступлений спросила у него:

– Вы вчера не встречали горничную Малининых?

Георгий слово в слово повторил фразу, сказанную Диме:

– Нет, вот ее не видел.

– А кого видели? – тут же продолжила я.

– Не понял, – удивился охранник. – Полно разного народу ходило. Рабочие трубы таскали, канаву рыли.

Я вышла из машины.

– Жора, когда человек говорит: «Вот ее не видел», с ударением на «вот», это значит, что он встретил кого-то, связанного с Катей. Понятно я объяснила?

Секьюрити неожиданно смутился.

– Ну… была эта, в красном автомобиле… знакомая Малининых… Она… э… э… В общем, приехала – уехала. Не мое дело, чего сплетничать. Просто меня это удивило. Потом я подумал: «Ну и чего особенного?» И… и…

Охранник замолчал.

– Выкладывайте, что знаете, – потребовала я. – Почему вы так странно реагируете на появление Светланы? Она подруга Елены Сергеевны, ясное дело, примчалась вдову поддержать. И, между прочим, Терентьева ранее, до кончины Юрия, в Ложкино не заглядывала, вы ее никак видеть не могли. Или я ошибаюсь?

Жора вздернул подбородок.

– Вот у моей жены подруженций нет, и правильно. Мужик так устроен, если у него перед глазами чужая баба мельтешит, он рано или поздно к ней потянется. Зачем мужа в грех вводить? Сначала приглашают в дом профурсетку в мини-юбке, а потом рыдают: «Супруг мне изменил!» Сама, блин, виновата. Гнать всех посторонних из семьи надо, тогда отношения будут крепкие.

– Где вы раньше встречали Светлану? – насела я на Жору.

Он вытащил здоровенный клетчатый носовой платок и высморкался. Я стояла и терпеливо ждала, когда Жора озвучит что знает. Наконец он решился на откровенность:

– Знаете бензоколонку Заура? Она не на трассе стоит, а сбоку, около рынка.

– Видела заправку, – удивилась я, – но никогда туда не заезжаю, говорят, там плохой бензин.

– Зато он дешевле, чем у других, – возразил охранник.

– Неразумная экономия, – поморщилась я. – Купишь горючее за меньшие деньги и получишь большие проблемы с машиной.

– Не дурак я, – буркнул Жора, – хожу туда за шаурмой. У Ахмата покупаю, он слева от колонки торгует. Возьму лепешку с мясом и иду в кафетерий на заправке. Там Наташка распоряжается, она разрешает мне свое есть, только просит садиться спиной к залу, лицом к окну, которое на задний двор выходит. Там обычно никого нет, люди у дверей магазина паркуются, зальют бак и топают кофейку глотнуть. Один раз, в конце зимы, значитца, жую и вижу, как двое во двор заходят. Мужчину я сразу узнал – Юрий Иванович из поселка Ложкино, а бабу впервые увидел. Они на окна кафетерия внимания не обратили, а может, просто не приметили меня, я сбоку сидел. В общем, начали беседовать. Слов не слышно, но понятно, что отношения выясняют. Дамочка руками размахивала, наступала. Юрий Иванович пытался ее успокоить. А она, похоже, заорала, потом заплакала и кинулась Малинину на шею, принялась его целовать не по-детски. Тут мне ясно стало: видать, у Юрия Ивановича с мадамой шпили-вили, сходил он от Елены Сергеевны налево. Бабье – странный народ! Знают ведь, что с женатым связались, так надо действовать по-тихому. Получила удовольствие и отвали, нормальный мужик не станет законную супругу на любовницу менять. Кому геморрой на голову нужен? Вот и тут, гляжу, Юрий Иванович мадаму от себя оторвал и, бац, оплеуху ей отвесил. А та ему в ответ затрещину хлобысь! Вот стерва, а?