Наталья Александрова - Ужин с пантерой

– И ты согласился? – с ужасом осведомился Маркиз.

– А что делать? – Рудик пожал плечами. – Любовь! Сам понимаешь, бывают такие моменты, когда совершенно теряешь голову и совершаешь необдуманные поступки!

Маркиз покачал головой: полный и медлительный Рудик не производил на него впечатление человека, способного потерять голову или совершить что-то необдуманное.

В это время официант принес паровую рыбу с травами, и Рудик на какое-то время замолчал.

Справившись в два счета с изысканным блюдом, он перевел дыхание и продолжил рассказ:

– Как выяснилось, в этих джунглях нога человека все же ступала, и даже не одна. Нас привезли в места, где во время войны японцы держали пленных солдат английской, американской и прочих союзнических армий. Военнопленные строили в ужасных условиях мост через реку, который должен был соединить два каких-то важных района. Конечно, большая часть при этом погибла от голода и тропических болезней. После войны про эту трагическую историю сняли фильм, и теперь зажравшиеся западные туристы платят большие деньги, чтобы провести две недели в таких же условиях, как те военнопленные. Рудик театральным жестом поднял руку и воскликнул: – Но я-то за что мучился?

– Ты же сам сказал – за любовь! – напомнил ему Маркиз.

– Действительно… в общем, представь: дикая жара, сырость, как в турецкой бане, комары размером с добермана и такие же злющие, отсутствие сотового роуминга, вместо жилья – шаткие бунгало, состоящие из одних щелей и дырок… так что, когда мы с подругой пытались уединиться, оказывалось, что через эти щели за нами с интересом наблюдает половина населения ближайшего туземного поселка… а самое печальное, что от усталости и отсутствия комфорта мне все реже хотелось с ней уединяться! Я уж не говорю о том, что кормили нас ужасно и порции были очень скудные. Наверное, этим хотели приблизить наши условия к тем, в которых содержались военнопленные. Для полноты картины, так сказать.

Рудик огляделся в поисках официанта, и тот тут же возник, катя перед собой столик, где красовался ягненок на вертеле. С довольным урчанием вонзив зубы в мясо, Рудик на какое-то время прервал рассказ. Однако он довольно скоро разделался с ягненком и продолжил:

– Ты знаешь, что я физически не могу существовать без экономической информации. Курс валют, состояние рынков ценных бумаг, индекс Доу-Джонса – для меня это как воздух. Так что даже там я сохранил подписку на основную информацию…

– Это каким же образом? – заинтересовался Маркиз. – Ты же сам только что сказал, что там не было связи? И я, кстати, неоднократно имел возможность в этом убедиться…

– Извини, старик! – Рудик покровительственно улыбнулся. – Обычная сотовая связь там действительно отсутствовала, но важнейшую экономическую информацию мне сбрасывали по спутниковому каналу. Так что я держал руку на пульсе… Кстати, я вижу, ты не ешь свой сыр, так, может, отдашь его мне?

– Пожалуйста, старик! У меня совсем нет аппетита! – И Леня пододвинул приятелю сырную тарелку.

– Так вот, однажды утром я узнал о необычном падении курса ценных бумаг на гонконгской бирже. Такое падение, на мой взгляд, должно было предвещать серьезную природную катастрофу в тех местах, где мы находились…

– Что? – Маркиз решил, что ослышался. – Как могут быть связаны такие вещи?

– Очень даже могут, старик! – Рудик покровительственно улыбнулся. – В мире все связано, а уж биржа – это вообще зеркало, которое отражает все на свете! Короче, я сказал своей приятельнице, что вскоре что-то должно произойти – землетрясение, или цунами, или на худой конец военный переворот… а она только подняла меня на смех!

– Я себе представляю! – ухмыльнулся Маркиз.

– Нет, ты себе этого не представляешь! – оборвал его Рудик. – Короче, слово за слово, мы окончательно рассорились, я с попутным слоном добрался до ближайшего города, оттуда – в Пномпень и, наконец, домой… и вот теперь я отъедаюсь и прихожу в себя! – Он окинул опустевший стол голодным взглядом и закончил: – А самое интересное – сегодня по дороге я купил газету, и что я там читаю?

– Что? – Маркиз почувствовал, что требуется его реплика.

– Вот что! – Рудик победоносно протянул ему сложенную газету, отчеркнув ногтем небольшую заметку.

«Вчера в Юго-Восточном районе Камбоджи, в округе Камнанг, произошло землетрясение силой девять баллов по шкале Рихтера. Это тем более удивительно, что этот район традиционно не считается сейсмоопасным…»

– Вот так! – гордо произнес Рудик. – А ты говоришь – биржа! Да я по колебанию биржевых индексов могу погоду предсказывать точнее любой метеостанции!

– А как же там твоя приятельница? – озабоченно спросил Маркиз. – Ведь она, должно быть, оказалась в самом эпицентре землетрясения? Неужели ты о ней не беспокоишься?

– Ты не представляешь, старик, что это за особа! Ее самая заветная мечта – прыгнуть с парашютом в жерло извергающегося вулкана. От землетрясения она словит самый настоящий кайф! А если бы туда докатилось цунами – ее вообще было бы за уши не оторвать! Жаль, что те места далеко от берега океана!

– Да, могу тебе только посочувствовать! – вздохнул Леня. – Такая дама кого хочешь доведет до судорог!

– Все, я уже вылечился! – отмахнулся Рудик. – Все в прошлом. Как говорится, прошла любовь, завяли помидоры! Да, кстати, ты ведь пригласил меня сюда не только для того, чтобы выслушать эту трагическую историю?

– Нет, конечно, – признался Маркиз. – Мне, как обычно, нужна твоя консультация.

– Само собой, старик, само собой… – Рудик озабоченно огляделся. – Вот только закажу десерт – и я полностью в твоем распоряжении… вот только десерт…

Через десять минут, разделавшись с десертом, Рудик пригубил кофе, сыто цыкнул зубом и проговорил:

– Ну, что там у тебя, старичок?

Маркиз расстегнул портфель и выложил на стол распечатки страниц, переснятых из папки заказчика.

– Посмотри вот эти материалы, – попросил он Рудика. – И скажи, что ты об этом думаешь.

По мере того как Штейнман просматривал распечатки, лицо его неодобрительно вытягивалось, а нижняя губа оттопыривалась, что придавало ему сходство с раздраженной старой черепахой вроде той, с которой подружился Буратино.

– Ты же знаешь, старик, – проговорил Рудик, переворачивая последние страницы, – ты знаешь, как я отношусь ко всякой мистике… семейные тайны, родовые проклятия, белая и черная магия – все это для последних страниц бульварных газетенок. Знаешь, где печатают объявления – сниму венец безбрачия, верну сбежавшего мужа, вылечу от всех болезней разом… я думал, мы с тобой – взрослые мальчики и нас на такие дешевые заморочки не купишь…

– Я не о том. – Маркиз немного обиделся. – Я, собственно, о камнях… дело в том, что я видел один такой камень…