Наталья Александрова - Поцелуй на пожарной лестнице

В коридоре, прямо напротив двери, висело зеркало.

В этом зеркале он увидел медленно приближавшегося к нему человека. Человек этот был незнакомым, и выглядел он очень опасным – впалые скулы, изрезанное шрамами лицо, маленькие цепкие глаза, экономные движения опасного хищника.

«Кого это Стас взял на работу? – подумал Борис, поднимая пистолет. – И мне ничего не сказал…»

В ту же секунду он встретился с пристальным взглядом маленьких цепких глаз.

Впрочем, такой опасный человек не мог не заметить зеркала.

Дальнейшие события заняли не больше сотой доли секунды: крадущийся по коридору человек резко пригнулся, прыгнул вперед и в полете выстрелил. В то же мгновение Борис бросился в сторону, перекувырнулся и тоже нажал на спуск. Он успел разглядеть, что его пуля прочертила на плече противника кровавую зарубку, и даже успел этому порадоваться, и только после почувствовал жгучую боль в нижней части груди.

Через бесконечно долгое мгновение Борис упал на пол, выронив из слабеющей руки пистолет, и свет перед его глазами померк, как медленно гаснет свет в театре перед началом спектакля.

Светлана сидела на корточках, трясясь от страха.

Она не могла поверить, что все это происходит наяву!

Незнакомые люди, ворвавшиеся в мамину квартиру, перестрелка в коридоре, Борис, бездыханным рухнувший на пол…

Невысокий человек с изрезанным шрамами лицом подскочил к ней, рывком поднял на ноги, прошипел:

– Замолчи, сучка!

Только тогда она поняла, что кричит – негромко, на одной ноте…

Поняла – и тут же послушно замолчала.

Страшное лицо приблизилось к ней, маленькие глаза обшарили ее, словно пустую комнату.

Светлана вдруг осознала, что на ней надет только коротенький халатик, а под ним – леопардовое белье… почему-то это сейчас показалось ей очень важным. Как будто легкомысленный наряд усугублял ее и без того ужасное положение.

– Где она? – тихо спросил страшный человек.

– В ва… в ва… – Светлана пыталась ответить, но язык не повиновался ей.

– Что ты вякаешь! – рявкнул мужчина. – Говори нормально!

– Она в ванной, – неожиданно отчетливо проговорила Светлана.

Человек со шрамами вопросительно взглянул на другого – широкоплечего, приземистого, с толстой короткой шеей.

– В ванной смотрели, – отозвался тот. – Там никого нет…

– Где она? – шевельнулись узкие безжалостные губы. – Вторая попытка, она же – последняя!

– Бы… была в ванной, – выдавила Светлана. – Я… я не видела, когда она ушла!

– Никуда она не могла уйти! – вклинился широкоплечий. – Мы бы ее на лестнице встретили!

– Проверьте еще раз квартиру! – распорядился человек со шрамами. – А тебе, сучка, еще раз говорю – если не скажешь, куда ее спрятала, я из тебя суши приготовлю! Любишь суши?

– Да, – поспешно кивнула Светлана, как будто этот ответ мог как-то сблизить ее с этим страшным человеком и защитить от смерти.

– Я тоже люблю, – проговорил он, и хватка его немного ослабела. – Особенно люблю готовить. Так что, рыбка моя, лучше говори все, что знаешь!

– Она пришла… попросилась в ванную… и денег попросила…

– Денег? – недовольно переспросил человек со шрамом. – А потом?

– А потом пришел Борис… а она была в ванной…

– Нет ее нигде, – проговорил за спиной шефа широкоплечий. – Мы всю квартиру проверили…

– Видишь, как все плохо? – с обманчивой мягкостью проговорил страшный человек. – Мы ее не нашли, а что это значит? Это значит, что ты мне врешь!

В его голосе была такая окончательная безнадежность, как будто сама смерть говорила этим негромким, бесцветным голосом. Светлана отчетливо поняла, что сейчас ее убьют. Независимо от того, ответит ли она что-нибудь или промолчит. Поняла, что ей осталось жить, может быть, всего лишь несколько минут.

И вдруг она резко рванулась, оставив в руке страшного человека свой кокетливый шелковый халатик, выскользнула из него, как змея выскальзывает из старой высохшей кожи, и метнулась к окну.

В шелковом леопардовом белье она, должно быть, выглядела очень эротично, только некому это было оценить, всем было не до того. Как настоящая пантера, она одним прыжком перелетела через всю комнату, по пути схватила стул и швырнула его в окно. Стекло разлетелось на куски с жалобным звоном.

Светлана выскользнула в проем, перегнулась через подоконник и что было сил закричала:

– Помогите, убивают!

– Ах ты, сучка! – прошипел человек со шрамами. В несколько шагов он пересек комнату и схватил Светлану за ноги. – Что ж ты делаешь, паразитка? – проговорил он, пытаясь втащить ее обратно в комнату. – Я же тебе сказал – со мной шутить вредно для здоровья! Или ты по-хорошему не понимаешь?

От страха силы Светланы удесятерились. Она извернулась, изо всех сил пнула мужчину ногой и, еще дальше высунувшись в окно, истошно завопила:

– На помощь! Вызовите полицию! Убивают!

Прохожие начали останавливаться, задирать головы, прислушиваться к тому, что происходит на шестом этаже. Увидев в окне полуголую красотку, они проявили еще больший интерес к сцене.

– Да что же ты устраиваешь, стерва! – шипел страшный человек, потирая ушибленный бок и одновременно пытаясь схватить Светлану за волосы. Ему это почти удалось, но Светлана в пылу борьбы сдвинулась немного дальше и начала сползать в окно. Мужчина понял, что еще немного – и она потянет его за собой. Он грязно выругался и отпустил упрямую женщину.

Светлана вскрикнула и соскользнула с подоконника.

Она не успела даже осознать, что произошло.

Полет занял не больше секунды.

Тело ее грохнулось о тротуар и застыло в неудобной, неестественной позе. Как говорят медики – несовместимой с жизнью.

Вокруг мертвой женщины мгновенно собралась толпа.

Смерть вообще необыкновенно притягательна для зевак, а когда перед ними лежит бездыханное тело молодой полуодетой женщины – она становится вдвойне притягательнее.

Через несколько минут вокруг трупа Светланы негде было яблоку упасть.

И среди многочисленных зевак стояла высокая, коротко стриженная девушка с россыпью веснушек на энергичном, выразительном лице.

Разглядев погибшую, Татьяна вполголоса проговорила:

– Ох, ни фига себе! Получается, что она не наврала… Таких совпадений не бывает!

– Сядь нормально, – прошипела Татьяна, оттирая Катю от окна маршрутки, – что ты к стеклу прилипла? Еще увидят тебя и поймут, что не ту из окна выкинули…

Услышав, как спокойно, почти будничным тоном произнесла Татьяна эту фразу, Катя вдруг затряслась и зарыдала беззвучно. Снова, как утром на дороге, ей показалось, что на асфальте скорчилось не то, что полчаса назад было Светланой, а это лежит она сама, Катя Неверова, это ее выбросили из окна шестого этажа.