Наталья Александрова - Поцелуй на пожарной лестнице

В довершение картины на стене над головой следователя висел плакат, изображавший болтливого молодого человека в несолидной светлой шляпе и внимательно прислушивающегося к его болтовне подозрительного господина определенно иностранной внешности. Подпись под этим плакатом гласила:

«Болтун – находка для шпиона».

Наконец следователь аккуратно завязал тесемочки коричневой папки и достал из ящика стола другую, голубую, поновее и потоньше. Бумаг в ней было поменьше. Сергачев пошуршал какими-то листочками и наконец поднял глаза на Катю.

– Слушаю вас! – проговорил он удивительно сухим, неприятным голосом. Наверное, так говорил бы канцелярский дырокол, если бы неожиданно обрел дар речи.

– Вы мне звонили и вызывали для дачи показаний, – Катя изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе не прозвучали нотки неприязни.

– Ах да, Неверова, – он сделал вид, что вспомнил о ней только сейчас. – Ну, рассказывайте, как вы дошли до жизни такой…

– Какой? – тихо спросила Катерина. – Что вы конкретно имеете в виду?

Следователь отложил ручку и поднял глаза на Катю. Он поглядел на нее очень внимательно и строго. Катя неуверенно заерзала и отвела глаза. Под этим пронзительным взглядом она почему-то почувствовала себя виновной во всех преступлениях, предусмотренных Уголовным кодексом. Сергачев удовлетворенно хмыкнул, еще сильнее нахмурился, взглянул на часы и огорченно покачал головой – мол, время летит, а мы тут воду в ступе толчем…

– Фамилия? – бросил он, не глядя на Катю. – Имя? Отчество? Год рождения?

Перед ним на столе лежал открытый Катин паспорт, тем не менее следователь исправно задавал вопросы и заполнял все графы типового бланка.

– Итак, гражданка Неверова, вы утверждаете, что десятого сентября сего года в понедельник на отрезке шоссе между вашим коттеджным поселком и МКАД вас остановил сотрудник ГИБДД, представившийся лейтенантом Смородиным…

– Да, только это был не сотрудник, то есть сотрудник, но ненастоящий…

– Тогда зачем же вы его послушались и остановились? – удивился Сергачев.

– А я только потом поняла, что они бандиты, когда очнулась в багажнике.

– В багажнике? – переспросил Сергачев. – Что вы там делали?

– Как вы понимаете, я там оказалась не по своей воле! – На этот раз Катя не смогла сдержать раздражение.

– Подробнее, – сухо бросил следователь, и Катя, морщась и кусая губы, начала вспоминать подробности.

– …А потом они забрали у меня сумочку, сережки и часы, и этот Смородин велел остальным двум вырыть яму… вы понимаете, для чего, а один из них отказался, потому что у них, мол, бизнес чистый и на мокрое они не подряжались… А тот, главный, заорал, чтобы они не смели его ослушаться, он уже с заказчиком обо всем договорился и деньги взял; а этот, первый брат, сказал, что они ни про какого заказчика ничего не знают, они так не договаривались, из-за меня у них бизнес может накрыться…

– Минуточку, – прервал ее горячую сбивчивую речь следователь, – а откуда вы знаете, что те двое были братьями? Они что, очень похожи были, на одно лицо?

Катя замолчала, как будто наткнулась на бетонную стену. Сергачев смотрел на нее вроде бы даже доброжелательно, сочувственно, и голос его был вкрадчивым, однако за этой внешней мягкостью Катя разглядела его железную хватку. И еще, она поняла, что если раньше следователь не испытывал к ней никакого интереса, то теперь все изменилось, и интерес этот – вполне профессиональный.

Ей показалось, что он ходит вокруг нее кругами, как леопард вокруг легкомысленной антилопы, и выбирает удобный момент для того, чтобы напасть, воспользовавшись ее ошибкой…

Катя по природе своей была личностью совершенно неконфликтной и не слишком активной. Однако очень чувствительной к атмосфере. И в данном случае это свойство сослужило ей хорошую службу. Она поняла, что здесь, в этом кабинете, необходимо тщательно следить за своими словами и не болтать лишнего, потому что Сергачев слушает ее очень внимательно, а чего от него ждать, Катя пока не знала.

Стас сказал ей, что двоих ее похитителей опознали, это были братья Саловы, но наверняка он выяснил это неофициально, по своим каналам, и незачем его подводить.

– Может быть, они и были похожи, я не присматривалась, – отчеканила она, – мне, как сами понимаете, было не до того. Но когда «Смородин» выстрелил в того парня в кожаной куртке, второй закричал: «За что ты Митьку, брата моего, убил?» – и выстрелил в главного. Потом он сел в мою машину и уехал.

– Просто так сел – и уехал? – недоверчиво спросил следователь.

– Еще матом выругался.

– А вы?

– А я побежала по лесу к дороге. Бежала долго и вышла… куда-то. Машина какая-то проехала, но не остановилась, не подобрала меня, тогда я пошла дальше и оказалась у поселка Вяжищи.

Осторожно подбирая слова, она рассказала про двух девчонок и про свою курточку. Пришлось рассказать и о звонке Стасу – пусть он сам с полицией разбирается, Катя вовсе не была намерена его прикрывать. Ни подводить, ни прикрывать, вот так-то.

– Потом там, перед кафе, случилось дорожное происшествие, автомобиль наехал на девушку и скрылся, – Катя выговаривала слова медленно, чтобы не наболтать лишнего, однако следователь все смотрел на нее очень недоверчиво. – И я… убежала.

– Странно как-то получается, – вздохнул Сергачев, – вас, как вы утверждаете, ограбили и покушались на убийство. И вот, вместо того чтобы обратиться в соответствующие органы, заявить в полицию, вы мечетесь, суетитесь, просите помощи у посторонних людей…

– Да я понятия не имела, где искать полицию в этой дыре! – вскричала Катя.

– Ну вот, на ДТП она уж точно приехала бы…

Катя поглядела на него с такой тоской, что Сергачев снова нахмурился и спросил строго:

– Вы что же, не доверяете полиции? Вы, может быть, и мне не доверяете?

– Здесь, в этом кабинете, я вам верю, – сказала Катя, сильно покривив душой, – а на большой дороге, одна, без документов и денег… Позвольте вам напомнить, что меня остановили на дороге мнимые сотрудники ГИБДД! Документы мне предъявили, а один даже в форме был.

– И куда же вы отправились? – Сергачев решил оставить ее выпад без ответа.

– Решила доехать на рейсовом автобусе до своего дома…

– Без денег? – Теперь в голосе следователя послышалось ехидство.

– Ну… – в ту же секунду Катя поняла, что ни за что не назовет следователю имя Татьяны. Не хватало еще и ее впутывать! Потому что если с ней, потерпевшей, он разговаривает таким тоном, то уж приезжую нищую девчонку сразу же заподозрит во всех смертных грехах. Нечего сказать, хорошо бы она отблагодарила Таню за то, что она ей помогла в трудную минуту!

– Кондуктор пожалела меня и пустила просто так, – буркнула Катя.