Дарья Калинина - Знойная женщина – мечта буржуя

– Но здесь ничего нет.

– Субмарина добралась без происшествий. Груз был доставлен в условленное место. Но беда в том, что почти сразу после того, как мой дед выбрался из субмарины, началась жестокая бомбежка с воздуха. Наверху все превратилось в руины. Мой дед был в числе немногих, кому удалось выжить. Да и то лишь благодаря тому, что в момент бомбежки он и еще два человека, принимающих его из моря, находились в этом хорошо укрепленном бункере.

– Ладно, они выжили. Но куда они делись потом? Уплыли на субмарине в другое место?

– Нет, субмарина осталась где-то здесь, – рассеянно отозвался Витя. – Но не в ней дело. На ней тоже ничего нет, так что и искать ее не стоит.

– Что искать-то?

– Наследство моего деда! Вот что!

– Твоего деда?

– Дед попал в плен к русским, долгое время провел в лагере для военнопленных. Но так как офицерского мундира на нем не было, а сам он назвался простым солдатом, взяв одежду и документы одного из убитых во время бомбардировки, то никаких серьезных разбирательств в отношении него не велось. И после окончания войны он был отправлен к себе домой в Германию.

Подруги слушали Витю, но не знали, что сказать. Выходит, Витя – внук фашистского офицера? Ведь судно, на котором ведут работы Лисица и его команда, принадлежало немцам. Значит, Витин дед участвовал во время войны в боях в Финском заливе? Был в этих местах?

– Мне кажется или безумие заразительно? – осторожно произнесла Кира, глядя на Витю. – Ты вот, к примеру, совсем чуть-чуть посидел с Павлом в этом подземелье, а уже какие последствия!

– Я совершенно нормален.

– Но ты говоришь, что твой дед был офицером рейха, что он приплыл на этот остров на одноместной субмарине, доставив какой-то груз необычайной важности, и что ты теперь явился сюда на поиски этого груза!

– Все верно. Так оно и было, и есть.

– Но как твой дед мог быть немцем, если ты… русский?

– А кто вам сказал, что я русский? – хмыкнул Витя. – То, что я говорю в совершенстве на вашем языке, знаю ваши обычаи и нравы, – это всего лишь результат хорошей подготовки, которую я прошел еще в детстве.

– Что?

– Мой дед считал, что ремесло разведчика должно передаваться по наследству от отца к сыну, от деда к внуку. Этому нужно учиться с самого детства, только тогда выйдет прок.

Услышав эти слова, Кира невольно вернулась мыслями к их недавнему разговору с Лисицей насчет засилья генеральских сынков и внучков. И вот перед ней еще один приверженец деления общества на касты.

Конечно, кто-то скажет, что ничего страшного в этом нет. В такой древней стране, как Индия, кое-где до сих пор сохранилось понятие каст, когда человек, родившийся в семье крестьянина, не может стать врачом, священнослужителем или воином. Он крестьянин, был им и умрет им! И его дети, и дети его детей будут всю жизнь пахать землю, сеять зерно и никогда не помышлять ни о чем другом! Хотя по конституции 1950 года было признано равноправие каст.

Даже в Индии люди потихоньку начинают понимать всю нелепость деления общества на касты. А вот Витя, хотя производит впечатления цивилизованного и образованного молодого человека, кажется, искренне верит в подобную глупость.

– Рождение определяет сущность человека, – подтвердил мысли Киры и сам Витя. – Мой дед очень серьезно занимался моим воспитанием. Он твердо знал, что я пойду по его стопам. И более того, что я разделю его устремления и когда-нибудь, пусть через годы или даже десятилетия, именно я смогу добраться до тех мест, где он оставил то, что принадлежало и принадлежит Германии и фюреру!

– Какому фюреру? Адольфу? Но он же умер!

– Не смей так говорить! – взвился Витя. – Фюрер – бессмертен! Дело его живет в умах людей! В сердцах преданных ему офицеров, их детей и внуков!

Подруги поежились. Вот не повезло им. Надо же было оказаться на дороге у безумца-психа! Они-то думали, что опасность исходит от Павла, а похоже, Павел тут совсем ни при чем. Всю эту мутную грязную кашу заварил Витя. И кажется, он искренне верит в ту белиберду, которую он им тут наплел. Надо держаться с ним настороже. Теперь отсутствие Павла и Барса говорило подругам о многом.

Но пока что подруги решили, что они еще не все выяснили у Вити. Безумен он или нет, а знает парень куда больше, чем они сами. Этот пробел в своих знаниях подругам следует восполнить, и как можно быстрее.

Кира спросила:

– И что же это за вещь, которую ты должен раздобыть во славу фюрера и на радость деду?

– Ящик. Герметично закрытый металлический ящик – сейф.

– Сейф?

В голове у Киры невольно всплыли воспоминания о том, что и Лисица говорил о некоем сейфе, который должен находиться на затонувшем миноносце. Но ребята обследовали судно, а подходящего под описание сейфа так и не нашли. Не потому ли они его не нашли, что сейфа давно нет на судне, он все эти годы находился тут, в подземном, укрытом от всего мира гроте!

Кира вновь огляделась по сторонам и делано безразличным тоном сказала:

– Если даже сейф тут и был, Багор наверняка нашел это помещение… и…

– И он тут побывал. Все эти штуковины – плод его фантазии!

И Витя небрежно ткнул носком своего ботинка один из выросших из пола искусственных сталагмитов. Но тот оказался слишком крепок, удара ноги он и не почувствовал. Зато Витя болезненно сморщился:

– Проклятый ублюдок! Кто его просил тут все переделывать на свой лад?

– Это ты про Багра?

– Зачем он здесь все переделал?! Как теперь отыскать то, что мне нужно?

– Твой дед спрятал сейф прямо в бункере? – осенило наконец Киру. – Вот зачем весь этот сыр-бор?

– Да. Субмарину дед с двумя его помощниками спустили обратно под воду, чтобы она не досталась захватчикам. А вот сейф дед оставил в бункере. Ящик невелик размером, его легко можно было спрятать среди камней, а потом со временем вернуться за ним.

Подруги молчали. Леся просто оторопела от всей этой информации. А у Киры в голове начинали шевелиться какие-то очень уж пугающие мысли. Генерал послал Лисицу на затонувшее судно за ценным грузом. А теперь выясняется, что об этом грузе знали лишь немецкие офицеры, да и то избранные.

И Кира начала потихоньку выуживать из Вити нужную ей информацию:

– О том, что сейф остался в этом бункере, знали только трое? Твой дед и двое его товарищей?

– Но они погибли еще до окончания войны. Скончались в лагере от пневмонии. Так что дед вернулся в Германию один.

– И он никому не рассказывал о тайном грузе, оставленном им в этом бункере?

– Только отцу и мне. Когда отец был молод, пробраться в Советский Союз было делом затруднительным. Въезд был строго ограничен, и каждого въехавшего в страну иностранца КГБ рассматривал практически под микроскопом. За отцом, сунься он в вашу страну, установили бы постоянное наружное наблюдение. Он бы просто не смог незаметно проникнуть на этот остров.