Дарья Донцова - Кнопка управления мужем

– Нет, нет! Не понимаю! Откуда вы знаете? Кто вам рассказал? Она даже имени моего не знала. Тупая баба не догадалась его спросить! И я не совершил ничего плохого. После страшной аварии испытал шок, увидел неподалеку избу и, само собой разумеется, поспешил туда за помощью. К сожалению, в доме обнаружилась деревенская идиотка, не пойми как ухитрившаяся забеременеть. Видели бы вы ее дочь! Грязный, плохо кормленный оборвыш, весь в расчесах от золотухи. Я только что потерял ребенка, сильно нервничал, а тут эта несчастнейшая малышка. Мне стало ее жаль. Я подумал: «Бог специально посылает мне крошку, чтобы утешить». И забрал ее. Я спас девочку, она б точно умерла от грязи или неправильного питания. Сделал доброе дело, в память о Владе, которую любил как родную. Дайте воды!

– Сейчас принесут, – мирно пообещал Костомаров. – Вы так хотели приголубить чужого ребенка, что похоронили собственную дочурку в курятнике. Ну да, там было тепло, землю копать легко, на улице же мороз, почва каменная.

Карелин судорожно вздохнул.

– Я не отвечал за свои действия, находился в состоянии тяжелейшего шока, поэтому совершал безумные поступки.

Следователь потер затылок.

– Нет, Владимир Олегович, вы действовали весьма логично. Вошли в дом академика Возницына, прижимая к себе отчаянно плачущую девочку. Павел, хозяин, и гости, бросились к месту аварии. Среди присутствующих был доктор-реаниматолог, он мог в случае необходимости оказать первую помощь пострадавшим. А Елена, хозяйка, вместе со своей пятнадцатилетней дочерью Марфой занялись малышкой. К сожалению, и Павла, и Елены уже нет в живых, но Марфа здравствует, и она отлично помнит события той ночи. Это совсем не удивительно, не каждый Новый год в их дом прибегал незнакомец с рассказом о дорожном происшествии. Марфа сообщила, что мама, раздев девочку, воскликнула: «Ну и ну!» – «Она ранена? – испугалась девочка. – Мне бежать за дядей Сергеем и вернуть его? Нужен доктор?» – «Нет, врачу лучше быть около той несчастной женщины, вдруг ее муж ошибся, и бедняжку еще можно спасти, – остановила дочь Елена. – На крошке ни одной царапины. Но посмотри, какая она грязная! Похоже, девочку не мыли несколько месяцев, не подрезали ей ногти, не чистили ушки, у бедолаги сильнейший диатез. И при этом на ней очень дорогая, если не сказать роскошная одежда, а в придачу шикарная сумка с детской косметикой от лучшего производителя. Очень странно». – «Может, ее мама сектантка? – предположила Марфа. – Как тетя Люся Брагина. Та не разрешает стричь своему сыну волосы, уверена, что в них копится жизненная энергия». «Всякое случается, – вздохнула Елена. – Но я все равно вымою младенца и обработаю кожу цинковой мазью».

Владимир Олегович сидел, сложив руки на груди. Когда следователь умолк, подал голос:

– Я уже сказал, что пожалел ребенка и в память о Владе забрал дитя.

– Да, человек в состоянии нервного возбуждения не всегда контролирует свои слова, – мирно продолжил Андрей. – Вот сейчас вы чувствуете себя неуютно и произнесли пару минут назад фразу: «В память о Владе, которую любил как родную».

– Ну и что? – напрягся Карелин. – Вы усмотрели в выражении нечто криминальное? И где криминал?

– «Любил как родную», – задумчиво повторил Костомаров. – Ни один отец не выскажется таким образом. Мне следовало удивиться, но я уже знаю, что Елизавета родила дочь не от вас.

– Чушь собачья! – взвился Карелин.

– Владимир Олегович, – с укоризной произнес Костомаров, – не стоит верить газетам, которые ради повышения тиражей распространяют лишь негативную информацию о полиции, выставляя всех сотрудников взяточниками и малопорядочными людьми, озабоченными не поиском преступника, а исключительно процентом раскрываемости и готовыми за деньги на любую подлость.

– Я ничего подобного не произносил, – занервничал Карелин.

– Владимир Олегович, – продолжил Андрей, – догадываетесь, что важно в моей работе? Ну, кроме поимки того, кто нарушил закон. Это на первом месте. А что на втором?

– Понятия не имею, – буркнул бизнесмен.

– Правильно оформить все бумаги, – неожиданно весело сам ответил на свой вопрос Костомаров. – А потом положить их в архив, где документы тихо пролежат большое количество лет. Для человека десять-пятнадцать годков серьезный срок, но что тот же срок для протоколов? Конечно, случается всякое. Пожар, например, или крысы сгрызут папки, вода может залить хранилище. Но в нашем случае ничего такого не произошло. Вот ведь как интересно. Вы придумали, на ваш взгляд, хорошую историю, весьма успешно, как вам казалось, разыграли спектакль, а в черном-черном углу на черной-черной полке лежала черная-черная папка и ждала момента, когда ее вытащат.

– Я устал от ваших намеков! – взвился Владимир. – Я ни в чем не виноват! Я спас жизнь ребенка! Я пришел к вам на беседу один, без адвоката, потому что человеку, который не сделал ничего дурного, защитник не нужен. Думал, что вы наконец-то нашли сбежавшего Константина, убийцу Влады, но о нем и речи нет. Наше общение становится для меня тягостным, поэтому я вызову адвоката.

– Мудрое решение, – согласился Андрей, – он вам очень понадобится. Но сначала посмотрите сюда. Вот это копии заявлений ваших соседей, написанные через месяц после свадьбы Владимира и Елизаветы Карелиных. Помните, что тогда случилось? И кто вообще была ваша супруга?

Владимир Олегович стиснул губы. Костомаров взял в руки бумагу.

– Семнадцать лет назад вас доставили в отделение милиции после скандала с молодой женой. Вы кричали, цитирую: «Немедленно иди на аборт! Если родишь, я его придушу!» И далее в таком духе. Соседи, взбудораженные шумом, вызвали патруль, который приволок хулигана в дежурную часть. И там вы рассказали сотруднику, что слетели с катушек, когда новобрачная сообщила о своей беременности. Жених-то перед свадьбой ни словом не обмолвился невесте о том, что бесплоден, вот в чем загвоздка! Полицейский понял вас, но все равно вы получили пятнадцать суток, потому что сломали пару стульев в кабинете участкового. Но пойдем дальше. Почему вы скрыли это? Боялись, что Лиза, поняв, что ей никогда не стать матерью, передумает идти в загс и вы потеряете свою единственную драгоценную любовь? Ну, первая часть произнесенной мной фразы – стопроцентная правда, а вторая нет. Вы, полагаю, действительно испугались, что невеста отменит свадьбу. Но на сокрытие информации о своей стерильности вас толкнула простая человеческая жадность. Евгений Ильич, отец Лизы, некогда был начальником шахты, где добывались алмазы. Никаких свидетельств его нечестности нет, но, выйдя на пенсию, он переселился из Якутии в Москву, где купил большую квартиру в центре, дачу, машину. Дело было в самом начале перестройки, страну трясло в гражданской войне, поэтому никто не обратил внимания на слишком шикарную жизнь простого пенсионера. А Евгений Ильич начал скупать недвижимость. На момент смерти в его собственности имелись две трешки, четыре двухкомнатные и пара четырехкомнатных квартир, которые унаследовала дочь. Но, думаю, кроме хором ей еще досталась и папина кубышка. А Владимир Карелин, жених девушки, был всего лишь младшим научным сотрудником, только что потерявшим работу в связи с развалом института, где он тянул лямку за скромную зарплату.