Татьяна Полякова - Капкан на спонсора

— Да и что там похищать? — скривилась Женька. — Стол да стулья? Занавесок на окнах и то нет.

Неизвестно почему, это сообщение вызвало в душе томление.

— Завтра же заеду к Ипатову и заберу рукопись, — сказала Женька. — Как бы он ее по доброте душевной не определил в сортир, там люди небогатые, и с бумагой у них проблемы.

— Зачем кому-то понадобилось лезть в этот литературный кружок? — вслух высказалась я.

— Если ты спрашиваешь у меня, то я не знаю. Думаешь, это как-то связано?

— Что?

— Ну… это проникновение и предполагаемая кончина Аверина?

— Каким образом? — удивилась я.

— Понятия не имею, поэтому и спрашиваю. Вдруг у тебя есть идея?

— Нет у меня никаких идей, — призналась я.

— И у меня нет, — вздохнула Женька.

В четверг она позвонила мне на работу около пяти:

— Анфиса, дыши глубже. Я не знаю, что за дела творятся, но что-то явно происходит.

— Где?

— В жизни. Твоей и моей. Я только что была у Ипатова. Рукописи у него нет.

— Он ее потерял?

— Ипатов утверждает, что она лежала в шкафу. Там полно бумаг, и она лежала сверху. А теперь не лежит. Когда его менты спрашивали, он ответил, что ничего не пропало, потому что про твою рукопись забыл, а теперь выходит, что пропала именно она. Соображаешь?

— Нет, — честно ответила я. — Зачем кому-то понадобилась моя рукопись?

— Вот и я не соображаю, но происходящее мне жутко не нравится.

— На рукописи был мой адрес?

— Нет, если ты, конечно, его не написала.

— Я вообще титульную страницу переворачивала не глядя.

— Значит, там должен быть лишь псевдоним Анна Асадова и название романа.

— А это важно? — забеспокоилась я.

— Если Аверин завтра объявится, то скорее всего нет, а если не объявится…

— Да при чем здесь Аверин?! — заорала я.

— Не знаю, — отрезала Женька и повесила трубку.

Хотя секретарша сказала нам, что Ярослав Сергеевич должен быть ближе к обеду, позвонили мы в десять, вновь отпросившись с работы. Голос секретарши звучал бесцветно, я бы даже сказала безжизненно, а при имени Ярослав Сергеевич она вдруг начала всхлипывать.

— Ярослав Сергеевич погиб, — с третьей попытки сообщила она, а мы с Женькой дружно отвалили челюсть и выпучили глаза.

— Когда? — все-таки смогла спросить Женька.

— Сегодня утром. Он возвращался из Москвы, недалеко от города произошла авария. Он погиб. — В этом месте девушка зарыдала в голос, а Женька повесила трубку.

— И что ты думаешь по этому поводу? — задала вопрос подружка.

Если честно, я ничего не думала, да и что тут можно думать? Аверин был мертв еще во вторник, мне это доподлинно известно, что бы там ни говорила Женька, следовательно, погибнуть сегодня он не имел возможности.

— Чепуха, — промычала я с отчаянием, и Женька со мной согласилась.

— Значит, так, — заявила она. — Двигай на работу, а я в редакцию, попробую узнать что-нибудь об этой аварии.

Все утро я по большей части пялилась в стену перед собой. Денис и тот обратил на это внимание.

— Неважно себя чувствуешь? — спросил он.

— Да… приболела.

— Тогда, может, пойдешь домой?

— Нет, я в порядке, сейчас соберусь с силами и начну работать по-настоящему.

Но собраться с силами так и не удалось, то есть они потребовались мне для других дел. После обеда позвонила Женька, мне пришлось отпроситься у Дениса, и я рванула в кафе «Милена», где она ждала меня.

Кафе располагалось в нескольких шагах от офиса Аверина, правда, из окна, возле которого мы с Женькой сидели, офис не просматривался.

— Ну? — спросила я, мысленно готовясь к самому худшему.

— Авария произошла примерно в 5.20 утра. Аверин ехал на своем «мерсе» на очень приличной скорости, возле объездной за каким-то чертом поднялся на мост, а он, как известно, не достроен, и Аверин свалился с очень приличной высоты на бетонные плиты. «Мерс» взорвался, и от его хозяина остались головешки. Свидетелей аварии нет: утро, движение небольшое… — Женька вздохнула и отвела взгляд: — Аварии случаются каждый день, иногда они скверно заканчиваются.

— Не мудри, — покачала я головой. — Аверина убили во вторник, а сегодня инсценировали аварию.

— Ты сама-то в это веришь? — скривилась Женька.

— Я верю своим глазам. Он лежал на полу с ножом в спине. Я не психопатка и не страдаю галлюцинациями, и о вряд ли была шутка. А после весьма подозрительной аварии я абсолютно уверена в том, что все так и было.

— Думаешь, аварию инсценировали, чтобы запутать следствие?

— Какое следствие? — усмехнулась я. — Я ведь до сих пор не заявила в милицию.

— Постой, — нахмурилась Женька. — Есть авария, и есть труп. А ты являешься и говоришь, что труп был трупом еще три дня назад. Что менты должны о тебе подумать?

— Не знаю, но Аверин вовсе не разбился, его убили.

— Ну и что? — вдруг зашипела Женька, наклоняясь ко мне. — Может, и убили. Он бизнесмен, врагов у них немало, а мы, если пойдем в ментовку, только наживем неприятности.

— Что ж тогда делать?

— Ничего. Конечно, свинство с его стороны умереть, так и не успев выполнить свое обещание, но другого спонсора можно найти, а вот здоровье — вряд ли.

— Что-то ты не то говоришь, я не здоровье имею в виду, а милицию. Аверин убит, а не погиб, как считают в его конторе, милиции об этом неизвестно, и убийцу искать не будут…

— А нам что с того? — нахмурилась Женька. — Говорю, здоровье дороже. Бизнесменов сейчас стреляют пачками, нас не трогают, и слава богу.

— Послушай, можешь считать меня какой угодно дурой, но я хочу знать, то есть… я не могу не думать об этом деле. Труп с ножом в спине, авария… Черт возьми, да я свихнусь, изо дня в день размышляя об этом.

— Ясно, — вздохнула Женька. — Мне это знакомо. Бывает, услышишь какую-то фамилию и думаешь, думаешь, пока не вспомнишь, откуда ее знаешь. Вот что, менты никуда не денутся, а мы с тобой проведем журналистское расследование. Если Аверин разбился, значит, труп тебе привиделся, и ты идешь к психиатру, а если нет… будем думать.

Предложение мне не очень понравилось, но своего У меня не было, и пришлось согласиться. Мы расплатились" покинули кафе и зашагали к офису Аверина. Женька нацепила на майку карточку спецкора «Комсомольской правды» и меня снабдила такой же. Подружка в самом деле сотрудничала с «Комсомольской правдой», конечно, не с той, что в Москве. В нашем городе «толстушка» выходит с приложением в четыре листа с новостями губернии. Так что мы с чистой совестью вошли в офис, поздоровались и объяснили, что нам надо.

Прессу смерть Аверина, как видно, не взволновала, впрочем, так же, как милицию. Оттуда позвонили в офис, сообщили о трагедии, на этом все и кончилось. Сотрудники пребывали в растерянности, слонялись из кабинета в кабинет, выглядели пришибленными и явно не знали, что теперь делать. В общем, наше появление пришлось весьма кстати.