Татьяна Луганцева - Мороженое для горячей штучки

– Мне?! – испуганно переспросила Сима.

– Не лично вам, а вашей библиотеке! – От злости Юрий Леонидович готов был просто лопнуть.

Серафима же вообще не понимала, почему к ней такое отношение? В конце концов, Леонид Павлович не оставил ей лично дачу, квартиру или машину, а всего лишь библиотеку для библиотеки. По ее мнению, это весьма логично, раз уж он так был привязан к этому месту, любил книги и знал, что здесь к книгам хорошо относятся и будут хранить то, что для него на самом деле дорого.

– Прекратите на меня кричать и вообще говорить со мной в таком тоне, я вам поводов не давала и отца вашего, светлая ему память, не трогала, – сказала Серафима.

– Ладно, я постараюсь взять себя в руки, я немного погорячился, – пообещал Юрий Леонидович.

– Да уж, постарайтесь, – согласилась Серафима.

– Вам привезут библиотеку отца, я не смогу пойти против его последней воли, так и быть! В принципе я для этого и пришел… – сокрушенно вздохнул Юрий Леонидович.

– Если для вас это настолько неприемлемо, то вы можете и не отдавать нам книги, – сказала Серафима, почему-то приняв такое решение за директора библиотеки.

На секунду в глазах Юрия Леонидовича мелькнули неподдельная радость и явное желание так и сделать. Но потом он снова погрустнел и понуро покачал головой.

– Чтобы папаша снился мне во сне и укоризненно грозил пальцем и тряс головой? Нет уж… Завещал вам, милейшие и интеллигентнейшие вы наши женщины, так и берите… – съязвил он, – бог с ним! Привезут вам его библиотеку. А вы мне бумагу официальную приготовьте, что я выполнил волю покойного.

– Обязательно, только не я, а директор библиотеки. Она же официальное лицо, ей и будете передавать наследство, – ответила Серафима.

– Дело в том, милочка… – сузил он свои шаловливые глазки.

– Серафима Игоревна, – оборвала его Серафима.

– Зачем так официально, Симочка? – все еще пытался завязать непонятные отношения Юрий Леонидович.

– Серафима Игоревна, – повторила Сима недрогнувшим голосом, превращаясь в женщину-кремень.

– Хорошо, Се-ра-фи-ма Игоревна! По завещанию мой отец передает эти книги в вашу библиотеку, но с условием, что вы станете доверенным лицом, и книги останутся в библиотеке, пока вы в ней работаете, а дальше на ваше усмотрение! Так что фактически он лично вам передает книги. Просто отец понимал, что в квартире у вас его библиотека вряд ли поместится, что книгам в таком количестве лучше будет в библиотеке, но при тебе, – скривив губы в подобии улыбки, произнес Юрий Леонидович, осматривая ее с головы до ног.

Серафима еле выпроводила его, надеясь больше никогда не встретиться с этим неприятным типом. Но директор библиотеки вызвала ее, когда Юрий Леонидович в присутствии официального лица передал библиотеке книги отца. Их привезли запакованными в машине «Газель».

– Ого! – только и могла произнести Алла Давыдовна. – Вот это библиотека! Такое пополнение фонда! Мы просто счастливы!

– Еще бы… – процедил сквозь зубы Юрий Леонидович.

Действительно, там были редкие, старинные книги, в роскошных переплетах из кожи, с золотым обрезом, то есть весьма дорогие экземпляры.

– Очень ценная коллекция, – согласилась Алла Давыдовна, – все книги в прекрасном состоянии. Молодец Леонид Павлович. Эти книги предназначались тебе, Сима, поэтому ты можешь их продать и наконец-таки хоть что-то приобрести себе. С наших-то зарплат особо не разбежишься, – сказала она ей, когда Юрий Леонидович ушел.

– Нет, что вы! Человек всю жизнь собирал! Я не хочу ничего продавать, пусть они еще послужат людям! Я не просила это наследство, оно на голову свалилось само, и я думаю, что хозяин книг не хотел, чтобы я их разбазаривала и продавала, – сказала Серафима.

– Тогда я поручаю их именно тебе. Разбери. Что следует хранить особо, что в читальный зал можно вынести, а что и на абонемент людям… Сама смотри. И кому, как не тебе, этим заниматься! – строго посмотрела на Серафиму Алла Давыдовна и снова ушла на больничный. Она только и вышла, чтобы поставить свою подпись на документе по приему книг.

Сима опять осталась тут одна с кучей проблем, которые она не могла решить, даже если бы работала целые сутки. Она пыталась разобраться с документацией в кабинете директора, бегала в зал художественной литературы, потому что иногда ее туда вызывали, ведь без нее там все были как без рук. Пришел вызванный в очередной раз компьютерщик. Сима сразу же извинилась:

– Вы работайте, делайте, как надо. Я все равно ничего не понимаю, поэтому рядом стоять не буду. Не стану вам мешать, если что, позовите меня…

Мужчина отнесся к делу очень основательно и честно признался Серафиме, что за день не успел сделать, но подвижки есть, и это уже радовало.

– Я приду завтра. Денег дополнительных не надо, – пообещал мастер.

– Спасибо! – обрадовалась Сима. – Хороший вы человек! Добрый вы человек!!

– Вы тоже ничего, но вот… фигура… – почесал затылок мужчина, совершенно внезапно переходя на личности.

– Что фигура? – замерла Серафима.

– Да не берите в голову!

– Нет, уж говорите, коль начали! – не согласилась она с ним, преграждая путь. – Что не так с моей фигурой?

Мужчина выглядел сконфуженным, он и сам был не рад, что ляпнул.

– Вы вроде молодая, симпатичная женщина, – начал он издалека.

– Ваши слова вселяют некоторую надежду, – подбодрила его Серафима, все еще не уходя с дороги.

– А ходите как-то… сутулитесь, ноги шаркают. Тонуса у вас нет, вот! То есть фигура-то хорошая, но не подтянутая! Вам бы заняться, как его, это… фитнесом! Вот! – выдохнул он.

– Фитнесом? – переспросила Сима.

– Да. Побегать, попрыгать. И станете подтянутой, плечики расправятся, глаз загорится. Советую я… – И мужчина бочком-бочком просочился мимо нее.

Серафима задумалась, поэтому и выпустила его из мышеловки.

«Может, и правда надо хоть что-то поменять в своей жизни? Так вот, как он сказал? Полечу на крыльях-то расправленных, то есть плечиках, и найду что… Хорошее, конечно».

И тут же в ее сознании всплыла вывеска «Фитнес-клуб», мимо которой она проходила совершенно спокойно каждый день. А сегодня вот Серафима не прошла мимо, толкнула железную дверь, надеясь на перемены в жизни личной…

Сильно накрашенная девица в яркой футболке и короткой юбчонке с удивлением и каким-то безразличием посмотрела на Серафиму. Было даже интересно, как эти два чувства могли сочетаться у нее на лице, словно в одном глазу поселилось удивление, а в другом давно жило безразличие.

– Здравствуйте, – мялась Сима в дверях.

– Зрасте, – ответила ей девушка, внимательно посмотрев на свой длинный ноготь, и он у нее вызвал большую заинтересованность, чем сутулая фигура Серафимы, мнущейся в дверях.