Наталья Александрова - Проделки небожительницы

Разговор продолжался около трех минут, потом наступила тишина.

– Кто мог знать о том, что ты пойдешь в детективное агентство? – проговорил Леня после нескольких минут молчания.

– Только барон, – уверенно ответил Макс, – и это не дает мне покоя.

– Может быть, этот твой барон… – продолжил Маркиз, но в это мгновение система прослушивания снова заработала.

– Это профессор Шульц, – сообщил Макс, – набирает местный номер. Питерский.

После нескольких длинных гудков в динамике опять что-то щелкнуло, и чуть хрипловатый женский голос сказал:

– Модельное агентство «Миледи». Слушаю вас.

В ответ мужской голос робко прокашлялся и заговорил с сильным акцентом:

– Один мой… как это… фройнд… друг приезжаль в ваша страна и пользовался услугами ваша агентство. Он осталься ошень доволен и рекомендоваль мне…

– Это очень приятно, – проворковал хрипловатый голос, – и как зовут вашего друга?

– Он называль себя герр Мюллер, – сообщил профессор.

– Понятно, – оживилась мадам, – мы хорошо помним господина Мюллера, это был замечательный клиент! Многие наши клиенты, не желая называть свои подлинные имена, избирают-таки распространенные псевдонимы. Ваши соотечественники часто предпочитают такие фамилии, как Мюллер, Шмидт, Шульц…

– О нет, только не Шульц! – испуганно прервал даму мужской голос. – Пусть это будет… Вайс.

– Хорошо, герр Вайс, я так и запишу. Итак, слушаю вас. Чем наше агентство может быть вам полезно?

– Я знаю от герра Мюллера, – смущенным голосом продолжил профессор, – что в вашем агентстве выполняются и не вполне стандартные заказы…

– О, конечно! – Мадам была сама любезность. – Ваш знакомый, герр Мюллер, обычно заказывал у нас… модели мужского пола.

– О да! – оживился профессор. – Я хотель бы сделать такой же заказ.

– Вы предпочитаете блондинов или брюнетов? Атлетически сложенных или худощавых?

– Ох уж этот профессор! – усмехнулся Макс. – А я и не знал о его нестандартной ориентации! Но нам, к сожалению, это ничего не дает.

Разговор профессора с «модельным агентством» закончился к обоюдному удовлетворению сторон, и в комнате опять стало тихо.

– Так вот, насчет твоего барона, – начал Маркиз, – он мне не нравится!

– Ну и что? – Макс пожал плечами. – Он многим не нравится, скверный характер у старикашки.

– А ты не допускаешь мысли, что кража статуэтки могла быть подстроена самим бароном? – прямо спросил его Маркиз. – Видишь ли, эти совпадения, детективное агентство… опять же, нанимал тебя барон лично…

– Я думал об этом, – сознался Макс, – меня смущает только одно: если бы ты видел, какими глазами старик смотрел на эту золотую богиню! Он никогда не согласился бы добровольно с ней расстаться.

– Есть способ избавиться от этих сомнений, – деловито предложил Леня, – устроим господину барону проверку на вшивость? А то сидим, время теряем… Сначала профессор мальчика в номер вызвал, потом еще кто-нибудь из них девочку вызовет – вот и все наши достижения.

Макс включил аппаратуру на режим постоянной записи и достал из кармана новенький мобильный телефон.

– Господин барон! – Макс говорил взволнованным голосом, он даже слегка задыхался, как будто только что от кого-то убежал. – Господин барон, я во всем разобрался! Я выяснил, кто организовал эту кражу! Теперь все нити этого преступления мне совершенно ясны!

– И что же, дорогой мой, – сухо прервал его барон, – львиноголовая богиня у вас?

– Нет, мне нужно еще немного времени и какая-то поддержка, я совершенно один и нахожусь на нелегальном положении, меня преследуют и пытаются убить, чтобы потом свалить эту кражу на меня! Я обратился к вам, потому что больше никому не доверяю! Мне нужны деньги и помощник, господин барон, и тогда я обещаю вам через два-три дня вернуть статуэтку!

– Хорошо, дорогой мой, – голос барона несколько потеплел, – у меня есть в России один очень надежный человек, я прикажу ему связаться с вами и оказать вам все возможное содействие. Скажите только, как вас найти.

Несколько секунд подумав, Макс быстро заговорил:

– Сегодня, в половине четвертого, около пожарной каланчи на Садовой улице будет стоять бежевая автомашина «Жигули» – это распространенная российская модель. В этой машине я и буду ждать вашего человека.

– Как, вы сказали, называется эта марка автомобиля? «Джигули»? Варварское название! Я постараюсь не перепутать.

– Ну вот, – Маркиз откинулся на спинку стула, – до половины четвертого у нас еще около пяти часов. Времени достаточно, но тянуть не следует: займемся приготовлениями.

– Эй, девочка, очнись! – позвал он Лолу, которая, свернувшись калачиком на кровати, читала обнаруженные ею случайно у Зинаиды Викентьевны воспоминания артиста Качалова.

– Ну? – холодно проговорила Лола, подняв глаза на Маркиза.

– Последи за аппаратурой, только ничего не трогай.

– А вы куда? – Но они даже не услышали ее вопроса.

Лола подошла к столу. Что за ней следить-то, за их аппаратурой? И она вновь уткнулась в книгу.

В начале четвертого на Садовой, возле старой пожарной каланчи, остановились бежевые «Жигули». Из машины вышел молодой человек приятной, но какой-то незапоминающейся наружности. Он огляделся по сторонам и скрылся в проходном дворе.

Стекла в машине были тонированными, но даже сквозь них виднелся силуэт оставшегося в машине человека – крупного, с ярко-рыжей шевелюрой.

Стрелки часов медленно приближались к половине четвертого.

За пять минут до назначенного срока на Садовую из-за угла выехал небольшой грузовой фургончик, доверху загруженный картонными коробками. Коробки в фургоне были уложены плохо, и, когда он проезжал мимо бежевых «Жигулей», одна из них вывалилась на асфальт рядом с легковой автомашиной.

Водитель фургона не заметил потери, и, проехав по Садовой один квартал, грузовик скрылся за углом.

Хромой старый бомж, бредущий куда-то по своим делам, шаркая ногами, издали заметив потерянную коробку, резко сменил маршрут и направился к ней, невнятно бормоча что-то себе под нос.

И в это мгновение прогремел чудовищный взрыв.

Бежевые «Жигули» подбросило в воздух, перевернуло несколько раз и разорвало этим взрывом на мелкие кусочки, словно консервную банку. В здании пожарной части вылетели окна. Бомж, которого отделяло от эпицентра взрыва метров пятьдесят, покачнулся, задетый взрывной волной, однако устоял на ногах, прикрыл рукой слезящиеся глаза и вслух произнес длинную молитву – на одном дыхании, – щедро пересыпанную народными матерными выражениями.

В двух кварталах от здания пожарной части Леня Маркиз и Макс Белофф наблюдали за этим фейерверком через пыльное окно, стояли на лестничной площадке старого запущенного дома.