Татьяна Луганцева - Прерванный полет Карлсона

Рядом с катком располагались два бассейна, в которых плавали лебеди и утки. Лолита искренне наделась, что все они останутся живы и здоровы и никто из гостей не перепутает их с дичью. Пробками из-под шампанского пробили потолок, разбили светильник, подбили одному человеку глаз, слава богу, глаз остался цел, но «скорую» опять вызывали. Вообще в этот день «скорой» пришлось поработать. Надо было сразу включить бригаду врачей в обслуживание свадьбы.

В зале били фонтаны, периодически сшибая летающих под потолком и над головами гостей голубей. В конце свадьбы некоторые гости уже купались в фонтанах, затем выползали на каток, примерзали и просили помощи, чтобы их отодрали ото льда. Те, кто шел на помощь, примерзали сами.

Угощение поражало разнообразием. На столах было все: от лобстеров до тортов в виде сказочных замков, от традиционных русских салатов до экзотических фруктов с африканского континента.

Молодые смотрелись потрясающе: красивая и яркая Лолита в сногсшибательном платье, сияющий улыбчивый Олег в строгом черном смокинге. Им надарили кучу нужных и ненужных вещей, желали счастья в личной жизни и детишек побольше.

Начало семейной жизни омрачила смерть Аркадия Сергеевича. Олег помогал как мог: нанял человека, который и взял на себя все тяготы с организацией похорон.

Олег оказался настоящим трудоголиком. Двадцать часов в сутки он пропадал на работе. А Лолита продолжила работать в театре и петь в ресторане. То, что его супруга работает в ресторане, совсем не нравилось Олегу.

– Я не хочу, чтобы мои деловые партнеры думали, что моя жена – не дочь известного антиквара и уважаемого человека, а ресторанная певичка, – заявил он.

– Олег, мне очень не нравится слово «певичка», больше нравится «артистка», – поправила его Лолита.

– Лолочка, ну зачем тебе это? Я вполне состоятельный человек, ты можешь сидеть дома и не работать, – сбавил он обороты.

– Знаю, но хотелось все-таки заниматься делом, – ответила Лолита. – Ты же знал, что я творческий человек. Что изменилось?

– Как раньше жить не получится, потому что ты вышла замуж за солидного человека. Петь в ресторане – это уже не для тебя, – вздохнул Олег.

– А я могу помогать тебе? – спросила она.

– Зачем?

– Ну как… Завод, магазин, антикварные лавки…

– Зачем?!

– Я тоже хочу принимать посильное участие в бизнесе, если ты мне запрещаешь петь… Я не желаю сидеть дома без дела.

– Тебе это ни к чему, – сказал как отрезал Олег.

– Это ты тоже за меня решать будешь? Чем же мне прикажешь заниматься – носки тебе штопать? – надулась Лолита.

– Дорогая, не утрируй. Просто так в бизнес не входят. Все очень сложно, бухгалтерия, то сё, расчеты всякие. И потом, что ты знаешь о золоте, о мере весов? А о камнях? Чтобы научиться разбираться в бриллиантах, жизни порой не хватает. Люди в институтах учатся, что ты сейчас поймешь? Я не против, Лола, пойми меня правильно, я за здравый смысл. А он подсказывает: лучше тебе заниматься творчеством, чем глупостями всякими. Просто это будет напрасная трата времени.

Лолита слушала мужа и удивлялась. Она не предполагала, что Олег не склонен к диалогу.

– Хорошо, милый, ты убедил. А петь в ресторане я могу?

– Конечно, дорогая, если уж для тебя это так важно…

Виделись они редко, но всегда радовались встрече. Сексуальная жизнь тоже устраивала обоих.

– Устраивает, что тоже редко, – хохотала Лолита, сплетничая с Марией. – Зато метко. Олег – молодец, он совершенен и в постели тоже отслеживает, чтобы все было хорошо. Родители были правы: мы с ним идеальная пара, друг друга стоим.

Подруги встретились в коттедже Олега, где теперь жила Лолита. Хозяйка угощала Машу кофе с пирожными, с ее любимыми эклерами, которые заказывала на дом из любимой кондитерской.

– Главное, чтобы ребеночек у тебя скорее появился, тогда будет чем заняться. И уйдет тоска из твоих глаз, – мягко улыбалась Мария.

– Чего? Какая тоска? Я в полном порядке, – возразила Лола.

– Только глаза грустные, как у собаки породы бассет.

– Какой бассет? Маша, я тебя не понимаю. Не надо меня сравнивать с собаками и вообще с животными. Глаза у меня всегда грустные, мне и операторы про это говорили! – возмутилась Лола.

– Вот-вот! Не горят они у тебя, не светятся!

– Так, чай, не фары.

– Лола, ты прекрасно понимаешь, о чем я: о счастье и любви!

– О страстных порывах и любви? Сколько нам лет? Не девочка я уже летать-то. Все это было и больше не повторится. А потом, ты знаешь, я признаю, что брак с Олегом заключен по расчету, с моей стороны точно. Но по очень хорошему расчету, по правильному, по удачному расчету, не знаю, как еще сказать.

– Да я вижу, что у вас все хорошо, – согласилась Маша.

– Все-таки я хорошая актриса, мама неправа, – вздохнула Лолита, – если самая проницательная и близкая подруга ничего не заметила.

– Что случилось? – напряглась Мария.

– Я не знаю, как объяснить: Олег не очень пускает меня к себе в душу. Вижу я его редко, – отвела глаза Лолита.

– Я понимаю, он очень занятой человек, – кивнула Мария. – Мы ведь дуры, бабы. Хотим жить счастливо и богато, чтобы мужик зарабатывал прилично, но при этом внимание оказывал постоянно и приходил с работы неуставший. Не понимаем, что реально одно: или зарабатывать деньги, или носить тебя, любимую, на руках, но тогда денег не жди!

– Пламенная речь, – кивнула Лолита. – Наверное, правильная.

– Что случилось? Ты не договариваешь, – забеспокоилась Маша.

– Я чувствую, с Олегом что-то происходит. Все-таки я немного его изучила. Он педантичен, не меняет привычек, всегда ровен в настроении. Но за последние два месяца он очень изменился, перестал со мной выходить в свет.

– Остыли чувства? Не рано ли? Или их не было изначально?

– Нет, у нас все нормально. Он прекратил ходить в рестораны, заказывает блюда на дом. Постоянно о чем-то думает, нервничает, у него бессонница. Стал отключать телефон, странно реагирует на звонки. Раньше его сопровождали двое охранников, один из них был еще и водителем. Теперь Олег усилил охрану – появился еще один огромный «шкаф». И требует, просто настаивает, чтобы и у меня появился охранник, – пояснила Лолита.

– И ты что, совсем ничего не понимаешь?! – ахнула Мария.

– Я не идиотка и прекрасно вижу: ему что-то угрожает.

– Кто-то, – поправила подруга.

– Что?

– Когда что-то угрожает, в этом всегда виноват кто-то, ну не цунами же с землетрясением, – вздохнула Мария.

– А… ну, это да… Знаешь, Маша, я же к нему и по-хорошему, и по-плохому. И в постели, и за завтраком. Не колется… Говорит, все хорошо! Упрямый как осел! Остается только догадываться.

– То есть – ничего? – Маша захлопала длинными ресницами.

– Опа! Два-ноль! Опять попалась! Конечно, я не могла оставить это без внимания. Я пристала к начальнику охраны Диме. Почти соблазнила: он растаял от моих дружеских похлопываний и поглаживаний по плечам и мягкому месту.