Татьяна Луганцева - Каша из топора палача

– Интересные у тебя друзья, а разрешение у тебя есть? Я имею в виду на оружие? Хотя у профессионального телохранителя…

– Это сейчас не так уж и важно, – отмахнулся Марк.

– Это с какой стороны посмотреть, – не согласилась Агата.

– Пора ехать. Ты знаешь, что тебе придется вести мой «мерседес»?

– А ты?

– А я спрячусь в багажнике, есть там у меня секретная кнопочка, которая откроет мне крышку в самый ответственный момент. Ты приедешь якобы одна. Ничего не бойся, я тебя буду слышать. Сумку как улику тебе придется взять самой.

– Все-таки какое кощунство, – вздохнула Агата, но решила полностью положиться на профессионала.

Оказавшись за рулем автомобиля, Агата подумала только об одном: чтобы ее ни в коем случае не остановили работники ДПС. Ей будет трудно объяснить, что она делает без доверенности за рулем чужого «мерседеса» с вооруженным мужчиной в багажнике. И если на этот раз эксперты будут более внимательны, то они поймут, что у этой парочки маньяков еще и сумка из человеческой кожи…

Агата остановила «мерседес», максимально близко подъехав к ограде поместья Берсеньевых.

– Ты слышишь меня? – спросила Агата, дрожащими руками нащупывая «жучок», хоть и знала, что связь у них односторонняя. Марк ее будет слышать, а она его нет.

Психологически это было тяжело, так как Агата не чувствовала его поддержки.

Но страх за подругу гнал ее вперед. Она вошла в ворота и пошла по центральной аллее к дому. Ничего не изменилось с тех пор, как Агата побывала тут с Марком.

– Я иду, – прошептала Агата, – никого нет. Где, интересно, твой сторож? Такое ощущение, что здесь вообще никого нет, а со мной просто пошутили. Знаю, знаю, не болтать…

Агате сразу же не понравилось, что входная дверь в дом оказалась открыта настежь, словно приглашая ее войти, а ведь раньше на ней висел ржавый замок. Она, словно загипнотизированная, пошла в открытую дверь, боясь, что оглушит Марка стуком своего сердца.

Пустые комнаты дома манили ее внутрь, будто заглатывая одиноко бродящую женщину. Она, сама не зная почему, чувствовала, что ее ждут там. Говорить с Марком для успокоения собственной нервной системы Агата уже не могла, и, когда ей показалось, что рассчитывать не на что, она мобилизовалась, собрав последние силы. Агата увидела рассеянный электрический свет, распространявшийся сбоку от лестницы, ведущей в подвал. И она повернула к лестнице.

Именно там, в подвале, Агата поняла, что они не зря сюда приехали, и не знала, плакать ей или смеяться. Посредине помещения на стуле, прикрученная к нему веревкой, сидела Антонина. Ее светлые волосы были взлохмачены, лицо бледнее обычного, а по полным щекам, покрытым пылью, пролегли две чистые дорожки от слез.

Сердце Агаты сжалось от жалости и радости.

– Тося! – кинулась к ней Агата. – Как ты? С тобой все в порядке?!

Антонина вздрогнула и подняла голову, замычав. Только сейчас Агата заметила, что рот ее подруги заклеен скотчем. Агата, ловко подцепив скотч длинными ногтями, сорвала его. Жертва, даже не вскрикнув, сразу же затараторила:

– Агата, зачем ты пришла?! Это опасно! Прости! Я такая дура…

– Тося, кто он? Что он с тобой сделал? Как ты сюда попала? – задавала ей вопрос за вопросом Агата, а сама пыталась развязать веревки дрожащими пальцами.

– Я не знаю, я познакомилась через Интернет, он пригласил на свидание, я ничего тебе не сказала, поехала. А потом… Мне накинули мешок на голову и запихнули в машину. Привезли сюда, связали… и вот…

– Где он?

– Кто? Маньяк? Я не знаю, он ушел давно, и я его не видела, – ответила Тося, тревожно всматриваясь в большие глаза Агаты.

– Ты хочешь сказать, что вообще его не видела? – поняла Агата.

– Нет… извини…

– Дуреха, зачем извиняешься? Я привезла ему то, что он просил, и надеюсь, что он отпустит нас домой, – судорожно вздохнула Агата.

– Он – зверь и никуда нас не отпустит, зря ты поддалась на его авантюру. Я слышала, что он звонил тебе, но не могла даже крикнуть, чтобы ты не поддавалась!

– Успокойся, Тося! Все будет хорошо, вот увидишь! Поверь мне.

– Спокойно, дорогая моя журналистка, спокойно! Не надо дергать веревки, пока кукольник не разрешил, – раздался знакомый голос Тюльпана Тимуровича.

Он появился как всегда безукоризненно одетый, с гадкой улыбкой на губах.

– Ты привезла, что я просил? – спросил он у Агаты.

– Вот. – Агата выложила, вернее, вытряхнула содержимое пакета на стол.

– Я смотрю, ты не удивлена моему присутствию? – несколько обиделся Тюльпан Тимурович.

– Я просто не эмоциональна, – поежилась Агата под его колючим взглядом.

– Ты не так догадлива, как я думал первоначально. Ты считала себя гениальной журналисткой? А под носом не видела, что всем руковожу я.

– Чем «всем»? Что вам нужно от меня? А уж тем более от Антонины? Насколько мне было известно до последнего времени, вы руководили «Клюквой в сиропе»? – решила поддержать разговор Агата.

– Я очень разносторонняя личность, ты знаешь об этом.

– Я и не подозревала тем не менее, что вы способны похитить девушку-инвалида и угрожать другой женщине, – не удержалась от колкости Агата.

Тюльпан Тимурович вышел из тени, и только тут Агата заметила в его руках пистолет. Понятно, что ей это не понравилось, и она сразу же прикусила язычок.

– Вы вооружены? – громко спросила она, надеясь, что Марк ее слышит.

– А ты как думала? Я не хочу по уши увязнуть в этом дерьме.

– По-моему, Тюльпан, ты уже увяз в дерьме по макушку.

– Эх, Крайнова, нравишься ты мне, но придется убить, честное слово.

– Что значит «придется»? – поежилась Агата, нервничая, что Марк до сих пор не появился.

– Я всю жизнь искал себе приключения на одно место и, кажется, нашел. – Тюльпан Тимурович приблизился к ним и взял кожаную сумку Игоря, смахнув все остальные вещи на грязный земляной пол.

«Мы были правы…» – подумала Агата.

Тюльпан Тимурович тяжело опустился на стул, аккуратно положив сумку на колени, а сверху прикрыв пистолетом, словно защищая ее. Зрелище, конечно, было не для слабонервных, особенно если знать, из чего сделана эта сумочка.

– Чем только, Крайнова, я не занимался… не знаю, может, тому виной мой пытливый журналистский ум? Я же ведь тоже оканчивал журфак, – стрельнул он в нее глазами.

Агате было нечего ответить, такими сокурсниками не гордятся.

– Я был членом сатанинской секты, нескольких других запрещенных сект. Сначала я, как журналист, отслеживал своих нерадивых клиентов, чтобы знать все те гадости, которыми они увлекались, выведать все их секреты, низменные тайны и пристрастия. Люди публичных, творческих профессий, большая их часть, страдают такими пороками, о которых ты, девочка, и не догадываешься. И это было всегда, даже во времена застоя. Когда у всей страны не было секса, у нашей элиты происходили оргии с отвратительными совокуплениями.