Наталья Александрова - Любовь мексиканского сыщика

– Были, – с тяжелым вздохом подтвердил Василий Макарович.

На самом деле, в его практике частного детектива такие случаи составляли по меньшей мере девяносто процентов. Почти каждый клиент, приходивший в его скромный офис, поручал ему проследить за своим легкомысленным супругом или супругой. Так что у Куликова был даже заготовлен специальный договор именно для таких случаев.

Он вытащил этот договор из портфеля и положил его перед Еленой Максимовной:

– Прежде всего давайте документально оформим наши отношения.

Соколовская едва заметно поморщилась, взглянула на часы, но все же стала внимательно читать договор – как опытная деловая женщина, она никогда ничего не подписывала, предварительно не прочитав. По ходу дела она нашла в тексте договора две опечатки и одну орфографическую ошибку, но все же размашисто подписала его и один экземпляр спрятала к себе в сумочку.

К столику подошел официант. Он принес кофе для заказчицы и расстегай для Василия Макаровича. Едва он отошел, у Соколовской снова зазвонил телефон. Она схватила его, взглянула на дисплей и переменилась в лице:

– Слушаю! Что случилось? Как?! Не может быть! Ни в коем случае! Никого не вызывайте, я сейчас приеду!

Сложив телефон, она встала из-за стола и озабоченно проговорила:

– Я должна немедленно уехать, срочные дела. Вы обедайте, все оплачено…

– Постойте! – забеспокоился Василий Макарович. – Но мы с вами не успели поговорить… мне нужно узнать, чем занимается ваш муж, какие у него привычки, знакомства…

– Все узнайте у Лизы! – отмахнулась Соколовская. – Мне некогда! – И буквально через секунду ее уже не было в ресторане.

Василий Макарович тяжело вздохнул и взглянул на свою тарелку.

Настроение у него заметно улучшилось: перед ним лежал очень аппетитный румяный пирог, от которого исходил головокружительный аромат.

«Ну ладно, – подумал Василий Макарович, вооружаясь ножом и вилкой, – хоть поем нормально…»

На следующее утро я вошла в холл бизнес-центра и огляделась.

Холл был современный, хорошо и стильно отделанный. Видно было, что здесь поработал дизайнер. Всюду зеркала, матовое стекло, хромированные детали. Но цветы и растения в горшках и кадках искусственные. Я эту моду не одобряю. Если уж хочешь оживить помещения комнатными растениями – заведи настоящие, пусть даже какие-нибудь попроще, а пластиковые цветы и пальмы – это заведомая подделка. Конечно, с ними гораздо меньше возни, зато и отдачи от них никакой. Это все равно, как если бы я вместо Бонни купила игрушечную собаку из искусственного меха. О таком просто страшно подумать!

– Вы к кому? – окликнула меня молодая женщина из-за стойки.

– К Уколову, в «Человек года».

– Ах, к этому… – протянула она, заметно поскучнев. – Третий этаж, комната триста двенадцать.

Я поблагодарила и прошла к лифту.

Разговор с Елизаветой Евгеньевной Ерощенко, которую мы с дядей Васей между собой называли ЕЕЕ, состоялся у меня сегодня в девять утра. Причем ясно было, что своим телефонным звонком я ее разбудила. О чем она не преминула мне сообщить недовольным заспанным голосом, и снова я почувствовала необъяснимое злорадство. И задала несколько вопросов. Ответы были кратки.

Мужа сестры зовут Арсений Михайлович Уколов, женаты они пять лет, детей нету. Бизнес у каждого свой собственный, у нее – крупная фирма по поставке и монтажу медицинского оборудования. А у него – организация «Человек года». Находится этот самый «Человек года» в бизнес-центре «Пиастр» на Девятой линии. Привычки у Уколова самые обычные, он не слишком перетруждается, рабочий день начинается с одиннадцати, на месте его можно застать очень редко – гораздо чаще он посещает различные презентации и тому подобные мероприятия – работа такая. А в общем – сами все выясните, за то вам и деньги платят. В конце разговора Елизавета не удержалась от колкости.

Что ж, тут она права.

Стало быть, господин Уколов является на работу к одиннадцати. А может, и позже.

Бьюсь об заклад, что его жена уматывает из дому в районе семи утра и приползает едва живая к одиннадцати вечера. В крупной фирме иначе нельзя.

Я оделась скромно, но прилично и отправилась в бизнес-центр «Пиастр» на разведку.

Лифт наконец подъехал, он тоже был весь в зеркалах. И тоже не обошлось здесь без искусственного цветка в горшке. Ну, положим, в лифте настоящий цветок не выжил бы, здесь для него слишком мало света и воздуха.

Лифт остановился. Я вышла, навстречу мне, оживленно разговаривая, вошли две интересные девицы. И прикид и макияж были на уровне. Я двинулась по коридору, устланному зеленым ковром, сверяясь с номерами на дверях.

По левой стороне коридора шли нечетные номера, по правой – четные. Триста четыре, триста шесть, триста восемь…

Из триста восьмой выпорхнули еще две привлекательные девчонки.

Триста десять…

Дальше по логике должна быть нужная мне триста двенадцатая комната, но ее не было. Вместо нее была дверь на запасную лестницу. Я на всякий случай выглянула туда. На лестничной площадке курил смуглый брюнет с густыми бровями.

– Извините, – на всякий случай спросила я, – вы не знаете, где триста двенадцатая комната?

– Слушай, дэвушка, зачэм тебэ триста двэнадцатая? – оживился брюнет. – Что тебэ там дэлать? Поедэм лучше в ресторан, а?

Я поспешно закрыла дверь и еще раз огляделась. Триста двенадцатой комнаты не было ни на левой, ни на правой стороне коридора. Дверь на лестницу снова приоткрылась, общительный брюнет выглянул и, увидев меня, засиял:

– Ты еще здэсь? Так поедэм в ресторан? Я один очэнь хороший знаю!

– Я вообще-то из прокуратуры, – соврала я.

Брюнет поскучнел, но не ушел.

– Зачэм так шутишь? – протянул он обиженно. – Такой красивый дэвушка и такой плохой шутка!

Чтобы прекратить этот утомительный разговор, я толкнула дверь триста десятой комнаты и оказалась в небольшой приемной. Передо мной за столом с компьютером сидела девушка, которую мне сразу захотелось назвать Царевной-лягушкой. Причем сходства с лягушкой в ней было куда больше, чем с царевной, – большой рот, чуть зеленоватая кожа и унылое выражение лица, как будто вся ее жизнь прошла на болотной кочке в ожидании принца, который должен ее расколдовать поцелуем. Однако годы идут, а принц все не приходит. Я ничуть не удивилась бы, если бы она заквакала. И она действительно заквакала:

– КАСКО? ОСАГО?

– Что? – До меня не сразу дошло, что она называет популярные виды автомобильного страхования. Ну, ясно – я попала в приемную страховой компании.

– Нет, – проговорила я поспешно, – я вообще-то ищу триста двенадцатую комнату. Организацию «Человек года».

– А, так вы к Арсению Михайловичу! – проквакала Царевна-лягушка, и лицо ее еще больше погрустнело (если это возможно). – Так это вам нужно в другой конец коридора и через переход.